Мое темное желание (ЛП) - Хантингтон Паркер С.. Страница 70

Зак поднес руку к моему лицу.

— Видишь, что ты сделала?

Я кивнула.

— Теперь полижи это.

Я так и сделала. С таким энтузиазмом, которого хватило бы на спасение всей страны от инопланетного вторжения.

Было что-то невероятно горячее в том, чтобы лизать свое собственное желание для него. Когда я закончила, он осмотрел свою ладонь сквозь капюшон, ухмыльнулся, а затем опустился, чтобы поцеловать меня до смерти.

Наши языки сплелись. Мы стонали в поцелуе, прижимаясь друг к другу.

Все мое тело было разбито — и оргазмом, и позой, в которой я его принимала, — но я все равно хотела отплатить ему тем же. Дать ему разрядку, в которой он отчаянно нуждался.

В конце концов, он был человеком, сколько бы он ни отрицал это в себе.

Я оттолкнула его от себя. Он откатился на пассажирское сиденье, следя за моими движениями жаждущими глазами.

Я отперла дверь, обогнула машину и открыла пассажирское сиденье, зацепив его пальцем.

— Вставай.

— Ты бросаешь меня в лесу? — Зак сжал свой член, пытаясь усмирить эрекцию, и нащупал в темноте трусы-боксеры. — Потому что, позволь заверить тебя, Маленькая Осьминожка, я уже страдаю здесь.

— Мы собираемся решить твою проблему без секса, — объявила я, схватив его за руку и потянув к выходу.

Он, похоже, был не против прикосновений — во всяком случае, прикосновений ко мне. Гордость переполняла мою грудь от того, как далеко он зашел.

В слабом свете фар я заметила скептицизм в его приподнятой брови, но он все равно отнесся ко мне с юмором.

Я закрыла за ним дверь и, прижав его к себе, поцеловала. Мы оба были обнажены до нижнего белья.

В любую секунду кто-нибудь мог нас застукать.

Одна только мысль о том, что нас могут увидеть, приводила меня в восторг. Но я отличалась от Зака — я постоянно флиртовала с опасностью. Я понимала, что подталкиваю его к этому.

Но я не понимала, почему он мне это позволяет.

Зак оглянулся, когда я опустилась на колени. Гравий впился в кожу. Я сдвинула его черные Calvin Kleins еще ниже.

Его горячий член пульсировал в моей руке, такой большой, что я даже не могла его удержать.

— Я бы не хотел, чтобы меня застали с членом во рту моей домработницы, — пробормотал он, проводя пальцами по моим волосам и притягивая меня ближе, вопреки своим словам. — Такой уровень разврата могут позволить себе только белые политики средних лет, Осьми. Встань. Мы займемся этим в другой раз…

Но не успел он закончить фразу, как я схватила основание его члена и направила его в рот, облизывая до самого кончика.

— Неважно. — Он провел рукой по лицу, шипя: — Похоже, я собираюсь разрушить свою репутацию, как и все остальные принципы, которых я когда-либо придерживался. Просто поразительно, как твой язык доставляет мне неприятности.

В горле у меня заклокотало, но я подавила смешок и втянула в рот половину его члена.

Я хотела больше, но он не поместится.

Он дважды намотал мои дикие локоны на кулак и наклонил мою голову так, что начал проникать в мой рот.

— Черт, Осьми, как же в тебе хорошо.

Я наблюдала за его лицом сквозь занавеску ресниц, покачивая головой вперед-назад, наслаждаясь его вкусом — землистым и цитрусовым.

— Еще, Фэрроу. Вот так. — Он толкнулся бедрами вперед, умоляя меня взять в рот еще больше его члена. — Такая хорошая девочка.

Я усмехнулась, обхватив его член.

Никто еще не обвинял меня в этом.

— Ты слишком большой, — смогла пробормотать я. — Он никогда не войдет полностью.

— Мы сделаем так, что он будет впору. Обещаю.

— Он огромный.

— Давай попробуем по одному дюйму за раз.

Ему было легко говорить.

Не ему же нужно было подгонять столько дюймов.

Я открыла рот шире, наклонив подбородок, когда он обхватил свой член и направил его глубже в мой рот. Его кончик уперся в заднюю стенку моего горла.

