Упущенные Возможности (СИ) - "Ande". Страница 6

Но вот эти ребята, что сейчас с интересом меня разглядывали, такого ощущения не вызывали. Наоборот, в общем и целом, они точно соответствовали времени, месту, и себе самим. А мужик, что хлопал меня по щекам, — кто угодно, но не косплейщик. Глянув на него пристальней, я решил, что он скорее мент.

— Как вас зовут — подтвердил мои выводы он, начав задавать вопросы — что-то случилось с вашей машиной?

Я оглянулся. Рядом, в кювете, как-то навалившись дном на чахлые деревца, лежало на боку винтажное купе, марки «Кадиллак», с помятой крышей, и открытой водительской дверью. Тоже тридцатых годов выпуска.

Оттуда, из кювета, как раз выбралось трое мужиков, тоже в форме, один из них держал в руке саквояж. Еще я заметил канистры, привязанные к багажнику купе. Видимо, бензин вылился, после того как авто перевернулось. Отсюда и вонь, мелькнула в голове мысль.

Но вобще, мысли разбегались и никак не упорядочивались.

— Борисов, Роман Олегович. — представился я — а вы?

Мужик, которого я счел ментом, не ответил, а перевел взгляд на бойца с саквояжем. Тот протянул ему старомодное, большое, туго набитое портмоне. Оно было тут же открыто для изучения содержимого.

Вся публика вокруг, кстати, была какая-то низкорослая. Для меня, человека среднего роста, это было непривычно. Лишь парень, что продолжал меня поддерживать за плечо, был выше. Но там особая статья — квадрат два на два метра. А на верхней стороне этого квадрата, еще один поменьше — голова. Тоже в фуражке с малиновым околышем.

Тут справа, из-за этого квадрата, вынырнул мужчина в партикулярном. Ну совсем мелкий.

— Расстрелы, заградотряды, какая фантазия! — улыбнулся он.

Усы, бородка, пенсне со шнурком, очень внимательные глаза. Подойдя, он протянул руку в сторону портмоне. И в эту руку стали, по очереди, вкладывать документы, которые, этот мини-Чехов, внимательно просматривал. Я увидел паспорт США, какое то удостоверение, и какие то бумаги, хоть и бегло, но тщательно изученные.

Вокруг стояла почтительная тишина, по которой я догадался что дядя — не прост. Но тут боец-квадрат бугагакнул, и ткнул пальцем в сторону дороги. Ее деловито переходили ежики. Три штуки.

Все отреагировали по-разному. Кто-то фыркнул, кто хихикнул, а мужик-мент сказал мне:

— Вы, получатся, ежей давить не захотели.

— Не помню…

Я собрался добавить, что вообще ничего не понимаю. Да только не успел. Вдруг, разом, случилось несколько событий.

Машина, перевернутая на какие-то кусты, с шумом и треском перевернулась обратно. Маленький интеллигент, что стоял передо мной, мгновенно оказался заслонен парнем –квадратом. На двери авто, что неудержимо опрокидывалось обратно на крышу, с высоким звоном лопнула стойка зеркала, и эта железяка, вращаясь в воздухе, полетела в нашу сторону.

А потом, это зеркало, с куском стойки, не долетев до меня с пол-метра, вдруг зависло передо мной на уровне лица.

Вокруг мгновенно установилась тишина. Голова моя стала пустая и звонкая. И я, не понимая что делаю, протянул руку, взялся за обломок стойки, и взглянул на себя. В зеркале был — не я.

Немного похож. Но парню в зеркале, вряд ли даже тридцать. И у меня никогда не было такого всепобеждающего подбородка.

Оставаясь все также пуст головой, я наконец осмотрел себя. Вместо джинсов от Богнер, кроссовок Баленсиага, и футболки Армани, я был одет в темные брюки, черные крепкие ботинки, и серую рубаху, с засученными рукавами. На руке, вместо привычных Панераи, дорогущий винтажный хронометр. Стальной Patek Philippe. Девять часов тридцать четыре минуты.

Я поднял глаза, и оглядел окружающих. Мужик — мент, мягко вытащил из моих рук стойку с зеркалом, и сунул мне темный пиджак. А потом протянул и шляпу.

Мини- Чехов опять стоял передо мной, и почему то улыбался. Тут я сообразил, что вокруг уже опять говорят. Раздаются какие то команды, и, непонятные мне разговоры.

