Клеймо тирана (СИ) - Попова Любовь. Страница 3

Глава 4

Прихожу в себя в палате. Тут светло, очень тихо и только шаги за дверью раздаются. Я двигаю руками, ногами. Не привязана и хорошо. Боль внутри тела не такая сильная, могу соображать. Спускаю ноги на линолеум. Уже не голая, тапочки даже выделили.

Оборачиваюсь на каждый звук, дергаюсь от каждого шороха.

Пытаюсь встать, но ноги болят как после многочасовой тренировки. Между ног еще тянет, но терпимо. Настолько, что могу встать и пройти несколько шагов. Да уж, танцевать мне еще неделю точно не придется.

В палату входит медсестра и я тут же застываю.

— О, ты уже встала. Пойдем тогда до перевязочной.

— Не хочу, — оглядываю за ней коридор, все тело готовится к новой встрече с врагом. Но никого нет и только медсестра полная снисходительно улыбается. Так и хочется спросить, а тебя насиловали дубиной, рубили душу на корню, забирали на твоих глазах любимого?

— Ну смотри, получишь инфекцию, придется тебя перевести.

— Куда? В инфекционный?

— Нет, глупышка, в морг.

— Это у вас юмор такой? Вам смешно? Вам часто вот так покалеченных привозят?

— Руки ноги есть, голова на плечах, говорить можешь? Так в каком месте ты покалеченная? И хватит ныть, иди давай на перевязку, у меня времени с тобой возиться нет. Только накинь халат, вон он, на тумбочке.

Она уходит, а мне не остается ничего, как последовать ее инструкции, мысленно проклиная всех вокруг. В особенности доктора и медсестру, которые ничего в произошедшем страшного не видят. Интересно, а если я пойду в полицию, там мне тоже скажут: «Главное, жива?»

В процедурной та самая медсестра и этот «док» с мерзкой улыбкой.

— О, Верочка решилась, проходи, посмотрим тебя. Помочь залезть?

— Я сама, — не даю к себе прикоснуться, отворачиваюсь, когда он лезет мне между ног. — Долго я спала?

— Сутки. Нормально. Всего два шва, думал хуже будет. Хочешь, можешь еще поваляться недельку, больничный тебе сделаем. Ты где работаешь?

— Вы так просто об этом говорите, словно я простудилась!

— А ты трагедию не делай на пустом месте. Здоровая девка, подумаешь первый секс не удался.

— Вы… Чудовище! — кричу я, слетая с кресла и спуская халат. — Я тут не останусь. Ни секунды!

— Понял, понял, ты у нас девушка с характером. Я Леону скажу, он тебе тогда ниточки сам потом вытянет.

— Что? — меня от волнения потряхивает. — Вы что думаете, я еще дам к себе прикоснуться?

— Ты начинаешь меня раздражать, иди уже. Вещи свои только забери.

Я вылетаю из кабинета этого бесчувственного козла. Забегаю в палату, нахожу свои вещи. Привезли? Нижнее белье. Сам поди в нем копался. Извращенец. Джинсы. Футболка. Как бы мне хотелось сейчас его увидеть и в харю огромную все кинуть. Гордо уйти голой, только чтобы никакой помощи от него ни брать. Никакой!

Остервенело натягиваю на себя вещи, чувствую еще ноющую боль между ног, мечтаю о том, чтобы оторвать его огромный отросток. Третью ногу. Наверняка с ним никто добровольно спать не хочет, поэтому он трахает насильно.

Нахожу в тумбочке и свой телефон. Заряженный, хотя и с трещиной посередине. Наверное, упал, когда дом начали переворачивать.

Куча пропущенных от Ринаты. Управляющая клуба, где я танцую. Только бы не уволили. Там меня не трогают, не заставляют раздеваться. И платят нормально. Туда меня устроил Коля, который Коля! Как я о нем забыла!

Звоню ему, но в ответ тишина. Его забрали. Куда. Черт, они что — то говорили, но я не помню.

А если его убили? А если… Нет. Хотели бы убить, там бы застрелили, значит он в другом месте. Только где?

На его работе точно должны знать, значит туда и направлюсь. По дороге отзваниваюсь Ринате, объясняю, что меня избили и я попала в больницу.

— Смогу вернуться на работу только через пару дней. Справку если что принесу.

— Ты ходить можешь? — рявкает она, а мнусь. Не врать же. Живая, иду почти ровно.

