Телохранитель для Снежной Королевы - Райц Эмма. Страница 3
– А-а-а!
– Юля!
Едва успев сделать короткий вдох, Белинская ушла под воду, хаотично размахивая руками.
– Вот коза! – Скай рывком стащил брюки, сдёрнул с себя рубашку и с разбегу нырнул в мутную холодную воду. – Юля!!!
Совсем недалеко раздался ещё один всплеск. Костров набрал воздух в лёгкие и нырнул в надежде хоть что-то разглядеть среди ила и песка.
2.
– Идиотка… – задыхаясь и отплёвываясь, Скай зло дёрнул Белинскую обратно к воздуху и, мощно загребая воду одной рукой, поплыл к берегу, держа второй надрывно кашляющую перепуганную подопечную. – Просил же… – Телохранитель уложил дрожащую от холода Юлю на плед и прощупал её стопы. – Какую мышцу свело?
– В-в-вот эт-т-ту… – стуча зубами, она дотянулась до икры и тут же снова вскрикнула, когда Костров уверенно потянул на себя её пятку, надавливая второй ладонью на пальцы. – А-а-ай! Что ты…?! – Юля инстинктивно ударила ладонью по мокрому плечу Павла. – Больно же!
– Терпи, – он перестал давить и принялся разминать подушечками пальцев сведённую судорогой мышцу.
Юля замерла, почувствовав, как по всему телу табуном понеслись опасные мурашки, и наконец-то заметила, что Костров сидел перед ней в одних мокрых боксерах. Белинская опустила взгляд на его мускулистые плечи и рельефный торс и медленно сглотнула. Все четыре года знакомства она лицезрела своего телохранителя исключительно одетым. А теперь…
Чёрно-белый чешуйчатый дракон обвивал его правую руку от запястья и почти до основания шеи. Слева под ключицей темнела какая-то надпись на латинском, а чуть ниже левого локтя замыкались две широкие окружности с замысловатыми узорами.
– Ну? Отпустило?
Юля вздрогнула и сфокусировалась на его лице:
– Что?
– Судорога.
– А… Да…
– Одевайся, а то простынешь, – Костров поднялся с земли, подхватив свои вещи, и скрылся за автомобилем.
Белинская с трудом стянула с себя мокрое нижнее бельё и как можно быстрее «упаковалась» обратно в джинсы и футболку, но на свежем ветерке из-за влажных волос она продолжала подрагивать.
– Паш…
– Пей, – у её лица возникла мужская ладонь со второй вскрытой бутылкой вина.
– Решил окончательно меня напоить? – Юля попыталась пошутить, но стучащие друг о друга зубы испортили весь эффект.
– Решил, что не стоит тебе сейчас сваливаться с ангиной или пневмонией, – Костров обулся и поправил пряжку брючного ремня. – В идеале это должен быть термос горячего чая, но вино тоже на крайний случай подходит.
– Ты такой заботливый… – хмыкнула Юля, сделав большой глоток.
Утомлённый происходящим Павел провёл ладонью по лицу и опустил глаза на Белинскую:
– Поехали домой.
– А с чего ты взял, что я хочу домой? – немного покачиваясь, Юля поднялась с пледа и шагнула вплотную к телохранителю.
– Раненая душа требует веселья…
– Тебе смешно? Мой муж! Мой любимый муж мне изменил! И не просто изменил! У него сын!!! Вторая семья! Вторая жизнь!!! – сорвавшись в истерику, Снежная Королева отвернулась и глотнула ещё вина. – Утром я проснулась в прекрасном настроении, хотела позаниматься йогой, пройтись по магазинам и вечером встретить Глеба после его этого идиотского пятидневного ретрита. Который так срочно был ему нужен, что мне пришлось в одиночку решать вопросы с годовщиной свадьбы… А теперь?! – Юля снова посмотрела на Кострова: – Ни ретрита, ни годовщины, ни отпуска на Бали! Ничего! Я спустила грёбаные два миллиона! Чтобы сегодня днём умереть от удара ножом в сердце!
– Юль, послушай…
– Раненая душа… Раненая?! Он меня убил! Одним ударом наотмашь! Я думала, Глеб себе мозги ставит на место в Питере, а он в получасе езды от Москвы за мои же деньги трахает эту… эту… и у них… – Белинская плюхнулась обратно на плед, расплёскивая вино, и, свернувшись калачиком, заскулила от боли.
«Подвесить бы меня за мой язык…» – Скай поморщился от неловкости и присел рядом.
