Точка Лагранжа (Сборник) - Бенедиктов Кирилл Станиславович. Страница 45

«Стесняется, — неожиданно поняла Самойлова, впервые подумав об Оксане без привычного раздражения. — Не хочет быть мне в тягость… Странно, почему некоторые люди обычно раскрываются с хорошей стороны именно тогда, когда им плохо?»

— Схожу, не волнуйся. Сейчас еще немножко по сайтам полажу и обязательно искупаюсь…

«Повелитель Пунта», — набрала она в строке поиска неожиданно для себя. Как там говорил старик? I am Lord of Punt. Повелитель Пунта… Что-то очень знакомое…

«Сказал он мне: «Не много у тебя мирры, то, что есть, — это ладан. Я же повелитель Пунта, и мирра в нем принадлежит мне».

Мирра, ладан? Что-то из Библии? Нет, гораздо раньше. Вот что говорит нам ссылка на энциклопедию Британника: цитата взята из «Сказки о потерпевшем кораблекрушение», с древнеегипетского папируса эпохи Среднего царства…

Расследование увлекло Татьяну. Поначалу она искала информацию на англоязычных сайтах (сказывалась привычка, приобретенная за годы учебы в Лондоне), но вскоре выяснила, что папирус был обнаружен русским египтологом Голенищевым и изучался главным образом тоже в России. Существовало несколько переводов этого текста, в том числе стихотворных, но все они отличались друг от друга незначительно. И говорилось в них об одном и том же…

Сказал сопровождающий лучший: «Да будет благополучно сердце твое, о князь. Вот достигли мы родных берегов; схвачена колотушка, вбит причальный столб, передний канат отдан на землю; воздаются хвалы, прославляют бога; каждый обнимает товарища своего; команда наша пришла невредимой — нет потерь в войске нашем.

Достигли мы границ конечных Вават, миновали мы Сен-мут. Вот же мы, пришли мы в мире на землю нашу, достигли мы ее. Слушай же меня, о князь.

Отправился я к руднику царя, спустился я в море на корабле: 120 локтей в длину его, 40 локтей в ширину его, 120 гребцов на нем, избранных Египта. Видели они небо, видели они землю, храбрее сердца их, чем у львов. Предсказали они бурю прежде, чем пришла непогода, до того, как случилась она.

Буря вышла, когда мы были в море, до того, как коснулись мы земли. Поднялся ветер, сделал он удвоение волны там в восемь локтей. Вот бревно. Ухватился я за него. Начал корабль погибать. Из тех, кто был на нем, не стало ни одного. А я был отнесен к острову волной моря. Провел я три дня в одиночестве, только сердце мое было в качестве сотоварища моего. Спал я в кроне дерева, обнимал я тень. Нашел я инжир, виноград там, лук всякий, плоды кау там вместе с некут, огурцы, подобные возделанным, рыбы там вместе с птицами, — нет того, чего не было бы на нем.

Насытился я и положил на землю то многое, что было в руках моих. Взял я огниво, разжег я огонь, принес я огненную жертву богам. Тогда услышал я раскаты грома. Подумал я — это волны моря. Ломались деревья, земля дрожала. Открыл я лицо мое и увидел я — Змей это.

И вот он шел — в нем 30 локтей в длину, борода его, больше она, чем два локтя, тело его покрыто золотом, брови его из лазурита настоящего. Извивался он, двигаясь вперед.

Открыл он рот свой ко мне, я же на животе моем перед ним. Сказал он мне: «Кто принес тебя, малый, кто принес тебя? Если промедлишь ты с ответом мне, кто принес тебя на остров этот, сделаю я так, что будешь ты пеплом, исчезнешь ты!»

Взял он меня в рот свой и потащил он меня к месту отдохновения своего. Положил он меня без повреждений. Был. я цел и невредим. Открыл он рот свой ко мне — я же на животе моем перед ним. Тогда сказал он мне: «Кто принес тебя, кто принес тебя, малый, кто принес тебя к острову этому в море, берега которого в волнах?» Тогда ответил я ему это — руки мои согнуты в благоговейном жесте перед ним.

Сказал я ему: «Спустился я к руднику по поручению царя на корабле, у которого 120 локтей в длину, 40 локтей в ширину, гребцов 120 на нем, избранных Египта. Видели они небо, видели они землю. Храбрее сердца их, чем у львов. Предсказали они непогоду прежде, чем пришла буря, до того, как случилась она. Каждый там — храбро сердце его. Сильнее рука его более, чем у товарища его. Не было нерадивых среди них. Буря вышла, когда мы были в море, до того, как коснулись мы земли. Поднялся ветер, сделал он удвоение волны в восемь локтей. Вот бревно. Ухватился я за него. Стал корабль погибать. Из тех, кто был на нем, не осталось ни одного, кроме меня. И вот я перед тобой. Принесло меня к острову этому волной моря».

