Белое море (СИ) - Левин Анна. Страница 17

— Не переживай, она сильная. У нее по-настоящему драконий стержень внутри! — подбодрил друга Хельги, отчего спина Матвея дрогнула. — Верю, что она справится. Да и она не одна, у нее столько друзей! И люди, и драконы. Удивительно, скажи.

Матвей резко подскочил, меряя шагами дворик.

— Ага, друзей!

— А тут тебе что не нравится?

— Драконы, с которыми она дружит.

— Ярогнев, — понимающе хмыкнул Хельги.

— Ярогнев, — злобно процедил Матвей, пнув сугроб со всей силы. — И имечко же у него подходящее: от одной мысли о нем я переполняюсь гневом.

— А ведь было время, когда мы чуть ли не молились на него, как древние идолопоклонники, мечтали встретиться, послушать его рассказы. Ходили и хвастались потом, что виделись в столице с самым сильным драконом севера.

— Это было до того, как он начал подбивать клинья к моей Элиф!

— Будь справедлив к нему, он же спас девушку! Вадим и правда мог ее убить, ему не впервой нападать на смертных. Только благодаря Ярогневу она уцелела. Разве это плохо?

— Ты не понимаешь! — в таком исступлении я Матвея еще не видела. — Я должен был быть на его месте, это я должен был оказаться там, а теперь у него будет шанс завоевать ее внимание, и только из чувства благодарности она может согласиться стать его женой! Он сразу на нее глаз положил, я нутром это почуял, а тут у него и повод вырисовался.

Мы с Хельги одинаково раскрыли рты.

— Брат, тебя заносит куда-то не туда. Нравится она ему или нет, это одно, но жениться на ней он не сможет при всем желании. Смертные не имеют права сочетаться браком с драконами, это правило непреложно. Откуда вообще у тебя такие мысли завелись? Ты что, с ума сходишь?

Матвей помрачнел лицом, и ничего не ответил; я же сильно напряглась. Хельги не знал, что на самом деле я являюсь драконицей, зато Матвею все было известно с самого начала. Мой отец — Артемий Круторогов — сам ему обо мне рассказал, и попросил присматривать за дочерью.

Пока что мое происхождение оставалось тайной, но если это изменится, если Круторогов найдет способы остановить старую месть, если меня оставят в покое… По просьбе отца крол Казимиров, являющийся его лучшим другом, без проблем признает меня наследницей рода Крутороговых. Всегда можно сочинить какую-нибудь более-менее правдоподобную историю, настолько трогательную и драматичную, что общество с соплями умиления ее примет. Да и вообще, я — чистокровная драконица, рожденная в законном браке, а моя сила рано или поздно проявится. И тогда уже я смогу выйти замуж за дракона, кем бы он ни был.

Вот чего опасался Матвей! Он раньше меня просчитал варианты, и понял, что если Круторогов преуспеет, первым претендентом на мою руку может стать сударь Беломорский! Интересно, что об этом думал сам Ярогнев, и думал ли он об этом вообще? Строил ли он планы, или Матвей впустую ревновал, сам себя подстегивая завистью к сопернику?

— Ну все, пора заканчивать этот вздор! — Хельги решительно поднялся. — Пока ты не наделал глупостей, я напоминаю, что ты поклялся Казимирову не провоцировать больше сплетен. Тебе придется отпустить смертную, иначе крол может решить проблему по-своему. Да и зачем мучить и себя, и ее? Скоро ты перестанешь быть просто наследником, и возглавишь наконец-то семью, у тебя столько обязанностей появится, что заскучаешь по безмятежной юности! Но, как бы ни складывалась твоя судьба, Элиф там нет места. Повстречались, ты вкусил капельку счастья с самостоятельно выбранной девушкой — и хватит! Дальше каждый пойдет своей дорогой. И перестань нервничать из-за сударя Беломорского, ему точно ничего не обломится.

— Вот дритт, я это и так знаю, но ничего не могу с собой сделать!

— Игры закончились, пора брать на себя ответственность, если не хочешь уподобиться попечителям…

— Так, ты вообще за кого? Я думал мы друзья!

— Мы братья, хоть и по духу, а не по крови, — Хельги обхватил рукой правое запястье.

— По духу, не по крови, — повторил Матвей, отзеркаливая его движение.

