Проклятьем заклейменный (СИ) - Батаев Владимир Петрович. Страница 6

— Ваше благородие, — учтиво кивнул консьерж, седой плотный мужик с длинными густыми усами. — Это где ж вы так угваздалися?

— А вот где надо, не твоё дело, пёс смердячий! — тут же огрызнулся на него Петька.

Тут что, вправду в ходу такое выражение или денщик у меня его подцепить успел?

— Ты, Петро, давай не того, — погрозил ему пальцем консьерж. — А то должок попрошу вернуть прям щаз.

— Ключ, будьте любезны, — попросил я, протягивая руку.

Но на ус намотал — Петька этому мужику чего-то успел задолжать. Скорее всего, денег, проиграл в карты. Или, может, кости. Во что тут играют вообще? Да хоть в домино, без разницы. Но с долгом надо будет порешать вопрос.

Мне в ладонь лёг ключ с номером двадцать шесть на бирке. Надеюсь, это означает шестую комнату на втором этаже, а не двадцать шестую, если нумерация с первой идёт.

— Благодарствую, любезный, — кивнул я.

Я ткнул Петьку в плечо, чтоб пошевеливался. А то будет глупо, если я пойду не к той лестнице. Он направился налево.

— Что за должок? — строго спросил его я, когда мы поднялись на пролёт и консьерж уже не мог нас слышать.

— Да мелочь, ваш бродь, — отмахнулся денщик. — Даже в голову не берите. Я Афоне рубль должен. Ну, мелочь же.

Я ухватил за плечо собиравшегося было шагать дальше денщика и развернул к себе лицом.

— Стоп, что? — переспросил я. — Афоне рубль должен? Ты это серьёзно, что ли?

— Ну, Афанасию Андреичу, — поморщился Петька. — Но мы с ним так, накоротке… И ента, значит, обычный рубль должен, не золотой! Мы по маленькой совсем тогось…

— Без тогось! — приказал я. — Запомни! Ещё раз услышу — взгрею.

Задолбал уже, право слово. Но что долг совсем мелкий — это хорошо. Ну и про золотые рубли, отличающиеся от обычных, это надо запомнить.

Мы поднялись на второй этаж. К счастью, на дверях тут имелись таблички с номерами, так что я не заблужусь и в будущем. Потому что двери-то все одинаковые, выкрашенные зелёной краской, как и стены. Ну прямо как подъезды там, в прежнем мире! И нумерация действительно начиналась с двадцать первой комнаты по одну сторону, и двадцать второй по другую. Некоторые вещи не меняются. Вместо двадцатой была ненумерованная дверь, скорее всего, в какой-то чулан, поскольку двадцать вторая располагалась всего в полутора метрах от неё.

Ключ подошёл к двери с номером двадцать шесть. А вот внутри меня ждал сюрприз.

— Опять ты! — удивился я, увидев сидящую на узкой кровати девчонку.

Ту самую, что я «спас» у забора Академии. И что она тут забыла.

— Я, соседушка, — кивнула она. — Чего так удивлён? Каждый день тут видимся. Или ты думал, меня всё-таки гули съели?

Гули? Вот как те твари зовутся тут, не демоны. Хорошо, что я вслух их демонами не называл, а то посчитали бы совсем придурком. Хотя и так этого не избежать. Если с Изольдой тема насчёт удара головой обернулась просто подколкой, то тут такой вариант не прокатит.

Петька тем временем просочился в дверь мимо меня, пересёк комнату и скрылся за внутренней дверью. Я успел услышать оттуда неразборчивый негромкий женский голос, прежде чем дверь плотно закрылась. Так, я что-то совсем ничего не понимаю.

Соседняя дверь приоткрылась, так что я решил не стоять в проёме, а зайти, чтоб не маячить у всех на виду. Обстановка в комнате довольно спартанская. Вторая кровать у противоположной стены. Рядом с каждой прикроватная тумбочка с выдвижными ящиками. Два платяных шкафа. Посередине стол и два стула. Ещё один небольшой столик у стены сбоку от двери, на нём стоит электрический чайник, а рядом холодильник, с другого бока невысокий шкафчик.

Так, интересно… В какие же времена я попал? Пока шли с Петькой по городу, я не видел ни одного автомобиля. Хотя мы пробирались какими-то дворами и закоулками в основном. На дома я вообще не обращал особого внимания, и теперь понял, почему — архитектура показалась мне вполне привычной. Хотя самыми высокими зданиями были панельные пятиэтажки, встречалось и много трёхэтажных домов. Но такое и в некоторых районах моего родного города не редкость.

