Да здравствует король (ЛП) - Хара Кай. Страница 69

— Что ты с ним делала, Беллами? Рис показал мне фотографию, на ней ты вся в его руках.

Я пытаюсь выдернуть руку из его хватки, но он держит меня на месте. Его хватка не ослабевает, как бы сильно я ни тянула.

— Отпусти меня.

— Отвечай на вопрос.

— Это не твое дело, Роуг.

— На самом деле это чертовски мое дело.

Я резко прекращаю борьбу, позволяя своей руке ослабнуть в его хватке. Он вопросительно смотрит на меня.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я. — Я застукала тебя, когда ты собирался трахнуть кого-то другого, ты сделал свой выбор. Почему ты сейчас ведешь себя как ревнивый парень?

— То, что мы расстались, не означает, что он может прикасаться к тебе. — Он огрызнулся.

Я разразилась смехом.

— Именно это и значит, Роуг. Это значит, что если я захочу, чтобы он или кто-либо другой прикоснулся ко мне, ты ничего не сможешь с этим поделать.

— Ты хочешь, чтобы я убил его? — Он рычит, его рот в дюйме от моего лица. Его дыхание ударяется о мою щеку, когда он наклоняется надо мной. Я не могу остановить реакцию своего тела на его близость. Запах его мускусного лосьона после бритья проникает в мой нос и возбуждает меня. Мои трусики в беспорядке, даже когда он угрожает мне. — Ты этого, блять, хочешь, Беллами? Потому что если он хоть пальцем тебя тронет, никакие мольбы не спасут этого мудака от долгой и мучительной смерти.

Жестокость в его словах возвращает меня к реальности, и я вспоминаю, как он обхватил Лиру.

К черту его.

— Я больше не твоя. — Я говорю, решительно вырывая свою руку из его хватки. — Если я захочу трахнуть его, я трахну его, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.

Я проталкиваюсь мимо него, когда он издает ужасающий рев. Я слышу звук раскалывающегося дерева и, обернувшись, вижу, как он выдергивает кулак из боковой стенки книжной полки. Он не обращает внимания ни на кулак, ни на боль, которую он, несомненно, причинил, а просто смотрит на меня смертоносным взглядом.

— Ты бы не стала.

— Я бы стала. Может быть, я даже пришлю тебе фотографию, раз уж тебе так нравится.

Я не знала, что у меня есть злопамятная сторона, но, видимо, это так. То, что последнее слово в противостоянии с Роугом осталось за мной, приносит мне жестокое удовлетворение. Надеюсь, я причинила ему хотя бы часть той боли, которую он причинил мне.

Спустившись по лестнице АКК, я отправляюсь в загон пешком. Мы приближаемся к глубокой осенней ночи, и ночь отражает это — небо темное, воздух хрустящий, с запахом дыма и специй. Листья опали и хрустят под моими шагами.

Я пересекаю парковку, полностью сосредоточившись на восприятии прекрасной ночи. Я не слышу шагов позади себя, и о чьем-то присутствии меня предупреждает только звук ломающейся ветки дерева. Я оборачиваюсь на шум, но уже слишком поздно.

Я вижу вспышку чего-то серебристого, а затем что-то твердое и тяжелое ударяет меня в висок. Я отшатываюсь назад, в глазах помутнение и темнота, а затем я теряю сознание.

Я остаюсь в АКК еще на некоторое время, проводя время в тренажерном зале за боем с грушей, пытаясь отвлечься от того, чтобы пойти в номер Джереми и переломать ему ноги. Я не думал, что в Беллами есть жестокая черта. Видя их вместе, как она извивается под ним, я грозил переступить через край безумия.

Два часа спустя меня оторвали от тренировки, когда зазвонил телефон. Я хватаю полотенце и вытираю им лицо и тело. Я весь в поту от напряжения и все еще пытаюсь перевести дыхание. Образы Беллами, трахающегося с кем-то еще, все еще стоят у меня перед глазами.

