Задача - выстоять (СИ) - Котляров Лев. Страница 24

— А менталка? — затаив дыхание спросил Кунцев.

Я скривился. Каждое воспоминание отзывалось болью.

— На меня воздействовали, чтобы выведать тайны семьи, — Дмитрия передернуло. — И тот, кто эти сведения очень хотел узнать — темный маг — напал на меня и отца. Сейчас Николай Александрович в столичной больнице в целебном сне. Прогнозы плохие.

— А ты?

— А я, получается, обзавелся новой способностью. Она никак себя не проявляет, к счастью. Как я понимаю, темных здесь не особо любят.

— Это да. И откуда здесь вообще темный маг, — он потер лицо. — Точнее, нет. Не так. Их не жалуют, потому что другие.

— В смысле?

— Ну мы же все светлые. А они — темные. Непорядок. Надо ненавидеть, — он криво улыбнулся. — На самом деле, многие из них сходят с ума от своей силы. Она пожирает их сознание, сущность. После нескольких прецедентов, громких настолько, что даже до той стороны гор докатилось, их стали опасаться. Да еще придумали кучу баек. Сделали из них каких-то демонов.

— Но один же из них сидит в башне императора!

— Это да, и дальше этой самой башни не пускают. Нормальная такая темница. С комфортом, — он пожал плечами. — А четвертая какая?

— Целительство.

— Тебя хотели залечить до смерти? — хихикнул Кунцев.

Я был рад, что он, узнав про мою темную силу, не бросился в панике бежать куда глаза глядят. Крепкий парень.

— Нет, — смутился я, — я когда пытался осознать свои силы, то понял, что они появляются, только если кто-то искренне желает мне зла. То есть в обычных соревнованиях или случайно, я новую способность получить не могу. Поэтому пришлось идти на обман.

— Как это? — не понял Дмитрий.

— Я внушил целительнице желание убить меня.

Кунцев присвистнул и оглядел меня с ног до головы.

— Судя по тому, что я вижу, у тебя получилось.

— На тот момент я жалел, что решил так поступить. Чуть не умер! Она меня отравила! Никому не пожелал бы испытать такое.

— Рисковый ты парень. Слушай, а чего тогда Новикову не дал себя ударить водой?

— Они обычные хулиганы, зла мне не желают. Решил, что так будет лучше. Демонстрация силы и все такое.

— Мне теперь такие новости нужно переварить. Ты мне мир вверх тормашками перевернул.

— Не забывай, ты дал клятву никому об этом не рассказывать.

— Тут забудешь! — он на меня посмотрел так, что я на миг засомневался в своем разуме. — Она ж мне мозги расплавит, если я это сделаю.

— А так только менталисты могут?

— Тут слова нужные знать надо, — он серьезно на меня посмотрел, но я видел, как уголки его губ дрожат, скрывая улыбку. — Да всем доступно это заклинание. И зачем тебе целительство?

— Отца вылечить.

— Ты же сказал, что он в столице. Думаешь, там спецов нет? Они-то поопытнее тебя будут.

— Но это темная магия! Если я пойму, как с ней работать, да еще вместе с целительством, то я смогу его вылечить!

— Если так, то да. А как ты будешь темную-то изучать? Запретная же тема. Даже книг толком нигде не найти.

— Расскажи мне еще про свиток. Может там есть что-то интересное на эту тему.

— Мне нужно будет домой съездить под каким-нибудь благовидным предлогом. Стащу этот свиток и вместе почитаем. Да и просто покопаюсь в отцовской библиотеке, там столько всего можно найти! — он стукнул кулаком о ладонь. — А поеду прямо завтра с утра. Сейчас же напишу отцу.

Он похлопал себя по карманам и вопросительно на меня посмотрел:

— У тебя конверты для магической почты есть?

— Да, есть, конечно, — я рассмеялся, — пошли в комнату, выдам тебе и бумагу, и конверты, и даже ручку.

— Спасибо, я всегда знал, что на тебя можно положиться.

***

Кунцев уехал утром, на секунду лишь заглянул ко мне, чтобы попрощаться. А я решил еще поваляться в кровати и, наконец, отдохнуть от всех событий. Когда еще у меня будет такая возможность?

Через час, когда все трещины на потолке были изучены, я решил встать и отправиться в столовую. Если я правильно помню, то там еще продолжается праздничная кормежка в честь наших гостей из “Железного острова”.

