Молчание Гамельна (СИ) - Варенова Александра. Страница 30

— А вы можете ему позвонить? Уточнить. Память и сбои может давать.

Киборг глянул на нее так, что показалось — сейчас лазерами пополам разрежет.

— Я ничего не забываю. А мистер Хэнкок — тем более.

Леона чертыхнулась. И что делать? Гамельн задерживался — встрял в пробку. Перекантоваться в ожидании было особо негде. Не в караоке же тащиться! От караоке ее вообще мутило после празднования окончания девятого класса. Не лучший опыт — толпа горланящих бухих девчонок без слуха и голоса. Голос обнаружился только у Рут, которая фанатела по глэму, так что час от часу было не легче. У Леоны потом неделю в башке гудело.

Леона злобно таскалась туда-сюда: даже коса недовольно дергалась.

— Ты же Лео?

Леона обернулась. Перед ней стоял мужчина в стильном полупальто и шляпе с полями. Лицо выдавало суровость пополам с готовностью слушать. Это был отец Эби-Дороти.

— Здрасьте, мистер Грегори.

«Вы же только по выходным сюда ходите!» — успешно проглотилось. А какой, кстати, сегодня день недели?..

— Как понимаю, спрашивать, что ты здесь делаешь, бесполезно, — они с Грегори устроились за столиком в верхнем зале, вполне благоустроенном и благопристойном. С ценами под небеса.

Леона кивнула. И уставилась на воду в граненом стакане с какими-то узорами по бокам. Эти стаканы появились как по мановению, стоило им сесть. «Сервис здесь достоин лучших ресторанов».

Вся ситуация тянула на театр абсурда. Леона попалась, словно глупая мышка. Она могла, конечно, напасть первой, мол, человек закона спонсирует нелегальщину… Однако уверенность и спокойствие Грегори как кирпичную стену между ними выстроили.

— С другой стороны — все понятно и без слов. Ты слишком напряжена и озадачена. Обескуражена. На вашем сленге: «Блин, влипла!». Значит, ты знаешь про это место больше, чем хочешь показать. Потому что ты не из той касты людей, Лео, кто станет шугаться отцов своих лучших друзей, — Грегори переплел пальцы между собой. — Но и я не из тех, кто читает морали и учит жизни. Бесполезное занятие по большой части. Люди учатся только на своих ошибках. Как правило. Хотя даже тюрьма — далеко не всегда решение проблем.

Леона вздрогнула. Зыркнула украдкой. Грегори неспешно ел принесенный ему салат с манго и креветками. А потом снова заговорил:

— В моей практике не так давно случилось дело, признанное закрытым, но я возвращаюсь к нему мыслями изо дня в день. Ты не очень чувствительная? В истории много мерзкого, — Грегори улыбнулся жестко и отложил вилку на край тарелки. — Поздно вечером девочку сбила машина. Защитная сторона водителя оперировала тем, что та сама кинулась под колеса. Сестра девочки утверждала, что водитель отвлекся на звонок и не следил за дорогой. Свидетелей, кроме сестры, нет, неотвеченный звонок — есть. А еще есть выписка из психиатрической клиники, в которой девочка лечилась девять месяцев. Запись с видеорегистратора показывает, как она мчится в двух метрах от пешеходного перехода на мигающий красный и улыбается. Как думаешь, кто виноват?

— Водитель, — Леона поежилась, не совсем понимая, к чему это.

— Была когда-нибудь за рулем? На неосвещенном участке пешехода реально не видно. Он оказывается перед фарами как призрак. Даже если ты не отрываясь смотришь на дорогу.

— Но перед «зеброй» тормозить надо, вообще-то.

— Ты водитель, у тебя есть шанс проскочить светофор. На «зебре» и рядом с ней никого нет. Скажешь, не ускоришься?

— Что за штучки? Вы на стороне водителя?! — Леона внутренне взвилась и до боли впилась ногтями в ладони.

Грегори помотал головой.

