Вурдалак - Слэйд Майкл. Страница 28

Я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего ее, имеющего семь голов и десять рогов… И разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне.

Что же все-таки ты думаешь о своем сыне теперь, когда ты видишь все, мама? Ты понимаешь, о чем я? Не поклоняться бесам и идолам… которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить… Кто имеет ум, тот сочти число зверя… число его шестьсот шестьдесят шесть.

Я прощаю тебе, что тогда ты не любила меня так, как любишь теперь.

С днем рождения, мама.

ИЗВРАЩЕНКА

Ванкувер. Британская Колумбия

1: 06

— Смотрел «Запретную планету»? — спросил Карадон.

— Нет, — ответил Цинк.

— Вот слушай: в 2200 году — плюс-минус год — на Аль-таир-4 прилетает космический корабль — разобраться, куда пропала предыдущая экспедиция. Они находят там сумасшедшего ученого, Уолтера Пиджена, и чудовище. Оно разгуливает на свободе и с ходу принимается делать из астронавтов котлеты. И это чудовище невидимое, понимаешь? Его нельзя увидеть. Нельзя почувствовать. Нельзя поймать. В общем, к концу фильма Уолтер Пиджен смекнул, что убийца — это чудовище из подсознания. Из его подсознания, понимаешь? Что оно — проявление его самых темных желаний, и поскольку ему хочется, чтобы чужие убрались вовсвояси, то, когда он засыпает, монстр ускользает из подсознания и перерабатывает экипаж звездолета в фарш. Неплохая идея, верно? Чудовище из подсознания. Вот кто такие, с моей точки зрения, дегенераты из этого клуба. [26]

Чандлер рассмеялся.

— Билл, ты настоящий философ.

— Нет, — ответил Карадон. — Я просто очень любопытный. Что для полицейского большой плюс.

Они сидели в машине без опознавательных знаков, припаркованной на противоположной стороне Хастингс-стрит в полуквартале от «Ида». Тьма переулка надежно скрывала их от глаз публики, потихоньку расходившейся из клуба. Карадон — он сидел на месте водителя — достал с заднего сиденья спортивную сумку. Вынув из нее термос с кофе и два пластиковых стаканчика, он протянул один Чандлеру.

Чем больше Цинк узнавал о Карадоне, тем сильнее недоумевал: этому человеку семью заменяли сорокадюймовый проекционный телеэкран, видеомагнитофон «Зенит» и девять тысяч видеолент. По долгу службы Карадон тайком наблюдал чужие жизни — и, возвращаясь домой, включал экран и коротал время за тем же занятием. Его мозг пропускал через себя все — «Полицию Майами: отдел нравов», «Даллас», Бенни Хилла, Утенка Даффи. Билл знал ответ на любой банальный вопрос.

— Эй, — позвал Карадон. — А ну посмотри.

Чандлер взял бинокль и поймал в поле зрения клуб. Оттуда только что вышли Рика Хайд, она же Эрика Цанн, солистка «Вурдалака», и бас-гитарист Аксель Крипт. С минуту они стояли, разговаривая, на северной стороне Хастингс-стрит, затем попрощались и разошлись.

Чандлер опустил бинокль: перед машиной прошла компания молодых посетителей клуба. Среди них была девчушка не старше четырнадцати лет. Заметив сидящих в машине мужчин, она на миг распахнула зимнее пальто и продемонстрировала корсет из китового уса. Потом показала язык, рассмеялась и побежала догонять остальных.

Карадон покачал головой и облизнулся с притворным вожделением.

— Эх, нет у нас закона… Чандлер ткнул его локтем в бок:

— Есть, есть.

— Ты любишь ужасники? — спросил Карадон.

— Не очень, — ответил Цинк. — Мне ужасов и на работе хватает.

— А я люблю, — сознался осоновец, отхлебывая кофе. Они молча сидели в машине, не спуская глаз с дверей клуба, и терпеливо ждали появления Хенглера. Толкавшаяся в «Иде» толпа мало-помалу растворилась в ночи, боязливо расступавшейся вокруг неоновых огней Хастингс-стрит.

— Ты тоже думаешь, что они вредно влияют на психику?

— Что вредно влияет на психику?

— Ужасы — фильмы, книги, пленки. Ну, ты знаешь. Чандлер пожал плечами.