– Мне очень жаль. Ты не заслужила такого отношения. Глеб – мудак.
– Да ладно уж. Скажи как есть.
– Как есть? – Костров нахмурился.
Юля упёрлась ладонью в землю и села, глядя на него заплаканными глазами:
– Думаешь, я слепая? Ты с первого дня работы смотрел на него, как на убогого альфонса. И если вам случалось обмениваться фразами, по твоему голосу всё было понятно.
– Правда? – Скай виновато улыбнулся. – Ну… Я держался как мог.
– Как будто ты один такой. Мне все говорили, что Глеб использует наш брак. А я, дура, верила, что он просто… просто немного тараканистый, сложный… ищет себя, и… и мой бизнес над ним довлеет, сбивает его с фокуса. Вот и отпускала. Оплачивала все эти тренинги-херенинги. Надеялась, что он вдохновится. Вдохновился…
– Юль, ты ни в чём не виновата. Любила мужа и помогала ему, а он не оценил. Ты не дура.
Белинская скривила сомнительную гримасу и одним большим глотком прикончила остатки алкоголя. Её холодные зелёные глаза «поплыли», а всегда идеально накрашенные чувственные губы теперь стали синевато-фиолетовыми: не то от холода, не то от вина. Волосы подсохли беспорядочно спутанными прядями, и весь её вид вызывал чувство жалости.
– Мне тридцать четыре. Я так и не родила. И мужа у меня больше нет. Никого нет… И никому я не нужна, – она закрыла глаза и снова заплакала.
– У тебя есть твоя компания. Шикарная огромная квартира. Друзья-подруги. Не всё так плохо…
– Семьи нет. А мама ведь говорила: рожай сразу… А я её не слушала. Всё куда-то неслась, зарабатывала… – Юля истерично всхлипнула. – ФУНДАМЕНТ готовила. Чтобы у моих гипотетических детей ВСЁ БЫЛО!
Скай держался до последнего, но как-то аккуратно успокаивать женщину, к которой неравнодушен, невозможно. Он придвинулся к Юле и молча накрыл её ледяные пальцы тёплой ладонью, предчувствуя сложный вечер и затяжную истерику обманутой пьяной Снежной Королевы.
Белинская подтянула колени к груди и, сгорбившись, уткнулась в них носом, но руку не отдёрнула. Они просидели в тишине ещё с четверть часа, пока солнце не скрылось за верхушками сосен.
– Ладно… Поехали, – Юля внезапно спокойно поднялась на ноги, и, если бы не хмельные покачивания, понять, что она под градусом, было бы сложно.
Костров сложил плед, закинул в багажник пустую винную бутылку и протянул Белинской её мокрое нижнее бельё. Она неловко зажмурилась и сунула его в сумку с формой для йоги.
– Домой? – Павел выжидающе уставился в затылок зависшей у машины девушки.
Юля обернулась и как-то странно посмотрела на телохранителя снизу вверх. Он вопросительно вскинул бровь, но тут же заметил опасный блеск в светлых глазах и насторожился. Белинская приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, но в итоге неожиданно встала на цыпочки и, обхватив Кострова за шею, скользнула тёплым языком по его губам.
Скай от удивления неосознанно обнял её и ответил на поцелуй, хотя в его сознании разом вспыхнула дюжина петард, и ярче всех сверкал алыми искрами строгий профессиональный запрет на подобные шалости. Но Юля так отчаянно прижималась к нему и так горячо сплеталась с его языком своим, что Костров сдался без боя, запустил пятерню в её волосы, а второй ладонью скользнул под футболку. Белинская задрожала, словно её ударило током, но ещё крепче обхватила Павла за шею, не прерывая поцелуй. Бархатная кожа под подушечками его пальцев покрылась мурашками, будто жаждала смелого продолжения, и только под тихим полувздохом-полустоном Юли Скай с мясом вырвал себя обратно в реальность.
– Так нельзя…
– Что?.. – разочарованно прошептала Белинская, не открывая глаза.
– Это всё вино, – он с сожалением выдохнул, еле касаясь её губ. – И, может быть, твоё желание отомстить Глебу, – аккуратно, даже заботливо поправив край футболки, Костров заставил себя убрать руки от Юли, которая тут же всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.
– Боже, какой позор!.. Я даже не знаю, как… Я правда напилась…
– Ничего страшного. Главное, вовремя притормозить и не наделать глупостей, – Павел всё же не удержался и пригладил ладонями медово-пшеничные волосы Белинской.