Вспомнил про эту академию и сразу перед глазами всплыл образ Меркулова. И что директору от меня нужно было? Неужели, у них там не хватает боевых магов, что решили пацана взять аж из младшего класса?

“Так, стоп! А с кем я разговаривал в прошлый раз, когда приезжал с Круликовым?”

Я даже с шага сбился на полпути к столовой. Тот офицер был высокий, крепкий и с сединой. И фамилия у него была Аверин, а не Меркулов. Тогда кто из них кто?

Поискав глазами учеников в форме академии, я наткнулся взглядом на очень знакомую ярко-рыжую шевелюру.

— Дмитрий Михайлович, — вкрадчиво начал я, — категорически вас приветствую.

Марков вздрогнул, во все глаза уставился на меня, потом сообразил, кто перед ним и бессовестно заржал.

— Привет, Алексей. Миленько у вас тут.

— Как у императора за пазухой, — бодро ответил я.

— Ага, пока снег не выпадет. Надеюсь, что мы уедем раньше.

— Огневику непогода нипочем, — мой голос стал серьезным. — Слушай, я что хотел спросить, как вашего директора зовут?

— Хочешь к нам перебраться? По возрасту еще не проходишь, — хмыкнул он, внимательно меня разглядывая.

— Пока только узнаю информацию. О вас легенды слагают — лучшие боевые четверки империи!

— Ха! Мы такие, да. Аверин у нас директор. Только он с нами не поехал. Сам понимаешь, там, как и везде — кот из дома, мыши в пляс. Помню, как мы умудрились разнести часть казармы, когда он был в командировке. Влетело нам тогда по самые... — он растянул губы в улыбке, и я понял, что он ни о чем не жалел, — уши надрали, наряды раздали, на хлеб и воду посадили. Наш Николай Петрович поразительным образом умудрялся появляться в нужном месте за минуту до драки. Способность, что ли, у него такая. Мы так и не поняли.

— Сурово у вас там. Пожалуй, подожду немного. Через пару лет вернусь к этому вопросу.

— Надумаешь — обращайся. Замолвлю за тебя словечко.

— По рукам!

Попрощавшись, Марков вернулся к своим друзьям, а я задумчиво побрел в главный корпус, из которого уже доносились ароматы еды.

И все же, кто такой Меркулов?

Насильно выпихнув из головы эти мысли, я посвятил свое время невероятному сливочному супу. Нужно отдать должное здешним поварам — у Анисия так вкусно не получалось.

Закончив с обедом, я решил зайти к Эдуарду Львовичу. Он был доволен моим отказом и хотелось бы знать, почему.

Его я нашел на крыльце. Он оглядывал двор хозяйским глазом, щурясь от ветра.

— Доброго дня, Эдуард Львович, можно вас спросить?

— Алексей, здравствуй, конечно. Слушаю внимательно.

— А кто такой Меркулов?

— Станислав Данилович? Директор “Железного острова”. Он вроде представился, когда я вас познакомил.

— Но ученики говорят, что их директора зовут Николай Петрович Аверин.

— Хм, — он нахмурил брови и пригладил покрытые легким инеем усы, — постой-ка, а ведь вы правы, ваше сиятельство. Вот сказали, и я сразу вспомнил.

Он выглядел слегка сбитым с толку.

— Тогда кто же это был? — задумчиво потянул он.

— Кажется, это был ментальный маг.

— Пойдем в кабинет. Быстро, — директор даже перешел на ты от волнения.

Едва мы зашли в кабинет, Кохтенберг запер дверь, огляделся и полез в сейф. Он прятался в книжном шкафу за муляжом собраний сочинений Жуковского. Через минуту директор вытащил небольшой мешочек и вытряхнул себе на ладонь крупный бирюзовый камень.

Положив его ровно между нами, Эдуард Львович сказал:

— Так нас никто не услышит, — он сел в кресло и сложил руки в замок. — Алексей, скажите, почему вы решили, что это ментальная магия?

— Наблюдал похожее и даже подвергался воздействию, — скривился я. — А почему тогда этот Меркулов просто не представился Авериным?

— Так, Николая Петровича все знают. Людей вокруг постоянно много, думаю, сохранить в тайне это имя он бы не смог. А вот заморочить голову мне и Нюрочке — вполне.