Повелитель теней. Том 7 - А.Никл. Страница 7

– Она только-только заснула, – прошептала Вера. – Пожалуйста, господин, позвольте ей поспать хотя бы полчаса. Она металась в лихорадке больше трёх суток и ни разу не задремала.

– Конечно, – я кивнул и шагнул к выходу, но в этот момент за шторами раздался сдавленный стон и хриплый долгий кашель. Казалось, Марена пытается выплюнуть лёгкие. Лера бросилась к столику с банками-склянками и налила в кружку воды. Она так спешила, что случайно зацепила рукавом угол столика и опрокинула его на бок. Всё рассыпалось по полу, осколки разлетелись в разные стороны.

– Я не сплю и поговорю с ним, – просипела Марена. – Я просто хотела дать отдохнуть вам и притворилась спящей. Три дня лихорадки… Для вас они тоже не были лёгкими. Сами-то намного больше поспали? Хватит квохтать, я не умру без стакана воды. Ступайте – прогуляйтесь, пока я буду говорить с Марком.

Когда Лера и Вера покинули Храм, я спросил:

– Это ребёнок?

– Да, – ответила Марена и снова закашлялась. Я направился к алтарю: всё-таки привык смотреть в глаза собеседнику. Но Богиня вдруг запаниковала и крикнула: – Стой где стоишь!

– Почему? – я нахмурился. – Так, стоп. Я спрошу по-другому. Это связано с тем, как ты выглядишь? Тебе неловко, что я увижу тебя не при параде – потную, лохматую, изнурённую? Или всё-таки это как-то связано с гм… причиной возникшей проблемы? Просто если это второй вариант, то я должен тебя увидеть. Банально – чтобы понять глубину задницы, в которую мы попали.

Повисло гробовое молчание. Через пару минут, когда я уже решил, что Марена продолжит играть в молчанку, она прошептала:

– Можешь раздвинуть шторы.

Резким движением я раскрыл алтарь и застыл каменным изваянием. Не такого я ожидал, далеко не такого.

– Ты же говорила, что у нас есть время.

– Я ошибалась, – Марена прикрыла глаза и устало вздохнула.

За те дни, которые я её не видел, она очень сильно исхудала. По нездорово бледной коже расползлись тёмно-серые выпуклые вены, которые сходились на её большом животе. И он выглядел не как обычный беременный живот, а скорее как гниющая внутри опухоль – распухший, дряблый, синюшный, кожа в некоторых местах треснула, и из ранок сочилась сукровица. Пол вокруг Марены был изрезан трещинами, кое-где он вообще рассыпался в пыль. Лишь через пару секунд я сообразил, что Марена лежит в выемке – оголодавшее существо внутри неё пожирало не только растения, но и неживую материю, оно просто-напросто выточило камень под нею. Я вытянул руку так, чтобы моя ладонь расположилась над животом Марены, и снова включил сканирование. В ту же секунду в ушах раздался омерзительный визг и моё запястье сложилось под прямым углом. Хрустнула кость. Я поморщился, но не остановил сканирование. Визг усилился, и кожа на моём запястье принялась стремительно стареть – её изрезало множество морщин, появились пигментные пятна, ногти истончились и пожелтели. Я выругался и отдёрнул руку, вправил кость на место и врубил регенерацию.

– Ты разозлил его, – укорила меня Марена.

– Он зол каждую секунду, – огрызнулся я. – Он ненавидит всё живое. Разве нерождённый младенец способен на такое?

– У Богов другие законы, – Марена говорила очень тихо и монотонно. – Я же тебе рассказывала… Сейчас это не ребёнок, а сгусток энергии. Когда-то я могла бы родить настоящего Бога, но после того, как лишилась магии и оказалась в Изнанке на долгие века… Нет, его сущность изуродована. Мне нужен Кркавческий камень… единственный шанс спасти это дитя. Или этот мир от моего ребёнка?

– Ты говорила, что у нас есть время, – повторил я. – Что пошло не так?

– Ты подарил мне слишком хороших подданных, – блекло улыбнулась Марена, не открывая глаз. – Они искренне меня обожают и одаривают щедрыми подношениями. Я восстановилась после изнурительного изгнания и… – она сжала кулаки, но тут же её пальцы бессильно выпрямились и упали на алтарь. – Я сглупила. Не ожидала, что моё развитие будет настолько быстрым. Это стало спусковым крючком. Он… оно почуяло возможность вырваться и начало поедать меня заживо. А заодно – всё, до чего способно сейчас дотянуться.

– И сколько у нас времени в этот раз? – уточнил я.

– Не больше недели, – по щеке Марены скатилась слеза, но она нашла в себе силы пошутить: – Иначе я разрушу весь твой сельскохозяйственный бизнес. Сгниёт всё до последней морковки.

– Я решу эту проблему, – уверенным голосом произнёс я и вышел из Храма. На самом деле я такой уверенности не испытывал. Мне не верилось, что артефакт, пусть даже божественный, исправит ужасающие последствия преступления, совершённого Перуном. Я попрощался с Верой и Лерой и поспешил в Краснодар. Если честно, я ещё не отошёл от похищения, и мне очень хотелось хотя бы немного отдохнуть. Ну, как говорится – отосплюсь в Изнанке. Ежегодный бал в Божественном интернате состоится сегодня. По дороге в Академию я позвонил Андрею – главе Ронинов.

– Куда присылать охранника? – проворчал он, не тратя время на приветствие. – Ты обещал позвонить в скором времени, и на те – ни слуху ни духу. А я дал слово, что отошлю Макса, когда понадобится. Приходилось его держать при себе – заставил бумаги перебирать. Так что учти – Макс тебя заочно ненавидит. Так же сильно, как и документы.

– Учту, – ухмыльнулся я. – Пусть он приедет в Москву, в особняк Ломоносовых. Я попрошу фамилиаров, они встретят его и передадут указания. К сожалению, не смогу быть радушным хозяином – неделька выдалась сложная. Хочется разочек нормально пожрать и восстановить магический резерв.

– Принято, – хмыкнул Андрей. – Постарайся не сдохнуть.

План был прост – проникнуть в Божественный интернат и, пока Макс, охранник Андрея, отвлекает любвеобильную Несвицкую, пробраться в её покои и всё обыскать. Кркавческий камень точно где-то там. Удобно, что Несвицкая проживает в интернате – в родовых особняках охрана обычно куда мощнее. Я просмотрел новости за последние дни – везде только и писали о ежегодном бале в Божественном интернате и расхваливали милосердную и очаровательную директрису. Несвицкая направо и налево давала интервью. Надеюсь, Макс ей понравится достаточно, чтобы протанцевать весь вечер и позабыть обо всём остальном. Мои друзья на бал точно не поедут – не до развлечений. Пусть отоспятся, оправятся от стресса и вернутся к учёбе. Особенно Саша… Мысли о Софии сбили меня с делового настроя. Сцепив зубы, я очистил сознание. Погорюю, когда спасу Марену. Если я потеряю и её…

Приняв душ в Академии, я пошёл в ближайшее кафе, заказал себе первое, второе, третье и четыре десерта и коротко изложил на бумаге, что требуется от Макса. Во-первых, примарафетиться – так одеться, чтобы девушки падали штабелями. Во-вторых, заранее придумать сотню комплиментов, чтобы заваливать ими Несвицкую. Ну и в-третьих, терпеливо ждать знака, когда он сможет сбежать от страстной директрисы интерната. Я вызвал Крабогнома. Тот материализовался передо мной, напугав бармена. Видимо, не все ещё слышали о моих странных фамилиарах.

– Великан-хозяин-друг! Что желать? – Крабогном преданно на меня уставился.

– Ты должен встретить гостя в особняке Ломоносовых. Пусть займёт любую комнату для гостей. Обеспечь его всем, что потребуется. Вот, держи, – я вытащил несколько крупных купюр и отдал их Крабогному вместе с написанным планом. – Передай ему. Будь в особняке, гость может прийти в любую минуту. Не заставляй его ждать.

– Слушаться! – Крабогном щёлкнул клешнями и растворился в воздухе.

Отлично. Теперь можно поглотить пару десятков кристаллов и перевести дух. А потом – по магазинам. Не выбиваться же мне в толпе аристократов футболкой и брюками?

***

Московский особняк Ломоносовых, через два часа.

Дракоша и Крабогном стояли за воротами особняка и оглядывались. Занимались они этим последние полтора часа. Но как им казалось – целую вечность. Было очень скучно. Невероятно! Даже поговорить не с кем – люди боялись их и шарахались в разные стороны, как только понимали, что Крабогном и Дракоша – настоящие и вполне живые, а не затейливые статуи. Измученный бездельем, Крабогном начал ковырять клешнёй кованый забор. Прутья на удивление поддались – на них остались небольшие насечки, словно кто-то что-то считал и делал отметки, чтобы не забыть число. Крабогном так увлёкся, что оторвал прут и принялся скручивать из него диковинные фигуры. Когда он почти сделал бабочку, к воротам подошёл статный молодой человек – темноглазый блондин спортивного телосложения. В руках он держал вешалку с тёмным чехлом – из-под него выглядывали чёрные брюки.