Алтай – Гималаи - Рерих Николай Константинович. Страница 11

Еще искра из Шамбалы. Известный таши-лама часто впадал в экстаз во время бесед с учениками. Иногда же и вовсе как бы исчезал, переносясь в святилище Шамбалы. Эти экстазы живо переносят во времена бесед Св. Иоанна Делакруа со Св. Терезою, когда оба блаженные собеседника, придя в восторг, поднимались к потолку комнаты.

Среди благих действий припоминаются и искры возмущения. Поноситель приблизился к Будде, но Благословенный так возмутился, что искра молнии поразила дерзкого. Конечно, Благословенный остановил обратный удар и вернул к жизни нечестивца. Но тот уже был так потрясен случившимся, что забыл все свои приготовления нападения. Искры обратного удара.

Известен случай, когда Сенген-лама, [81] перед казнью в Лхасе, указал, что он скоро снова воплотится на земле. И действительно, очень скоро в Китайском Туркестане родился мальчик с тем же редким характерным физическим недостатком на колене, каким отличался покойный лама. У нас был сын слуги покойного ламы, ездивший по поручению отца к молодому князю.

Кому ведома верховая езда по Кавказу или по каньонам Аризоны и Колорадо, тот знает, как взбираться по кручам холмов Сиккима. Только вместо красочной трагедии американских чудес вы имеете восходящий сад, взращенный таинственным подъемом возвышенного учения. И сейчас по неведомым пещерам сидят отшельники и на струнах земли творят легенду жизни неба.

Кому ведомы подходы к старым монастырям и городищам Руси с их цветущими холмами и пряно пахучим бором – тот поймет, как чувствуются подходы к монастырям Сиккима. Всегда твержу: если хотите увидеть прекрасное место, спросите, которое место здесь самое древнее. Умели эти незапамятные люди выбирать самые лучшие места.

Каждый перевал увенчан красивым мендангом [82] с колесами жизни, с рельефами молитв и с нишами седалищ перед ликом зовущих далей. Здесь медитируют ламы и путники. Здесь развеваются знамена. Здесь каждый ездок приостановит коня.

С перевалов опять окунаетесь в уходящие холмы. Убегают ребра разноцветных бугров, точно спины барсов, тигров и волков.

После холмов опять сказки леса. Зеленые лесовики и чудища загораживают путь. Спутались зеленые нити. Змеи переплели стволы. Притаились мшистые тигры и леопарды. Заколдованный мир.

Самые причудливые холмы и скалы образуют как бы Священную Чашу – обширную долину. Посередине долины неприступно стоит опоясанная двумя реками гора Белый Камень, увенчанная монастырем Ташидинг, что значит «долина, открытая небу». Древнее место. Попробуйте обыскать бесчисленные морщины и впадины всех скал. Попробуйте найти сокровища, собранные у монастыря. И чудесный камень исполнения всех желаний, и бессмертную амриту, [83] и сто изображений Будды, и все священные, временно сокрытые книги, и все другое, указанное в древней рукописной книге «Путешествие по Сиккиму».

Очень трудны подступы к Ташидингу. Лишь недавно непроходимые тропы обратились в крутые пешеходные тропинки. Поистине, путь духа должен быть пройден ногами человеческими!

Один переход через висячий бамбуковый мост не легок. Гремит и мчится под ним горная река, неся ледяной поток с Канченджанги. И выше моста по отвесным склонам много раз остановитесь: дойду ли? Много дыхания надо набрать, чтобы одолеть вековую гору.

На верхнем склоне нам устроена почетная встреча от землевладельцев. Брага, сахарный тростник и танжерины [84] под плетеным навесом, украшенным желтыми букетами. Дальше гремят барабаны и звенят серебряные гонги. Встреча от монастыря. На последнем уступе встречают рожочники и трубы.

Среди рядов пестрой толпы идете к старому месту. За воротами монастыря встречают нас ламы в пурпурных одеждах. Впереди их чудесный старик – настоятель монастыря. Точно тонкое резное изображение XV века. Так идете до раскинутых бирюзовых палаток, среди леса ступ и разноцветных знамен, среди веселых верениц огней.

В первое полнолуние после Нового года (было 20 февраля) в Ташидинге годовой праздник. Происходит чудо наполнения чаши.

С давних времен, более восьми поколений, заповедано это чудо. Из указанного места горной реки берется небольшой сосуд воды и вливается в старинную деревянную чашу. В присутствии свидетелей, представителей махараджи Сиккима, чашу закрывают плотно и запечатывают. Через год в то же полнолуние, на восходе солнца чашу торжественно вскрывают и измеряют количество воды. Иногда вода уменьшается, но иногда и сильно увеличивается. В год великой войны вода в три раза увеличилась, что и означало войну. Нынче вода вдвое уменьшилась, что значит голод и беспорядки.

Этот недобрый знак увеличился еще другим знамением. Двадцатого февраля было полное затмение. Небывалый знак, недобрый.

Загудели трубы, пронзительно завыли свистки, народ в костюмах их «Снегурочки» устремился к большой ступе. Громкий хор пошел толпой вокруг. Многие распростерлись ниц на земле. Гулко загремели барабаны лам. Только что ясное лунное небо зачернело. Золотые огни приношений засверкали, как по черному бархату. Полное затмение! Демон Раху [85] похитил луну! Такого еще не бывало в день чуда Ташидинга.

Сказал асура Раху солнцу: «Так как ты обманом унес рашиану, да проглочу я тебя, бог солнца, в то время когда тридцатого числа ты соединишь узлы орбит!» И еще произнес Раху пророческое пожелание: «В воздаяние за то, что ты, луна, узнав меня, указала меня разрубить, да схвачу и пожру я тебя пятнадцатого числа, во время полнолуния!» И внимательно следят люди за лунными и солнечными затмениями, и бьют в барабаны, и угрожают Раху.

Но был и один добрый знак. На восходе солнца старший лама видел, как по вершинам гор загорелись гирлянды огоньков.

Когда луна была возвращена миру, вокруг главной ступы пошли танцы. Сущий русский хоровод. И песни, тоже словно русские. Содержание их духовное. «В монастыре живет наш Владыко Будда. Ему несем наше приношение». Так начинается одна песня. Или: «Велика священная книга, но я найду ей место у моего сердца». Или: «Вспоминаю я священный монастырь».

В белом кафтане подходит художник, делавший роспись местного храма. Сговорились, что он пойдет с нами и будет писать Благословенного Майтрейю. Покажет технику местного живописания.

Красные, желтые, белые женские рукава. Остроконечные шапки с опушками. Говор, пение, две ночи хождения вокруг ступы.

Прикладываются к камню, на котором благословлял сие место Учитель Падма Самбхава. Обходят другой Камень с отпечатком ступни Учителя и отпечатком копыт и звериных лап. И опять хоры вокруг ступы исполнения всех желаний.

Входя во храм, идете по левую руку до стены алтаря. В храмах желтой секты в середине алтарной стены статуя Будды или теперь даже Майтрейи Будды. В красной секте посередине Падма Самбхава, а Будда по правую руку. Иногда нижний храм посвящен Падма Самбхаве, а верхний Будде, такое размещение очень соответствует внутреннему смыслу учений. Будда – небо, Падма Самбхава – земля. По боковым местам изображения Авалокитешвары [86] – духовный коллектив, многоглавый и многорукий, – как наша русская Сторучица, а также статуи «Держателей молний», основателей монастырей, и шестнадцать архатов, сидящих в резных пещерах. На алтаре – светильники и всякие приношения, семь чаш с водой, блюдце риса и кадильницы курений, ковчег реликвий.

Стены покрыты росписью. Чаще всего одна стена – алтарная. При входе – изображения хранителей четырех стран света. В каждом храме найдется изображение семи сокровищ, предлагаемых человечеству; среди них на белом коне изображение чудесного камня.

В особом помещении хранятся священные книги. Общая мечта монастырей увеличить число книг. Но книги дороги. Священный сборник – до тысячи рупий.