— В какой-то степени — да.

— В какой?

— Ты же был сегодня в клубе.

— Ты про чудищ из «Ида»?

— Не совсем. Но кое у кого там есть проблемы.

— Ты говоришь, как критик, — сказал Карадон. — А знаешь, почему такая прорва критиков с пеной у рта топчет ужасники?

— Нет. Но уверен, ты меня просветишь.

— Литературу ужасов пишут не ради ухода от действительности. Черная фантастика — жанр личного противостояния, а критики, болваны, этого не понимают. Мне всегда казалось, что чем выразительнее они кривятся и заламывают руки, тем сложнее и серьезнее проблемы их собственной психики.

Чандлер усмехнулся.

— Послушай, Билл. Сколько асоциально настроенных сопляков в джинсах ты перевидал с тех пор, как пришел в полицию? Ты знаешь, о ком я, — озлобленные и страдающие от собственной озлобленности, погрязшие в субкультуре и агрессивных рок-фантазиях. Ты не докажешь мне, что эти фантазии не влияют на их образ мысли и поведение, не направляют в антиобщественное русло. Я знаю, о чем говорю, сам видел. Так что в определенном смысле ужасы действительно вредно влияют на психику. В данном случае — подливают масла в огонь.

— Жены некоторых вашингтонских сенаторов с удовольствием познакомились бы с тобой, — заметил Карадон. — Организаторши кампании против «порно-рока».

— Дудки, — ответил Чандлер. — Я считаю, сами они куда опаснее того, с чем борются.

— Ладно, вернемся к нашим баранам, — сказал Карадон.

— Билл, мы оба знаем, что любой ужасник, будь то книга, фильм или комикс, пытается отыскать в нашем подсознании тот уголок, где живут самые примитивные инстинкты.

— Пока я с тобой согласен.

— Нормальная человеческая психика, — продолжал Цинк, — одновременно и постоянно работает на двух разных уровнях — сознательном и подсознательном. Тенденция нашей жизни — каким-то образом сбалансировать оба эти уровня так, чтобы добиться ощущения психической гармонии. Именно это дают нам самые сильные ужасники.

— По-прежнему согласен, — сказал Карадон. — Валяй дальше.

— Но они опасны другим: придуманные ужасы могут толкнуть того, кто воспринимает прочитанное или увиденное как собственный болезненный бред, на попытку воплотить его в реальном мире. Возьмем, например, человека, который в силу психического нездоровья существует в отрыве от реальности. Он живет своим подсознанием, полностью отрезанный и изолированный от сознания. Ты пока согласен со мной, Билл?

Карадон кивнул.

— Следовательно, гармонии между сознанием и подсознанием сумасшедший может достичь лишь в одном случае: если приведет реальность в соответствие со своими иллюзиями. Иными словами, если попытается сделать страшную сказку былью.

— Ну и что же? — спросил Карадон.

— А то: когда безумец, стремясь к психической гармонии, пробует воплотить свои или чужие фантазии в повседневной жизни, то страшный вымысел превращается в страшный факт. Принцип «искусство отображает жизнь» подменяется принципом «жизнь отображает искусство».

— Интересно, кто из нас философ? — спросил Карадон.

Северный Ванкувер. Британская Колумбия

1: 45

Розанна Кийт, еще очень бледная после приступа железистой лихорадки, была в белом шелковом пеньюаре; глубокий вырез кружевного корсажа открывал полную грудь. Из высокой прически выбилось несколько непокорных прядок.

Она только что закончила набрасывать лицо одной из обнаженных фигур, перенеся на лист свои черты, но вторая фигура оставалась безликой. Взглянув на часы, она подумала: «Через пятнадцать минут он будет здесь». Она считала, что у всех мужчин — молодых, старых, безобразных — к члену приделано кольцо, за которое их можно водить. Такие мужчины всегда были для нее легкой добычей. Но с недавних пор у Розанны появились иные вкусы в любви. Неограниченные средства открывают множество новых дверей.

Розанне доставлял удовольствие только секс по ее правилам. Ей нравилось властвовать безраздельно, нравилось приказывать «сделай то, сделай это» и мгновенно получать отклик. Но больше всего ей нравилось покупать унижение красивых людей. Интересно, молодой человек из «Службы подкрепления», который сейчас придет, тоже из таких?