— Могу.

— Тогда выйди хоть в зал. У меня две официантки слетели.

— А Марине позвонить?

— Вер, говорю, нет никого. Жду тебя к шести. Если конечно не хочешь работу потерять.

— Не хочу, — ворчу. И почему в этом мире абсолютно всем наплевать, что мне черт возьми плохо! Хреново, рвать и метать хочется. — Я буду. В шесть.

Рината отключается, а я ковыляю к остановке и сажусь на скамейку, смотря какой отсюда автобус отвезет меня до клуба «Голод» в котором и работал Коля.

Глава 5

Леон

— Дерьмо.

В башке гудит.

Уши режет от фантомного крика.

Но я все равно дергаю рукой, зажимая ее порванное чертово белье пальцами.

Пара резких движений и оргазм обрушивается лавиной. Но не то.

Эта дрочка в руку просто гребаная копия тех ощущений, что испытал внутри этой сучки. Туго было, так что в ушах звенело.

Кто ж знал.

Сдергиваю с члена трусы. В карман складываю на автомате, в порядок себя привожу.

Сам в шкаф лезу. Все настолько аккуратно, словно в комнате правильной школьницы.

Правда, правильные школьницы не трясут задницами в клубе перед мужиками. Правильные школьницы не связываются с уродами вроде Коли, что ради денег не чураются и смертями невинных.

Невинная.

Именно такой она мне показалась, когда увидел ее на проспекте, перебегающую дорогу. Сладенькая девочка, вкус которой почти ощущался на языке.

Простое светлое платье, рыжие волосы заплетены в косу, постоянно кончиком задевающую упругую попку.

Губки эти, словно умоляющие об оральных уроках. У меня никогда не было постоянной девушки, но тут я прямо захотел пригласить ее на свидание. Так и быть, приставить бы не стал. На первом бы точно. Может быть.

Мне надо было по делам мотать, а я свернул через три полосы и за ней поехал. Ведьма. Шептал я, фантазируя о том, как буду это платье снимать.

«Сука», — сказал вслух, когда понял, куда она зашла. Все клубы, где приторговывают девочками я знал очень хорошо.

Сначала решил, что, наверное, официанта, даже зашёл за ней. Спросил про рыженькую, а мне тут же приват предложили. Не дебил, понял, что если телка соглашается крутить жопой в приватной комнате, то значит вся ее невинность напускная и стоит ей показать чуть больше денег, так она и отсосет как надо. Никаких уроков не нужно.

Тупое как нож разочарование скрутило изнутри. Дебил.

На что повелся?

На невинные глазки? На пальчики, что придерживали юбку, пока ветер с ней игрался.

У меня на работе таких невинных полный клуб и почти каждая сосет как пылесос, громко причмокивая, отрабатывая, так сказать навыки.

Я тупо забыл про нее. Вернее, старался не думать. Ну кроме тех моментов, когда возвращался в клуб и мучал свою фантазию ее жаркими танцами. Узнал о ней немного. Ну, вернее почти все. Где живет, где учится, с кем трахается. Понял, что судьба зло пошутила, когда это оказался Николай Лаврушкин, за бабки готовый на все.

Он неделю не выходил из ее квартиры, пока она продолжала мотаться на работу и учебу. Счастливая такая, еще не знающая, какой пиздец ее ожидает, когда в их дом ворвется толпа озверевших парней.

Брать силой для них самое интересное, рвать на части, а потом глумится над тем, как шлюха орала. В клубе босс такого не позволял, но на таких вылазках, где никто ничего бы не узнал… Раздолье для их извращённых душ. Я обычно на стреме, не особый любитель криков, но тут что — то щелкнуло.

Парня ее все равно прибьют. Либо тут пулю словит, либо в тюрьме прирежут, а она одна останется. Либо в окно выйдет после того, что с ней сделают, либо в притон отправится.

Вот и полез на нее, смотрел в зеленые глаза, полные слез. Охуевал от запаха и совершенства тела. и просто забил на все правила. Главное, чтоб больше никому не досталась.

Еще потом думал, что надо было иначе.

Может увести ее куда. Сосать заставить. Не рвать на части, потому что пизда была сухая как сахара. Но в тот момент соображалка почти не работала. И эти ее крики, как парня своего звала. Дура. Неужели не поняла почему все так получилось? Или роль свою красиво отыграла?