И только тогда я поняла: они были не просто лучшими друзьями, но и побратимами! Еще в пансионате Матильды я читала об этом ритуале: драконы надрезают запястья, одновременно призывая родовую силу, и прижимают раны, чтобы их кровь и внутренний резерв смешались. Это достаточно серьезное решение, так как разорвать связь между побратимами невозможно.

— Поэтому я и пытаюсь привести тебя в чувство, ты слишком увлекся своими мечтами и злостью. Вам обоим нельзя больше жить прошлым.

Матвей только открыл рот, явно намереваясь возразить, как туда залетел снежок, коварно брошенный Эрлингом. Дальше я наблюдала, как Матвей с дико вытаращенными глазами кашлял, сплевывал снег, неприлично ругался, а потом — гонялся за Хельги, который с воинственными воплями удирал от своего друга. Все закончилось тем, с чего началось.

Я сделала несколько осторожных шагов назад, но парни были слишком заняты, и мне удалось уйти незамеченной. Ноги налились тяжестью, и я с трудом продиралась сквозь наметенный снег, надеясь лишь скорее попасть в свою комнату, и согреться. Настоящие драконы не мерзли, я же еще не обрела своего наследия, и была чем-то средним между смертной и драконицей.

Бредя по коридорам, я снова и снова прокручивала в голове услышанный разговор. Матвей и Хельги по-прежнему дружат, давным-давно они прошли обряд, использовавшийся среди коренных драконов Норгратера, сделавший их побратимами. И наверняка об этом никто не знал, ведь древние ритуалы находятся под строжайшим запретом! Если обществу станет известно, что сам Ясногоров, будущий зять крола, презрел нерушимые законы…

А ведь Хельги вполне мог все рассказать, и пошатнуть репутацию друга, но не сделал этого! Несмотря на вражду их семей, он был верен побратиму, и защищал его как мог, тайно помогал мне ради него! Теперь на все его поступки можно было смотреть под другим углом: он вместе с Матвеем пытался решить ту подлость с платьем, стал другом Ярославы, пытаясь таким образом отвлечь ее от меня. Наверняка им стало известно, что она пыталась вломиться в мою спальню ночью для выяснения отношений, вот ему и пришлось приглядывать за своевольной северянкой. И в первый учебный день он ударил Вадима, защищая честь Катерины Тобольской, сестры Матвея.

Надо же, в каком выгодном свете он предстал теперь, а ведь еще совсем недавно я испытывала к нему неустойчивую смесь безразличия с антипатией, считая, что он ненавидит Матвея, и презирает меня! Как я была слепа! Хотя можно ли меня винить, если я ничего не знала о своем прошлом, приехала только ради диплома Академии, а на самом деле ради меня осведомленные драконы целую подпольную сеть организовали! Хельги явно не знал о моем отце, но всеми силами пытался защитить из-за любви ко мне Матвея.

— Сударыня! — в дверь едва слышно постучали, но это не помешало мне подпрыгнуть от неожиданности.

Нервно оглянулась, и поняла, что успела вернуться в свою комнату, и даже снять плащ, хотя раскрасневшееся лицо и теплая одежда явно говорили о совершенной прогулке. Делать этого ранним утром и в одиночку не стоило, но меня все равно не накажут!

— Входите.

Аглая с робкой улыбкой вошла внутрь, и пораженно остановилась.

— Сударыня, вы что, гуляли? В такой час?

— Прошу прощения, наставница, я просто рано проснулась, и прошлась по аллейке, освежила голову. Утренний моцион еще никому не навредил!

В последнее время наши отношения утратили былое доверие. После выписки из корпуса целителей я еще тянулась к ней, нуждаясь в поддержке и теплоте ее сердца, но осознание ее причастности к выстроенной вокруг меня интриге быстро нивелировало желание поддерживать дружбу. Я понимала, что Круторогов доверял ей как никому другому, раз раскрыл правду обо мне, и приставил приглядывать, и она вполне заслуживала его доверия. Только вот я не могла больше подпускать ее слишком близко, разочаровавшись, и утратив возникшую ранее связь.

Услышав мой полный формальности и отчужденности ответ, ее лицо поникло, но она всеми силами постаралась ответить с прежней мягкостью: