Задача - выстоять (СИ) - Котляров Лев. Страница 41

Раздался сухой смешок. Я поднял глаза и по глазам понял, что Риман мне не верит.

— Изящно, изящно, молодой человек. Я же вам буквально на днях сказал, что хранить и читать запрещенную литературу нельзя. Неокрепший ум может сделать неправильные выводы.

— А какие правильные?

— Никто так и не знает, откуда пошло разделение на темных и светлых магов. Чаще всего последнюю приписывают отъявленным грешникам. Можно взять за основу мысль, что изначально и тех и других было поровну. А можно и говорить, что они пришли из другого мира. Это вписывается в картину мира, но не имеет под собой логичных объяснений. В любом случае все верят, что неурожаи, войны и голод — вина темных.

— А на самом деле?

— Мы склонны преувеличивать, не зная правды. А она затерялась уже много веков назад.

— Какой версии придерживаетесь именно вы?

— Сложно сказать. Когда я начал изучать этот вопрос, собирая по крупицам информацию, то каждая из теорий была чем-то хороша. И про грешников, и про обратную сторону светлой магии, и про гостей из других миров. Сейчас же мне нравится вторая, а раньше склонялся к третьей.

Он замолчал, открыл термос и осторожно налил себе в крышку своего ароматного чая. Я не торопил его, нутром ощущая, что подобрался вплотную к тайне темной магии.

— Можно предположить, что весь магический фон нашей планеты изначально делил магию на светлую и темную в равных пропорциях. Но постепенно стало понятно, что вторые обладают хоть и не яркими, но зато разнообразными способностями. Правильно говорила ваша нянюшка — они могут создать и огонь, и ветер. И да, силу они черпали из своих жизненных ресурсов. За счет этого и достигали небывалых высот. Конечно же, это не могло понравиться светлым. А там еще и природная катастрофа на руку сыграла. Объявили тогда, что виноват во всем могущественный темный маг. Под шумок переполоха с землетрясениями и потопом темных стали уничтожать.

Я слушал, буквально открыв рот. По сути, он рассказывал совершенно иную версию событий, нежели авторы из свитков и красной книжки.

— И, получается, потом, из века в век, распространились слухи, что темные маги сулят только беды, и все упоминания о них нужно уничтожить?

— Да, все верно, — он скривился.

— Но это же было тыщу лет назад! Неужели до сих пор никто не понял, где правда, а где ложь?

— Те, кто понял и решил обнародовать свои мысли, сидят по каменным подвалам и пытаются не умереть от голода.

— Тогда откуда вы все это знаете?

— Изучал этот вопрос в рамках одной из своих работ.

— И как вам удалось избежать тюрьмы?

— А я не оправдывал темных. Лишь выписал факты об их жизни, без упоминания причин. Да, были отъявленные мерзавцы, да, выжили из ума, да, уничтожили деревни. От меня просили именно это. Но все забывают, какими могут быть светлые.

— И столетиями ученые сознательно поддерживают эту версию?!

— Можно и не поддерживать. Выбор прост: правда да тюрьма или ложь да свобода. Многие выбрали второе. Но сами по себе знания никуда не делись.

— А как темные справляются с тем, что магия работает за счет их жизненной энергии?

— Разрабатывали более легкие заклинания, старались больше использовать сырую силу. Много всего. К сожалению, общая тенденция к ненависти не смогла породить того благородного темного, что очистит эту сторону магии от грязи. Каждый ребенок, в ком выявили такую способность, был обречен на травлю и вечные гонения, если его не убьют раньше. Даже в крошечных деревнях, затерянных на просторах нашей необъятной родины, сохранились эти мысли.

— А столица? Она же должна быть прогрессивна.

— Столица! Ею правят консерваторы. Подумайте сами: мы все выросли на легендах и поговорках о темных. К примеру, если взять детей несмышленых и светлых, и темных, объединить их в группу. И лет через десять глянуть на них... Возможно, что оба типа магии и смогли бы сосуществовать вместе.

— И почему так никто не сделал?

