По берегам Западной Двины - Никонов М.. Страница 4

К нашему удивлению, конский состав дивизиона и имущество почти не пострадали. Ехавший ездовым на первой повозке солдат Ершов с перепугу погнал свою лошадь вперед по дороге, не предполагая последствий. Лошади, как известно, всегда следуют примеру впереди бегущей. Весь обоз благополучно проскакал место бомбежки.

По шоссе пешком добрались до Торжка. Ночевали в доме одной доброй старушки, которая досыта накормила нас вкусной вареной картошкой. Иного в то время и не было. Смерть товарищей еще до вступления в настоящие боевые действия сильно подействовала на нас. Мы впервые реально почувствовали вероятность и нашей гибели в любой момент в жестокой войне, на которую мы шли и никак не могли ее миновать. Тот вечер запомнился навсегда.

Торжок в те дни был прифронтовым городом. Здесь размещались различные базы снабжения фронтового значения, и противникоб этом, несомненно, знал. То и дело слышались гул немецких самолетов, стрельба наших зенитных орудий, разрывы бомб. Отдыхалось не очень спокойно. Вечером следующего дня похоронили товарищей, и дивизион продолжил свой путь к передовой линии фронта, но уже ночными маршами, с предосторожностями.

31 декабря после дневки выехали немного ранее обычного. В тот день мне исполнилось двадцать лет. В день своего рождения, да еще под Новый год, естественно, думал о родных и близких, о прошлой, еще не долгой жизни, о будущем. Трудно было что-то загадывать наперед, когда шла война и через несколько дней предстояли бои. Даже в спокойной, мирной жизни судьба человека в значительной степени складывается от независимых от его воли обстоятельств, а что говорить о военной обстановке! В любой момент приказ командира или действия противника определят твою судьбу. Запомнилась эта ночь морозами, ясным небом, на котором россыпью горели звезды. При свете луны двигался обоз на запад, поскрипывал снег под полозьями саней и ногами людей. По сторонам дороги стеной стоял темный еловый лес. В отличие от прошлых ночей, в небе неслышно было характерного звука немецких бомбардировщиков. Они, немцы, тоже встречали Новый год. Каждый человек отмечает этот праздник. Что он, 1942-й год, принесет нашей стране, каждому из нас? Не нужно было гадать, какие у всех нас задумки на наступающий год. Каждый желал одержать победу над врагом и остаться живым.

За несколько минут до полуночи П. М. Пархомовский остановил колонну дивизиона на небольшой привал, дал возможность встретить наступление Нового года на отдыхе, хотя и коротком. Через четверть часа продолжился марш. Утром расположились на дневку в придорожном селе. Приготовили посытнее завтрак, выдали каждому воину фронтовую стопку водки. Командиры поздравили своих подчиненных, сказали добрые, теплые слова. Затем всех офицеров пригласили к Пархомовскому. В большой деревянной крестьянской избе за сдвинутыми вместе столами сели все вместе одной семьей. Встретили Новый год хорошо, с добрыми пожеланиями. Поздравление было сказано и в адрес именинника.

Вечером снова марш. Шли вдоль линии фронта, находящейся южнее нашего маршрута. Немцы севернее Селижарово еще не были. Деревни сохранились в неразоренном войной состоянии, только мужского населения стало меньше – многие ушли в армию. В колхозах удавалось добывать корм для лошадей, да и в солдатскую кухню кое- что перепадало.

Первый бой. Прорыв обороны противника

В первых числах января 1942 года 332-я Ивановская дивизия после трудного четырехсоткилометрового марша из Москвы прибыла в район города Осташков Калининской области и вошла в состав Четвертой ударной армии. Части дивизии сосредоточились в деревнях Залесье, Залучье, Погорелое и других мелких деревнях на восточном берегу озера Селигер. На противоположном – западном – берегу находились немцы. Их передний край обороны затем шел по лесисто- болотистой местности в направлении озера Волго и далее по правому берегу реки Волги на Селижарово. По берегам озер и рек и вглубь от них на десятки километров сплошные леса – хвойные, лиственные, смешанные. Такова местность в этой части Валдайской возвышенности. В январе всё было покрыто снегом метровой толщины. Но мощь и красота окружающей природы и в зимнее время поражали воображение. Здесь, среди лесов, болот и озер рождается великая русская река Волга. Каждый русский знает об этом заповедном месте с детских лет. Многие посещали эти чудесные места и помнили об этом всю жизнь. Столетия мирно и счастливо жили здесь русские люди в ладу с природой и пользовались ее дарами. Не думали наши предки, да и мы тоже, что жестокий и коварный враг придет на эту землю, на Русь первоначальную.

