Вурдалак - Слэйд Майкл. Страница 63

— Едрена мать!

Сакс кивнул. Фредди расплылся в знаменитой ухмылке.

— Хиппарей-то свинтили, а тачки ихние остались, — продолжал Вурдалак. — Я одну и позычил.

— Везучий ты, Хайд. Могли и тормознуть — тебе ж всего четырнадцать.

— Я высокий.

Фредди вдруг заметил в шалаше дверь. С ушка задвижки свисал открытый амбарный замок.

— И ты пригнал его сюда из самого Сайтуэйта? — спросил он.

— Я сперва ехал огородами, а как стемнело, вернулся на дорогу. Спрятал его тут и вернулся на попутке.

— А как ты проехал через ворота?

— Дак было открыто. Наверное, натуралисты понаехали ковыряться в болоте.

— А внутрь этого драндулета ты заглядывал? — спросил Могильный Червь.

— Обижаешь, — ответил Вурдалак.

Внезапно сверкнула молния, пошел дождь. В клубящихся грязных тучах заворчал гром.

— Давай слазаем, — предложил Фредди.

Он подошел к двери шалаша, отцепил замок, отодвинул задвижку, рывком распахнул дверь — и отвернулся.

— Фу! Ну и вонища! Как в свинюшнике! Сакс просунул голову в дверь.

— Что это? — спросил он, отступая и показывая пальцем в глубь шалаша.

— Похоже на большой ящик.

— Пойдем отсюда, Фредди. Мне это не нравится. Фредди повернулся к нему и сверкнул знаменитой ухмылкой.

— Что, сдрейфил. Хайд? Запаха испугался?

— Фредди, по-моему, в этом ящике что-то шевелится. Я слышал.

Могильный Червь оттолкнул Сакса с дороги и заглянул в темноту. В круглое оконце проникал тусклый серый свет.

— И верно, — сказал он.

— Да ладно тебе. Пошли отсюда.

— Маменькин сынок, — фыркнул Фредди, встал ногой на бампер и залез в шалаш.

Вурдалак захлопнул дверь и защелкнул замок.

— Эй! — глухо завопил Фредди. — Ты что, обалдел?

Вурдалак метнулся к кабине грузовичка и вскочил на подножку. В передней стенке шалаша, примыкавшей к кабине, под самой крышей были просверлены два отверстия. В одно вставлена трубка; по ней Вурдалак в течение минувшего месяца подавал воду — одну только воду. Во втором исчезала туго натянутая веревка, привязанная снаружи к двухфутовому бруску. Внутри она крепилась к болту, удерживавшему откидную переднюю стенку клети. Вурдалак поспешно перерезал эту веревку.

Из шалаша донесся грохот: клеть открылась. Затем послышалось неистовое хрюканье и визг — свинья, месяц назад украденная с фермы, вырвалась на свободу.

Когда вконец оголодавший боров вонзил зубы в свой насмерть перепуганный живой корм, Фредди испустил душераздирающий вопль. Грузовик ходил ходуном, трещало дерево: Могильный Червь, в отчаянье царапая ногтями доски, рвался наружу. Голодный боров, шумно хлюпая и чавкая, неутомимо рвал плоть Фредди. Круглое оконце окропила кровь. Могильный Червь в шалаше выл, визжал и вопил, и эти звуки казались Вурдалаку сладчайшей музыкой.

Вскоре он забрался в кабину грузовичка и включил зажигание. Мотор чихнул, закашлялся, машина окуталась синим дымом, и дело пошло на лад. Вурдалак вывел пикап из леса и поехал к дамбе, держа курс на юг, к Уорденскому пруду. В заранее намеченном месте машина остановилась.

Здесь вдоль дамбы тянулся глубокий канал со стоячей водой. За каналом поднимался Холли-хилл; его круглую вершину пересекала цепочка столбов линии электропередачи. На вершине одного столба прилепилось гнездо скопы. По каналу плавали лесные утки и канадские гуси. Вода здесь была до то-го мутная, что свет проникал в ее толщу всего на несколько футов.

Закрепив акселератор с помощью палки, Вурдалак выжал сцепление и выскочил из кабины.

Грузовик съехал в трясину. Мгновение он как будто бы плыл, потом накренился и через несколько минут исчез под поверхностью грязной, рябой от дождя воды.

Последнее, что видел Вурдалак, махая вслед пикапу, — пальцы Фредди, бессильно скользящие по забрызганному кровью круглому оконцу.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВРАТА АДА

РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Вторник. 28 января 1986 года. 9: 10

Чандлер поднялся на борт «Конкорда» компании «Бритиш эрвейз», выполнявшего рейс 192, и отыскал свое место. Инспектор устал, ему страшно хотелось курить, и у него кончились наличные. Если бы не кредитная карточка «Америкен экспресс», ему не на что было бы купить билет, и поездка, на которую он решился в последнюю минуту и от которой столько зависело, не состоялась бы. Но, как сказал бы Питер Устинов, слава богу, он прихватил ее с собой. При виде Деборы, восседающей в соседнем кресле, Цинк испытал настоящее потрясение.

— Доброе утро, — радостно поздоровалась она, когда он уселся рядом.

— Угу, — промычал он. — Какого черта вы здесь делаете, позвольте узнать?

— Лечу в Лондон, конечно.

— Повторяю: что вы здесь делаете?

— Ну… э-э… ладно, объясню. Вчера вечером, когда вы вдруг позвонили, что уезжаете, я задумалась.

— И что же?

— А вот что: нельзя ворваться в мою жизнь, все перебаламутить и упорхнуть, оставив столько нерешенных проблем.

— Можно. Я только этим и занимаюсь.

— Ну а как вы узнаете Розанну и Сакса, если найдете их? Чандлер промолчал.

— Цинк, нельзя, чтобы прошлое и дальше мучило меня. Я хочу наконец узнать, кто такой Сид, и положить конец непристойным письмам — хватит жеребятины! Но выйти на него можно только через Сакса. Я хочу раз и навсегда разобраться, что чувствую к близнецам. Вдобавок ваша загадочная история без последней главы. Я хочу знать разгадку.

— Продолжайте. Что еще значится в вашем списке?

— Попробую протолкнуть свой роман в какое-нибудь британское издательство. И… ну… я так чудесно провела вчерашний вечер, и вдруг бы мы с вами… ну… никогда больше не увиделись…

— Это все?

— Нет. Я никогда не была в Лондоне. Там, должно быть, здорово.

Англия, Лондон

14: 13

Сид Джинкс знал: ему предстоит неприятный разговор с Элейн Тиз из-за потерянного компьютера. Конечно, он сделал все, чтобы казалось, будто преступление совершил Убийца из канализации. И послушно выкрал женщину из мэйфэрской квартиры. И удачно ушел с ней от погони, спустившись на резиновом плоту по канализации ливневого сброса. Но он знал: Элейн все равно будет сердиться. Скажет, что он все испортил, не справился, и в наказание, вероятно, отберет у него его время.

«Сука, — подумал Джинкс. — Ведь это я выкрал дискеты из Управления речным хозяйством Темзы. Какое же у тебя право указывать, что мне делать? Погоди, когда-нибудь все переменится, и я попробую твою кровь. Ты с твоим драгоценным телом! Оно такое же мое, как и твое».

Сид сидел один в комнате с угольно-черными стенами и ждал, что в дверях вот-вот возникнет силуэт Элейн. Если она и дальше будет отвлекать его срочными работами, где ему найти время заняться Деборой?

«Только попадись мне в руки, Дебс, — думал он, любуясь ножами. — Я сдеру кожу с твоей мохнатки и повешу рядом с твоими титьками. Вот здесь, у двери».