Сказал тогда он мне: «Не бойся, не бойся, малый, не прячь лицо твое. Достиг ты меня. Вот бог, дал он жизнь тебе, принес он тебя к острову этому Ка. Не существует того, чего не было бы внутри его. Наполнен он вещами всякими прекрасными. Вот проведешь ты месяц за месяцем — всего четыре месяца — на острове этом, и придет корабль от родных берегов. Команда там, знакомая тебе. Отправишься ты с ними к родным берегам. Умрешь ты в городе своем. Сколь радостно рассказывать об испытании, когда прошло все печальное. Расскажу же я тебе нечто подобное, случившееся на острове этом.

Был я на нем вместе с соплеменниками и детьми, был среди них. Было нас 75 змей — детей с братьями и сестрами моими. Не напомнил я тебе о дочери меньшой, принесенной мне судьбой. Тогда звезда упала. Стали они огнем в руке ее. Случилось же, что не было меня вместе с ними, когда сгорели они, не было меня среди них. Тогда умер я душой из-за них, когда нашел я их в виде трупа единого. Если силен ты и крепко сердце твое, наполнишь ты объятия твои детьми твоими, поцелуешь ты жену свою, увидишь ты дом свой — прекрасно это более, чем все. Достигнешь ты родных берегов, будешь ты там среди соотечественников твоих, да будешь ты».

Распростерся я на животе моем, прикоснулся я к земле перед ним. Сказал же я ему: «Поведаю я о могуществе твоем царю, чтобы узнал он о величии твоем, сделаю я, что принесут тебе иби, хекену, иуцнеб, хе-саит, ладан для храма — удовлетворит он бога всякого в нем. Расскажу я обо всем случившемся со мной, об увиденном мной могуществе твоем. Будут поклоняться тебе в городе перед Высшим Советом земли всей. Зарежу я для тебя быков для огненной жертвы, совершу я жертвоприношение для тебя птицами. Распоряжусь я, чтобы доставили для тебя корабли, груженные ценностями всякими Египта, как подобает делать это для бога, любящего людей, из страны далекой, о которой не знают люди».

Тогда засмеялся он надо мной, над тем, что сказал я глупость в понимании его. Сказал он мне: «Не много у тебя мирры, то, что есть, — это ладан. Я же повелитель Пунта, и мирра в нем принадлежит мне. Что же касается хекену, о котором ты сказал, что будет принесен мне, то много места для него на острове этом. Случится же следующее: покинешь ты место это. Никогда не увидишь ты остров этот — станет он волной».

Корабль тот пришел, как и предсказал он. Отправился я, влез на высокое дерево и узнал тех, которые на нем. Тогда отправился я сообщить об этом, но понял я, что он уже знает это. Тогда сказал он мне: «Да будешь ты здрав, да будешь ты здрав, малый, в доме твоем. Да увидишь ты детей своих. Сделай имя мое прекрасным в городе твоем — вот это надлежит сделать тебе». Тогда пал я на живот мой. Руки мои согнуты в благоговейном жесте перед ним. Дал он мне груз: мирру, хекену, иуцнеб, хесаит, тишелс, шаасех, черную краску для глаз, хвосты жирафов, большой слиток ладана, бивни слона, охотничьих собак, обезьян гемуф, обезьян киу — ценности разные прекрасные. Тогда погрузил я это на корабль этот, и пал я на живот мой, чтобы восхвалить бога за него.

Тогда сказал он мне: «Вот приблизишься ты к родным берегам через два месяца, наполнишь ты объятия твои детьми твоими, воскреснешь ты в гробнице твоей». Тогда спустился я к берегу вблизи корабля этого, поднял я лицо и призвал воинов, находившихся на корабле этом. Воздал я хвалы на берегу владыке острова этого. Те, кто на нем, сделали подобное же. Плавание это совершили на север, к резиденции царя. Приблизились мы к родным берегам через два месяца, в соответствии со сказанным им. И пошел я к царю. Вот пришел я к нему и принес дары эти, доставленные с острова этого. Восхвалил он бога за меня перед Высшим Советом земли всей. Наградил он меня титулом «сопровождающий», получил я людей его». [10]