То есть, мужик-мент, что то в пол-голоса говорил мелкому интеллигенту. Я разбирал лишь отрывки. Контракт, направление, фото соответствует, но очень он странный, Михаил Иванович, я вам настоятельно не рекомендую…

— Мистер Смайли- сказал мне этот невысокий, но явно важный дядя — судя по всему, вы ударились головой во время аварии. Приглашаю вас к себе в машину. Так вам проще всего будет добраться до Москвы.

Я растерянно оглянулся. Получается Смайли- это я.

— Не переживайте, мистер Смайли- он понял мою растерянность по своему — вашей машиной и вещами займутся, и доставят все в Москву.

Он взглянул на стоящего рядом мента, то кивнул.

— Прошу — недоЧехов энергично указал на средний лимузин — заодно побеседуем. Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

Усаживаясь в лимузин, судя по эмблеме на колпаках — «Паккард», я был в состоянии полнейшего ступора. А задев головой потолок авто, я зашипел. На затылке налилась и пульсировала огромная шишка.

— Я много раз слышал о таких вещах, мистер Смайли — усевшись рядом со мной сказал интеллигент — еще в Гражданскую. Люди, после удара по голове, теряют память. Так что спрашивайте.

— Гм. Меня зовут Смайли?

— Ну, сами посмотрите — засмеялся собеседник, протянув мне портмоне –это ваше, лежало в машине.

Паспорт гражданина США на имя Роберта Роуэна Смайли. Выдан в тысяча девятьсот тридцать седьмом году пятого января. Человек на фото, и тот что я видел в зеркале- очень похожи. Только у того волосы подлиннее. Я поднял глаза на соседа.

В это время на переднее сидение уселся парень- шкаф два на два, и водитель, вообще никак не заметный, тронул машину.

— А вас как зовут?

— Я — Михаил Калинин.

— Тот самый?

— Вот видите, вернется к вам память. Я уверен.

— А год сейчас какой?

— Тридцать седьмой. Седьмое июня- улыбнулся Калинин, принимая протянутую шкафом- охранником папку с документами, и открывая ее у себя на коленях.

— И что товарищ Ежов? Уже всех пересажал, или только примеривается?

— Какой Ежов? Из НаркомЗема? Вот уж не знаю. Работает наверное. — Калинин смотрел на меня с любопытством.

— И как же товарищ Сталин, без Ежова то, с врагами народа борется?

— Коба? Он в поездке сейчас, в Туркестане. Зачем ему Ежов, мистер Смайли?

— Вы знаете, товарищ Калинин… кажется, я ударился головой больше, чем думал. Называйте меня Боб. И вообще, кто сейчас в СССР работает генеральным секретарем?

— Похоже, в Америке совсем не следят за Россией –снова засмеялся Калинин — должность Генерального Секретаря упразднена еще на позапрошлом съезде.

— А кто вместо него?

— Первый секретарь.

— И как его зовут?

— Это я, мистер Смайли. Калинин Михаил Иванович.

— Прошу вас, называйте меня Боб. — и я растерянно отвернулся к окну.

Когда мне случалось думать о пападанцах, и каково это, вернуться молодость, я вспоминал книжки и веселился. Совершенно очевидно, что взрослый человек, проживая жизнь заново, для начала, не станет делать глупостей, что случаются в жизни у каждого. Того, что стыдно вспоминать до самой смерти. Этот понятно.

Но он еще и потрясет и очарует всех, кто был с ним неласков в прошлом. А вот ту красотку, ну, как там ее звали, обязательно трахнет, и бросит безутешную от мысли, что такого классного чувака ей уже не встретить.

Да и остальные лекала уже можно было издавать, как набор ответов к ЕГЭ. Атомный проект, товарищи Сталин, упущено следующее, и, Ваше Величество, перестрелять всех большевиков сейчас, в девяносто девятом, хватит одного эскадрона и пары пушек.

И всегда вот это, скрытое желание, не жить под диктовку обстоятельств, а наруливать ситуацией. Поступать верно, а не так как выйдет.

Но вот здесь и сейчас, что делать?

За окном авто, тем временем, проносились смутно знакомые места. Видимо- Ленинградское шоссе. Со вполне приличными, кстати, дорожным покрытием.

В портмоне были еще какие то документы, но я аккуратно сунул его во внутренний карман пиджака, что держал в руках. Потом изучу.