Контрнаступление советских войск с 6.12.41 по 04.42

Война пришла в эти места в концесентября 1941 года. Осташковский оборонительный рубеж до второй половины декабря защищала 27-я армия под командованием генерал-майора Н. Э. Берзарина, ослабленная многочисленными боями с первых дней войны в Литве, Латвии с превосходящими силами группы немецких армий «Север». В боях под Либавой, Шауляем, Каунасом, Двинском, Екабпилсом, Резекне части 27-й армии нанесли противнику большие потери, что позволило на рубеже Осташкова остановить его наступление, хотя бои упорные, ожесточенные продолжались здесь до поздней осени.

В период наступления под Москвой, в ноябре-декабре, на осташковском участке фронта гитлеровское командование особой активности в боевых действиях не проявляло. Немцы надеялись удержать занимаемые рубежи, чтобы выиграть время для подготовки новых стратегических резервов и весной возобновить наступление. Такая оценка намерений противника доходила до нас от нашего командования. Условия местности способствовали немцам в создании прочной обороны. Широкая водная преграда озер Селигер и Волго, сплошные леса, болота действительно являлись серьезным препятствием для советских войск. Немцы надеялись перезимовать с удобствами. По западному берегу озера Селигер, южному берегу озера Волго, на межозерном участке они выселили из деревень местное население, а их скот, птицу, теплую одежду силой забрали себе. Многие люди остались без крова и пищи. Оставили немцы проживать в тех деревнях только несколько жителей в качестве прислуги. Жили эти люди не в домах, а в банях, подвалах или в хлевах, где раньше находился их скот.

Поднимались русские люди на борьбу с фашистскими захватчиками, вооружались чем могли, уходили в леса, создавали партизанские отряды. В Осташкове за короткий период были созданы две партизанские бригады и несколько отдельных партизанских отрядов, выполнявшие боевые задачи в тылу врага. В сорока километрах юго-западнее Осташкова в поселке Пено также действовал партизанский отряд.

Очень суровая зима 1941–1942 гг., от которой немцы прятались в теплых домах, сковала озера, реки, болота, и это благоприятствовало нам. Наши воины были одеты в ватные фуфайки и ватные брюки, а поверх их еще шинели. На ногах валенки, а на голове шапки, на руках ватные рукавицы. Мы были готовы к боевым действиям в условиях крепчайших морозов в любой местности. Может быть, учитывая это преимущество, советское командование и выбрало для нанесения удара по врагу участок фронта, мало подходящий для маневренности крупного состава войск.

Как позднее рассказывали пленные, немецкое командование на этом участке меньше всего ожидало нашего крупного наступления. Сплошной линии обороны здесь не было ни у нас, ни у них. В населенных пунктах по переднему краю и в глубине обороны они создали батальонные и ротные узлы обороны. Между ними в отдельных местах не было огневого взаимодействия. Немецкое командование со временем могло закрыть такие «окна» в своей обороне. Советское командование это учитывало и форсировало подготовку к наступлению.

Штаб 4-й ударной армии располагался в деревне Сорога на восточном берегу Селигера, недалеко от Осташкова. Ударная армия создавалась на базе 27-й армии. В нее вошла 249-я стрелковая дивизия, находившаяся в обороне осташковского рубежа, наша, 332-я, прибывшая из Москвы, 334-я, 358-я, 360-я стрелковые дивизии, 21-я, 39-я, 48-я, 51-я стрелковые бригады, семь лыжных батальонов, дивизион «катюш-РС», полк артиллерии дальнего действия, два танковых батальона, подразделения обеспечения. Командующим армией был назначен опытный генерал Еременко Андрей Иванович, ранее командовавший Брянским фронтом, где был ранен, лечился в госпитале.