— А кто за детьми следит? Взрослые. Вот, круг замкнулся.

— Получается, что сейчас темные маги, выросшие в ненависти, просто не могут жить по-другому? Расходуют свою жизненную силу, работают со всеми типами способностей одновременно и люто презирают светлых?

— Все так. Тут еще нужно учесть, что темные стараются жить подальше от светлых. И тем самым дают больше пищи для слухов. А если и выходят на люди, то после этого чаще всего остаются лишь горящие остовы домов и трупы.

Я поежился. Страшно даже подумать, сколько уже времени трепетно хранится эта вражда.

— Скажите, а правда, что темные могут отслеживать изначальные точки потоков?

— Тут не совсем верная фраза. Согласно исследованиям, конечно же, жутко секретным, темные маги могут ощутить вспышки магии и найти их источник. К слову, как раз тот страшный катаклизм. Если вспомнить записи тех лет, то там сказано, что был маг, который предсказал его. Собственно, его потом и сделали крайним, выставив, как первопричину событий.

— Много сейчас осталось темных?

— Мало. И они очень опасны. Вековое безумие не обошло их стороной.

— Как вы думаете, — затаив дыхание спросил я, — а может быть такое, что они пришли из другого мира? К примеру, на нашей планете были всегда только светлые, а темные появились позже?

— Это может объяснить, почему их магия так не похожа на другую. Но опять-таки подтверждений этому нет.

— А те записки сумасшедшего мага? Что считали бредом? — я уже не стеснялся и спрашивал прямо по тексту из книги в красной обложке.

Риман не ответил, отвернувшись к окну. За тонким стеклом тянулся заснеженный лес, окутанный легкими сумерками. Только сейчас я обратил внимание, что уже вечер. Сколько мы уже едем?

Согласно стрелкам на часах, мы в пути больше полутора часов, и уже давно должны были въехать в город, толкаться на узких улочках с другими экипажами.

Я бросил взгляд на Римана. Он почти не двигался. На мгновение мне показалось, что он не настоящий. Стало трудно дышать. Расстегнув куртку, я дернул тугой воротник. Воздух встал поперек горла и никак не желал проникать в легкие.

В экипаже стало совсем темно. Дробный стук лошадиных копыт и скрип колес потонули в вязкой патоке тишины.

Время застыло.

Мне нужно было бы поднять руку и тряхнуть учителя, но моя кисть так и осталась лежать на коленке.

“Неужели Риман специально поддерживал разговор, чтобы выведать у меня все, что я смог узнать? Вдруг он знает, что я темный? И теперь везет меня не для допроса, а в тюрьму? Если он и не учитель вовсе?!” — мысли лихорадочно бились о мою голову, больно давя на виски.

— Николай Афанасьевич Берг не был сумасшедшим, — Риман медленно повернул ко мне голову и внимательно оглядел меня. — Он пытался донести правду. Он был одним из потомков того, кто предсказал катастрофу. Пронес через всю жизнь эти знания, но передал их лишь на пороге смерти.

— И в чем эта правда? — слова с трудом слетали у меня с губ.

— Что темная магия может погубить мир. Но она нужна, чтобы его спасти.

Глава 21

— Что вы имеете в виду? — выдохнул я.

В горле неприятно щипало, отчаянно хотелось пить или хотя бы сглотнуть вязкую слюну. Но я не мог пошевелиться.

Риман не ответил, снова уставившись в окно. А я все пытался справиться с этим странным оцепенением. Стенки экипажа давили на сознание, хотелось рвануть дверь, выскочить наружу, нырнув в белоснежный сугроб. И дышать, дышать студеным воздухом, пока зубы сводить не станет.

“Кто же вы такой, Христофор Эммануилович Риман?” — мысли ворочались в голове пыльными мешками.

Глаза начали слипаться, дрема мягко окутывала меня своим теплом. Я вяло боролся со сном, балансируя на тонкой грани.

Сознание изо всех сил цеплялось за последние слова Римана. Как же темная магия может одновременно погубить и спасти мир?