На глаза навернулись слезы, сработал рвотный рефлекс. Я подавила его, отчаянно желая, чтобы ему было хорошо.

Он внезапно остановился, его тело напряглось. Его пресс был сумасшедшим. При каждом вдохе он сокращался.

Он погладил меня по голове, почти благоговейно.

— Ты в порядке, чтобы взять еще немного?

Я кивнула.

Почему ты киваешь? Он собирается затолкать твои гланды в легкие.

— Ты уверена?

Поскольку я не могла разговаривать с его членом, я не ответила, а показала ему большой палец.

Зак захихикал, его хрипловатый голос проник в мой организм, согревая меня в такую холодную ночь. Он надавил еще глубже. Его член обхватил мое горло.

Я дышала через ноздри и пыталась регулировать дыхание. Я буквально задыхалась от его члена.

— Ты такая теплая, — ворковал он, и все мое сердце превратилось в лужицу слизи в животе. — Я хочу трахнуть твой рот так сильно, что ты больше никогда не сможешь его закрыть.

Я погладила его по яйцам, предупреждая, чтобы он прекратил свои грязные разговоры. Он застонал и откинул голову назад, продвигаясь все дальше. Теперь он был полностью в моем рту. Нам потребовалось время, чтобы привыкнуть к ситуации.

Он потрепал волосы на моем затылке.

— Можно мне кончить тебе в рот?

Я почувствовала, как он по капле вытекает в мое горло. Все его тело дрожало.

Я слабо кивнула, насколько это было возможно. Он начал двигаться, безжалостно трахая мой рот, держа меня за волосы.

Я уперлась одной рукой в пассажирскую дверь позади него, обезумев от желания. Свободной рукой я потянулась между ног, покручивая указательным пальцем свой клитор, пока сосала, покусывала и лизала его член, заполнявший мой рот.

Толчки Зака становились все более резкими, он крепче сжимал мои волосы, а я все сильнее теребила свой клитор.

— Я сейчас кончу, блядь, ведрами, — простонал Зак. — Мне нужно вырваться сейчас же.

Я неистово затрясла головой, отпустив дверь и сжимая в руке его яйца, и застонала, чувствуя, как кончаю. Я хотела, чтобы он кончил мне в рот.

— Я не верующий человек, Фэрроу. — Зак зарылся обеими руками в мои волосы, слегка наклонив мою голову, чтобы посмотреть на него. — Но мне трудно поверить, что природа способна на такое радикальное совершенство, как ты.

Его сперма залила мне рот.

Я захлебнулась густой, горячей жидкостью. Она прилипла к стенкам моего горла, как мед.

Он поднял меня на ноги, сам не удержавшись на ногах. Я с трудом стояла на ногах, колени словно затекли под тяжестью моей собственной кульминации.

Я находилась в состоянии эйфории, когда он поправил меня и схватил за затылок.

— Я хочу делать с тобой и для тебя грязные вещи. И начну я с этого.

Он впился в меня языком, выбивая из меня дыхание, и мой рот все еще был полон его спермы.

Она капала с уголков моих губ, пока мы целовались, кусались и причмокивали, стонали друг другу в рот. Она стекала по нашим подбородкам, прилипая к коже, как клей в ледяной ночи.

Мы запутались повсюду — в руках, пальцах, волосах, языках.

Я не могла остановить это крушение поезда, даже если бы захотела.

Этот темный, измученный мужчина заманил меня в ловушку своих чар, и я собиралась позволить ему использовать меня.

Только это были не чары.

Это была темная магия.

ЗАК

Ромео Коста:

И что? Вы помирились?

Олли:

Был ли секс в этом замешан?

Олли:

(А также: о ком мы говорим?)

Ромео Коста:

Домработница Hot Stuff появилась у моей двери прошлой ночью, промокшая, как брошенный котенок, и просила приюта.

Зак Сан:

У нас возникли легкие разногласия.

Зак Сан:

Мы все выяснили.

Олли:

Ты попросил вернуть тебе яйца?

Ромео Коста:

Не будь смешным, Оливер.

Зак Сан:

Спасибо, Ром.

Ромео Коста:

У него не хватит смелости обратиться с такой просьбой.

Зак Сан: