Мой учитель Лис. Тетралогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович. Страница 33

— Куда мы сейчас?

— В аптеку. Знаешь ли, перед дождём у меня жутко ноет колено, последствия старой травмы на скачках в Дерби. Возможно, мне порекомендуют какую-нибудь мазь.

— Вы хотите поговорить с тем свидетелем, — догадался я.

— Лис сделал страдальческое выражение лица из серии «о боже, нет, и не думал, но как ты угадал, малыш?!».

Мы прошли мимо той злосчастной лавочки, сидя на которой мне вздумалось покормить голубей. При свете фонарей было видно, что место трупа каждой птицы было аккуратно обведено мелом. Это демонстрировало всем, что полиция Лондона не сидит без дела.

Такие вещи успокаивают граждан и консолидируют общество. У закрытой французской пекарни стоял суровый полисмен. Правильно, место преступления нужно охранять самым бдительным образом. Мы перешли на другую сторону улицы и буквально через два дома упёрлись в вывеску:

— Ну что ж, пора нанести визит мистеру Тревору и Ко. Надеюсь, они примут жутко больного лиса в неурочный час. Да, ты можешь сделать глупое лицо?

— Запросто. Любой школьник это умеет, очень помогает, когда тебя вызывают к доске.

— Отлично. Итак, ты мой глуповатый курьер-грузчик. Я покупаю, ты несёшь. Играем по моим правилам. Откроешь не вовремя рот, я заткну его своим хвостом!

— Так и подавиться можно.

— Вот именно, это не пустая угроза. Вперёд!

Мы шагнули на порог, и мой учитель, игнорируя все правила вежливости, со всей дури забарабанил в дверь. И, судя по силе его ударов, дури в нём хватало с избытком.

— Кто там? Я вызову полицию!

— Я сам из полиции, — нагло соврал Лис. — Меня зовут частный агент Фокс. И я нуждаюсь в медицинской помощи. Чем скорее, тем лучше для вас.

— Иду, иду. Спи, Дженнифер, я сам разберусь. — На втором этаже загорелся свет, послышались шаги, и, наверное, минут через пять-шесть перед нами распахнулись двери в аптеку.

Нас встретил немолодой сутулый мужчина в ночной пижаме и тёплом клетчатом пледе на плечах. Одутловатое лицо, седые всклокоченные волосы, пенсне в металлической оправе на очень красном с синими прожилками носу и совершенно безгубый рот. Если бы театру «Глобус» был срочно необходим злодейский актёр на роль дяди Гамлета, то вот этот типаж, как мне кажется, подошёл бы без грима.

— Что вы хотели, джентльмены?

— Надежды, спасения, искупления, — патетично ответил мой учитель, прижимая лапы к груди.

— В ночное время в два раза дороже.

— О, только бы помогло.

— И ещё придётся заплатить за снятие дома с сигнализации.

— Но у вас нет сигнализации.

— Всё равно, это общее правило, сэр, — буркнул мистер Тревор. — Если я его нарушу, меня изгонят из профсоюза фармацевтов.

— Мы доплатим, — с пониманием кивнул месье Ренар и, не дожидаясь приглашения, боком просочился мимо хозяина в помещение аптеки. — О небеса, как чудесно благоухают ваши лекарственные смеси! Корица, ваниль, кардамон, миндаль и… и, кажется, ещё какао-порошок? Дивно, просто дивно. Я был бы готов стоять тут вечность, излечиваясь одной ароматерапией!

— Глупости, это ненаучно, — довольно невежливо осадил его аптекарь. — Так что у вас болит, сэр?

— Поясница. Вот здесь, чуть выше хвоста, — показал Лис, задирая плащ. — И стреляет в непогоду, принося жуткие боли и страшные страдания!

— Что ж, могу предложить вам мазь на основе пчелиного яда.

— У меня аллергия на пчёл.

— Тогда на основе змеиного. Аллергия на змей есть?

— В целом нет, — подумав, пожал плечами Лис. — Но это ведь до первого укуса, сами понимаете. Быть может, у вас есть какие-нибудь более современные препараты? Химия шагнула далеко вперёд.

— В каком смысле? — подозрительно сощурился аптекарь.

— В самом прямом. Я — джентльмен и не могу позволить себе природные лекарства для простолюдинов. В конце концов, зачем тогда мы платим налоги, содержа армию и палату лордов?!

Лично я не видел никакой логической связи между мазью на основе пчелиного яда и политикой, но тем не менее надул щёки и пару раз значимо кашлянул. Мистер Тревор покосился на меня, перевёл взгляд на высокомерную физиономию моего наставника и покорно кивнул:

— Я постараюсь что-нибудь подобрать.

— От всей души благодарю вас, старина, — чуть не прослезился рыжий любитель поговорить с людьми. — Какое счастье, что у нас в Лондоне есть настоящий устоявшийся профсоюз британских аптекарей! Никогда не доверял иностранцам. Вы слышали, в газетах писали, что какой-то приезжий отравил уже двадцать восемь наших сограждан!

— Пекарня Луи, пару домов ниже по улице. Да, сэр, это тот ещё тип.

— Так он ещё и француз? Куда смотрит правительство?!

— Наверняка давал взятки, — сквозь зубы протянул аптекарь, повернувшись к нам спиной и что-то смешивая в фарфоровой миске. — Моя супруга бельгийка, и она сразу сказала: нельзя доверять французам, ибо они люто ненавидят англичан! Уж поверьте, сэр, эти смерти не последние.

— Как страшно жить… — всплеснул руками Ренар. — И да, уважаемый, не найдётся ли у вас мятных пастилок от кашля? Мой племянник вернулся из Испании и никак не может свыкнуться с нашим сырым климатом.

— Разумеется, само собой, минуту, джентльмены.

— Майкл, напомни вернуться в пекарню Луи.

— Простите, сэр? — обернулся аптекарь.

— Я говорю со своим помощником, — сухо обрезал мой учитель и, развернувшись спиной, довольно-таки громко зашептал мне на ухо: — Напомни мне утром до восьми вернуться в ту самую пекарню и забрать улику.

— Какую? — не понял я.

— Ты идиот?!

— Ещё бы, сэр…

— Ту самую! Отравитель оставил на месте преступления… — Тут Лису изменила дикция, он закашлялся, словно что-то проглотив, и, постучав себя в грудь, закончил: — Не забудь. Это твоё первое задание на службе, постарайся не провалить его. Я знаю, как у вас в Кастилии любят спать. Если по-прежнему не понимаешь, в чём дело, просто молчи, улыбайся и кивай. В худшем случае попадёшь в ряды клиентов психушки, а в лучшем… Бывает, и угадаешь.

Меж тем мистер Тревор выложил на прилавок баночку мази и пакетик с мятными леденцами.

— Уверяю вас, джентльмены, это лучше любых пастилок. С вас полфунта.

— Что?! — не удержался я, ибо наглость аптекаря буквально зашкаливала.

— Действительно, — впервые согласился со мной Лис. — Помочь полиции — гражданский долг каждого британца. Что стоит наша империя, если мы теряем её основы, устои и скрепы?

После этого он аккуратно убрал мазь и леденцы в карман плаща, лучезарно улыбнулся и пошёл к выходу.

— А деньги?! — взвизгнул ошарашенный таким поворотом темы мистер Тревор. — Я буду жаловаться!

— Сколько угодно. Скотленд-Ярд примет это к сведению.

Мы вышли из аптекарской лавки, хохоча как сумасшедшие, и направились в сторону нашего дома. Сгущалась ночь, традиционный лондонский туман начинал окутывать улицы плотным палантином. Но уже через пару домов Лис резко перебежал на другую сторону улицы, остановившись перед закрытой французской пекарней. Полисмен уважительно, но твёрдо перекрыл нам дорогу.

— Эй, я же Ренар, частный консультант Скотленд-Ярда, — быстро представился мой учитель. — Какого дьявола, Гарри, ты же отлично меня знаешь?!

— Знаю, сэр. Меня дважды штрафовали за помощь вам, сэр.

— Так сегодня тебя повысят в звании! Беги к инспектору Хаггерту и скажи, что я сижу в засаде. Пусть пришлёт кого-нибудь пошустрее, хотя бы сержанта Гавкинса.

— Гавкинс обещал перевести меня в самую глушь, если я хоть раз произнесу в его присутствии ваше имя, — вновь упёрся полисмен, но, когда надо, месье Ренар умел быть очень убедительным:

— Хорошо, дружище, я не буду требовать, чтобы ты беседовал обо мне с Гавкинсом. Но хоть инспектору ты можешь доложить?

— О чём, сэр?

— О том, что я со своим секретарём ворвался в опечатанное здание пекарни и везде сую свой наглый нос!

— Об этом я просто обязан сообщить, сэр.

— Тогда чего мы ждём?