Необузданные Желания (ЛП) - Джессинжер Джей Ти. Страница 49

— Тише. Ты - моя. Я позабочусь о тебе. Готова?

Я снова всхлипываю, и он целует меня в щеку.

— Помни, тебе поклоняются. Все это служит тебе, потому что знаю, что тебе нужно.

Деклан выпрямляется, переворачивает меня на живот и хлещет по голой заднице ремнем.

Это один удар, и он шокирует. Вспышка боли раскаляет добела. Я ошарашенно выпучиваю глаза, выгибая спину дугой. Я выкрикиваю в его адрес приглушенное проклятие сквозь галстук.

Деклан толкает меня вниз, упираясь рукой в середину спины.

— Если ты хочешь, чтобы я остановился, кивни.

Я застываю на месте, сердце бешено колотится. Жар разливается пульсирующей полосой по коже в том месте, куда ударил ремень. В сознании царит полнейший хаос. Взрыв на фабрике фейерверков. Я не могу ни мыслить здраво, ни отдышаться.

Все, что знаю, что не хочу, чтобы он останавливался. Я хочу, чтобы он сделал это снова. И снова.

И снова.

Дрожа всем телом, я качаю головой. Деклан выдыхает.

— Я повторю еще несколько раз, потом остановлюсь и спрошу тебя. Не кончай. Готова?

Я зарываюсь руками в одеяло и киваю.

Удары следуют быстро и сильно. Звук, который ремень издает в тихой комнате, так же шокирует, как и само ощущение. Когда все заканчивается, задница горит, я учащенно дышу и дрожу как сумасшедшая, а также очень близка к оргазму.

Деклан переворачивает меня на спину и просовывает лицо мне между ног, посасывая клитор, как будто там спрятана кислородная маска.

Разум отключается.

Я зарываюсь руками в его волосы и выгибаю бедра, прижимаясь к его рту, не заботясь о том, что задушу его, не заботясь ни о чем, кроме как о том, чтобы избавиться от жжения и облегчить мучительную боль.

Мне так сильно нужно кончить, что я почти рыдаю.

Деклан отстраняется, тяжело дыша.

— Такая плохая девочка, — говорит он, похоже, взволнованный моей реакцией. — Ты заслуживаешь еще одной порки.

Открыв глаза, я смотрю на него снизу-вверх. Я просовываю руку между ног и поглаживаю дрожащими пальцами свой влажный, набухший клитор.

Он отталкивает мою руку, снова переворачивает меня на живот, затем наносит мне еще пять сильных ударов ремнем.

Это почти невыносимо, как из-за того, насколько это больно, так и из-за того, как сильно это заставляет киску пульсировать и покалывать. Это восхитительно и грязно, и знаю, что у меня будет столько синяков, что, возможно, не смогу сидеть несколько дней, но, черт возьми, как же мне это нравится.

Я ничего не могу с собой поделать. Я начинаю отчаянно тереться о кровать.

— Нет, детка, — говорит Деклан, мрачно посмеиваясь. — Такая милая. Такая нуждающаяся. Но не сейчас.

Он проводит рукой по пылающей заднице, поглаживая изгибы и напевая. Затем снова переворачивает меня на спину и садится на меня верхом, обхватывая запястья руками.

Деклан обматывает ремень вокруг моих запястий, заправляет концы под него и закрепляет мои руки над головой. Наклонившись к моему лицу, он пристально смотрит мне в глаза. Его самого лихорадит.

— Я буду лизать киску до тех пор, пока ты не заплачешь, умоляя довести до оргазма. Но я не позволю. Ты не сможешь, пока не скажу, что можешь. Поняла?

Я знаю, что эта задержка - часть этого, часть того, как он сделает ощущения для меня намного более интенсивными. Чем дольше я смогу сдерживаться, тем лучше в конечном счете будет кульминация.

Я бы все равно хотела надавать ему по яйцам.

Видя ярость и неконтролируемую похоть в моих глазах, Деклан улыбается. Затем он выпрямляется, расстегивает молнию на брюках и вынимает напряженный член. Он лениво поглаживает его, глядя на меня сверху-вниз.

Деклан продолжает поглаживать его, отодвигаясь назад и становясь на колени между моих ног, затем снова начинает лизать меня, сжимая в кулаке толстый и твердый торчащий член.