При этом все друг дружку кличут благородиями, милостями и господами. И некоторые ходят с холодным оружием.

Кстати, мой меч нашёлся, вон стоит, прислонённый к стене возле кровати. Видать, Петька притащил. А рапира девчонки висит перевязью на спинке её койки.

— Так мы с тобой… вместе… — протянул я.

— Размечтался, Соловьёв, — фыркнула она. — Ты что, для этого меня типа спасать кинулся? Подкатить так решил? Мы же всё уже обговаривали и вроде решили… Чего ты начинаешь-то?

— Да я чего, я ничего.

Я пожал плечами и хотел тоже присесть на кровать, но на свою. Потом вспомнил, что я весь грязный, хоть грязь уже и засохла. Вместо этого полез в шкаф. Нашёл там ещё три комплекта точно такой же формы на вешалках. Штук шесть рубашек разных цветов, но ничего слишком яркого и вызывающего. Одна полка набита аккуратно сложенными трусами и носками. На второй несколько футболок, какие-то шорты, спортивные штаны. Вот обувь порадовала разнообразием. Две пары кроссовок, высокие берцы, ботинки типа казаков, тоже модные во времена моей юности, но среди некоторых неформалов.

— Мне бы переодеться, — оглянулся я на девушку. — А то грязный весь.

Блин, даже имени её не знаю… Вот как разговаривать нормально?

— Ну и в чём проблема? Вперёд, — пожала плечами она.

— Я бы вообще весь целиком переоделся, — уточнил я, потрясая взятыми с полки чистыми труселями.

— Что, Анхелика хорошо над тобой потрудилась? — хмыкнула она, изобразив в воздухе характерный жест — сжатым кулаком вверх-вниз.

Та-ак… Я совсем теряю нить разговора.

— Анхелика? — переспросил я. — Не понимаю, что за инсинуации, госпожа…

— Ну как же, господин Соловьёв, — в тон мне отозвалась девушка. — Мадам Анхелика Семёновна Минская и её инновационные методы лечения… Особо эффективные на скромных, но в меру симпатичных юношах…

Ага, это она про докторшу! Видать, мне не показалось и прикосновение было не случайным. М-да… Вот и что на это отвечать?

— Значит, ты считаешь меня в меру симпатичным, — протянул я.

— Косоглазия нет, рожа не крива, зубы на месте. Нормально. А ты меня считаешь привлекательной?

Она даже встала с кровати и обернулась вокруг себя. Одетая по-домашнему, в футболку и шорты, она казалась мне ещё моложе, чем при первой встрече возле забора. И под футболкой ничего нет — в смысле, вообще ничего интересного. Лифчика тоже нет, но он и не нужен, нечего им прикрывать. В остальных местах то же самое. Одно слово — доска.

— Не хромая, не горбатая, нормально, — отозвался я в том же духе.

— Хам ты, Демьян, — покачала головой она. — Нет бы девушке приятное сделать.

Я открыл было рот, но подумал секунду и закрыл. А то сейчас договорюсь… Тем более всё ещё не понимаю, какого рожна мы живём в одной комнате? При этом вроде как не вместе и даже что-то там обговаривали. Но это дело такое, сегодня девушка одно решила, а через полчаса передумала. И хотя ей технически наверняка больше восемнадцати, но с виду малолетка. Так что я категорически против.

— Ладно уж, переодевайся спокойно, — сжалилась она. — А я пойду гляну, как бы там твой Петька чего этакого с моей Машкой не сотворил.

Хихикнув, девчонка направилась к внутренней двери. Значит, я всё верно понял. И это какая-то дикая тупость! Мы тут в одной комнате живём, а наши разнополые слуги — в соседней. Почему бы каждому со своей прислугой не жить, а? Бред же!

Но терять время я не стал и быстро переоделся, напялив футболку и спортивные штаны, пока выдался момент без свидетелей. Даже носки натягивать не стал, успеется. Зато пока можно осмотреться. Я прошлёпал босыми ногами по полу, заглянул в холодильник. При виде еды живот тут же забурчал от голода. Пара кастрюлек, в которые я пока заглядывать не стал, колбаса, сыр, хлеб… Хлеб-то зачем в холодильник класть? С другой стороны, тут для него иное место ещё попробуй найди. Сколько я нежрамши? Надеюсь, в отключке провалялся всего несколько часов, а не сутки, но всё равно уже кишка кишке лупит по башке. Но это чуть позже.