— Блять! — реву я, отбрасывая полотенце в сторону и хватаясь за телефон. Это Мюллер. — Сообщи мне хорошие новости, — требую я, отвечая на звонок.

— Это совпадение. Убийца — кто-то из твоих родственников по отцовской линии.

Облегчение накатывает на меня, как приливная волна, и я испускаю долгий вздох, о котором даже не подозревала.

— Спасибо. — Благодарность в моем голосе понятна даже моим ушам.

— Не за что. Я передам свои файлы в полицию и сообщу им о необходимости ареста.

Я положил трубку.

— Да, блять! — громко кричу я в пустом зале.

У меня есть доказательства. У полиции будет веское доказательство, и мой отец сядет в тюрьму до конца своих дней. Я смогу рассказать Беллами правду и заставить ее простить меня.

Если понадобится, действительно заставлю ее это сделать.

Я набираю ее номер, но на мой звонок тут же отвечает автоматический голос, сообщающий, что номер недоступен.

Я скрежещу челюстями так сильно, что, наверное, сбриваю верхний слой зубов.

Она меня заблокировала.

Я отшлепаю ее за это позже.

Сначала я должен встретиться с отцом.

Роберт: Приходи в гостевой дом.

Загадочное сообщение от отца, как раз в тот момент, когда я подъезжаю к своему парковочному месту на улице. Лучшего времени и быть не могло.

Я тоже ищу его.

Отойдя к задней части дома, я отправляю ребятам сообщение.

Я: Мюллер его нашел. Есть совпадение по ДНК. Сейчас мы с ним наедине, полиция должна скоро приехать.

Феникс: Подожди, пока приедет полиция. Он опасен.

На экране мелькает номер Феникса, но я отклоняю вызов. Когда я не отвечаю, приходит еще одно сообщение.

Феникс: Не ходи туда и не рискуй своей жизнью ради этого.

Подойдя к двери гостевого дома, я кладу телефон в задний карман. Осторожно открыв ее, я переступаю порог дома. Повернув направо, в гостиную, я встречаю свой самый страшный кошмар.

Беллами сидит в кресле посреди комнаты. Ее запястья и лодыжки привязаны веревкой к ножкам кресла. Рот закрыт скотчем. Ее голова безвольно свисает на грудь, и я вижу, как по лицу стекает кровь.

Я делаю два беговых шага к ней, когда между нами встает мой отец с пистолетом, направленным мне в голову.

— Какого черта ты с ней сделал? — спрашиваю я его, от страха мой голос становится неузнаваемым. Я подхожу к нему, упираясь грудью в дуло пистолета, пытаясь оттолкнуть его, чтобы добраться до нее. — Отойди, мне нужно убедиться, что с ней все в порядке. — Я говорю, стараясь, чтобы в моем голосе не было ноток бешенства.

Он упирает пистолет мне в грудь, заставляя меня отступить.

— С ней все в порядке. — Он говорит, делая шаг назад. Не отрывая от меня взгляда, он хватает ее за волосы и наклоняет голову назад. С ее губ срывается стон, и она начинает приходить в себя, ее глаза слезятся от боли. — Видишь? Она в порядке. По крайней мере, пока.

Я пытаюсь мыслить рационально, борясь с первобытным желанием избить его до смерти за то, что он прикоснулся к ней.

Если я открою, как много она для меня значит, он точно убьет ее. Ее единственная надежда — не сдаваться и заставить его говорить достаточно долго, чтобы приехала полиция. Надеюсь, они будут действовать с немецким, а не швейцарским чувством срочности.

Иначе нам обоим крышка.

— Зачем ты это делаешь?

— Я подслушал твой разговор с частным детективом. Это был Мюллер?

Черт. Я внутренне выругался про себя.

Я не был достаточно осторожен.

Я просыпаюсь с пронзительной головной болью. Вся голова пульсирует, а мозг как будто задушен стенками черепа. Застонав от боли, я пытаюсь поднять пальцы, чтобы помассировать виски, но не могу пошевелить руками.