Я хочу пососать его. Хочу, чтобы он трахнул меня им. Чтобы Деклан заставил меня подавиться членом, пока будет шлепать ремнем. Я схожу с ума от желания и эйфории, оседлав нарастающую волну удовольствия, когда его язык щелкает и лижет, пока Деклан дрочит, стоя на коленях между моих раздвинутых бедер.

Свет в комнате становится ярче. Грохот волн снаружи становится громче. Глаза закатываются назад.

Ой-ой. Я буду наказана за это. Если мне повезет.

С рывком всего тела и криком, приглушенным его шелковым галстуком, я испытываю сильный оргазм. Киска сжимается, бьется в конвульсиях, и я вжимаюсь всем телом в кровать.

Словно издалека, слышу, как Деклан ругается. Я чувствую рывок, и тампон исчезает. Деклан падает на меня сверху, прикусывая мягкую плоть под соском и проталкивая член глубоко внутрь моего тела с ревом животного, претендующего на территорию.

Обхватив рукой мое горло, Деклан толкается сильно и быстро, пока я кончаю, и кончаю, и кончаю, дико извиваясь под ним.

— Детка. Ах, черт, детка. Мне нравится то, что ты чувствуешь.

Деклан тяжело дышит, входит в меня, трахает, пока переживаю самый интенсивный оргазм. Мышцы задницы сводит судорогой от напряжения. Грань между болью и удовольствием стирается, когда он покусывает соски и сжимает мое горло, пока я не начинаю задыхаться.

Деклан вздрагивает. Стонет долго и низко рядом с моим ухом. Одним последним толчком он изливается в меня, говоря при этом на страстном, искаженном гэльском.

— Tá tú mianach, cailín milis. Mianach.¹⁹

Он утыкается лицом мне в шею и шепчет мое имя, как молитву.

Интересно, как я могла раньше думать, что познала, что такое счастье?

Когда мы, наконец, оба отдышались и перестали дрожать, Деклан осторожно отстраняется от меня, разматывает галстук вокруг моего подбородка и нежно целует. Потом велит не двигаться.

Я лежу, уставившись в потолок, пока Деклан идет в ванную, по пути подбирая выброшенный тампон. Я слышу, как льется вода. Через некоторое время он возвращается, уже без одежды. В левой руке у него полотенце. В правой руке - мокрая мочалка.

Я закрываю глаза, пока он молча вытирает меня между ног.

Когда слышу звук рвущейся бумажной обертки, говорю:

— Я не позволю тебе засунуть его внутрь.

Он тихо говорит:

— Покажи мне, как это делается.

— Боже, нет.

— Полное доверие, помнишь?

— Хорошая попытка, Казанова. Даже у моего гинеколога нет таких привилегий, а я уже много лет раздвигаю перед ним ноги.

Деклан усмехается и смягчается.

— Дай мне свои запястья.

Я опускаю руки над головой, и он расстегивает ремень, отпуская. Деклан растирает мои запястья, затем целует обе ладони по одной. Это милый жест, заботливый, и он заставляет меня чувствовать, что мной дорожат.

Глядя на меня глазами, полными нежности, Деклан бормочет:

— Ты такая красивая, девочка.

Я улыбаюсь ему.

— Так красиво болит.

— Я принесу тебе аспирин. И немного крема.

Он снова уходит в ванную, давая мне время вставить тампон, который оставил рядом на кровати. Я морщусь, когда вижу, что стало с бедным пуховым одеялом подо мной, и переворачиваюсь, отбрасывая его в сторону. Переворачиваю его на себя и сталкиваю на пол.

Когда Деклан возвращается со стаканом воды в одной руке и бутылочкой лосьона в другой, он видит, что я лежу поверх простыней, откинув одеяло. И приподнимает бровь.

— Оно выглядело как место преступления.

— Это всего лишь кровь.

Его тон совершенно беспечный. Я думаю о крови на воротнике его рубашки, понимая, что Деклану все равно на ее вид, потому что видел это так часто. Словно врач отделения неотложной помощи.

Или кто-то, кто зарабатывает на жизнь убийством людей.

Деклан ставит все на прикроватную тумбочку, помогает мне принять сидячее положение, высыпает мне на ладонь две таблетки аспирина и протягивает стакан. Мне так хочется пить, что я выпиваю все содержимое стакана залпом.

Деклан забирает стакан и мягко опускает меня обратно, переворачивая на живот. Положив щеку на подушку, я закрываю глаза, пока он слегка втирает лосьон в горящую кожу.