— Я ни на чьей стороне. Я независимый судебный эксперт и обязан рассмотреть все стороны вопроса, чтобы вынести справедливое решение. — Грегори отставил салат, и на его месте сразу оказалось горячее, а бокал наполнился вином. Официанты-невидимки! — Знаешь, почему девочка лечилась в клинике? На протяжении двух лет ее насиловал отчим. Сначала редко, а после смерти жены из-за болезни чуть не ежедневно. Девочка не выдержала и зарезала отчима ножом. В клинике она проходила курс реабилитации, и обследования перед выпиской показали положительную динамику. А когда выписалась — на следующий день ее сбила машина. Они шли с сестрой в парк смотреть на салют. Им оставалось перейти дорогу и еще чуть-чуть пройти. Когда загремели первые залпы, девочка сорвалась с места, желая поскорее увидеть «цветы на небе». Но этой мечте не суждено было сбыться.

Леона сидела, широко распахнув глаза. Сколько, сколько же в мире детей, которых необходимо забирать от родителей! Чтобы не ломались судьбы. Чтобы они просто… спокойно дышали, спокойно шагали по планете.

— Водителя приговорили к пяти годам лишения свободы, однако девочку это к жизни уже не вернет. — Грегори прихлебнул из бокала и поймал взгляд Лео. — Это дело напомнило мне другое. Тоже непростое. Мальчик на экскурсии постоял под водопадом, а ночью умер. У него оказалась пневмония с осложнением, и организм не выдержал нагрузки от долгой дороги, перепада температур и нарушенного питания. Чей недогляд: родителей, учителя или экскурсовода?

— Да всех! Как можно проглядеть пневмонию?!

— У него были проблемы с сердечно-сосудистой системой, которая дает похожую симптоматику. Он пил таблетки — и болезнь считали взятой под контроль.

— Но водопад!..

— Он очень хотел и сам напросился. Это подтверждают все, кто там был. Под струями мальчик провел пять секунд, после чего был тщательно вытерт и напоен горячим чаем.

— Хотите сказать: он сам виноват? Ребенок?..

— Лео, я независимый судебный эксперт и изучаю все стороны вопроса. Интересно, что именно этот мальчик проходил по еще одному делу — «Делу о Гамельне».

— Кевин… — Леона выдохнула и спохватилась, но Грегори словно не заметил ее оплошности.

— Изучив «Дело о Гамельне», я обнаружил, что со стороны родителей не первый раз отмечается безалаберное отношение к ребенку. Он недоедал, много времени проводил на улице, в том числе в холодное время года, а родители «запрещали ему жаловаться». Он и не жаловался. До самой смерти. Его мать приговорили к тюремному заключению, но…

— С Гамельном он был бы жив! — Леона стукнула кулаком по столу и скинула бокал, разлетевшийся брызгами. — Кто просил нас спасать? Кто?..

Грегори смотрел на нее спокойно-отрешенно. Достал из кармана ручку-диктофон и пододвинул к Леоне.

— Трое других детей сказали то же самое: «Мы хотим вернуться обратно к Гамельну». Как думаешь, это правильный выбор?

— Увидите сами, — Леона поднялась и опустила ручку во вновь принесенный и наполненный бокал с вином.

Грегори улыбался, когда она уходила, и вытирал руки теплым влажным полотенцем.

На улице поднялся ветер. Леона нахохлилась и запихнула руки в карманы шорт, высматривая Гамельна.

— Не замерзла еще? Извини, еле вырулил, — Гамельн прижался к ее спине, и хотелось стоять так пару вечностей, но время неумолимо тикало.

О пропаже Сьюзен уже должны были протрубить по всей округе. А за ней обнаружат пропажу и Чарли с Оллин. Дурацкие-дурацкие законы! Где ставкой могли стать здоровье и жизнь.

Гамельна на нижний уровень пропустили почему-то без лишних вопросов. Леона следовала за ним по пятам мрачным изваянием.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — Хэнкок в дурацкой маске арлекина кланялся направо и налево. — Вы у нас первый раз? По рекомендации? По приглашению? На кого желаете поставить?

— На Люстру.

— На люстру? Вон ту? Или ту? — Хэнкок потыкал в потолочные хрустальные произведения искусства и вдруг получил подзатыльник. От которого и маска слетела!

— Мистер Хэнкок, у вас завязки на соплях держатся.

Длинный самурай! Хэнкок развернулся к нему, кривя губы, будто говорил: «Ну что ты все портишь». А на них посмотрел уже с сияющей улыбкой.

— Кого я вижу! Лео! А вы, как понимаю, любимый человек моего любимого несостоявшегося бойца? — от подзатыльника на этот раз Хэнкок увернулся.