Короли Падали (ЛП) - Лэйк Кери. Страница 40

— Если бы я только верил в молитву, — шепчет Грегор рядом со мной.

Звук тяжелого удара эхом разносится по коридору, и камера поворачивается к двери.

Не ходите туда. Пожалуйста

Джед приближается к Шестому, шурша своим костюмом, как будто что-то ищет, и свет сменяется зеленой дымкой. В то же время Грегор нажимает ту же кнопку, что и раньше, ту, которая отключала камеру.

— Я подозреваю, что любой шум с нашей стороны будет представлять для них опасность. Отвлекающий маневр.

— Почему все зеленое?

— Это камера ночного видения. Так что их не засекли.

Они собираются у окна лаборатории, где гулкий стук продолжает разрывать мои нервы в клочья. Внутри находится полдюжины отвратительных тварей, подобных тем, что я видела бродящими по коридорам как раз перед тем, как мы сбежали из Калико. Их кожа покрыта волдырями, насколько я могу разглядеть по изменившейся окраске, и деформирована. Мышцы изогнуты и деформированы, но громоздкие и устрашающие. Там, где Рейтеры, как правило, худые и изможденные, эти существа явно несут альфа-ген.

Они расхаживают вокруг какой-то машины, сделанной из стекла. Внутри находится цилиндр, также сделанный из прозрачного материала, под светом, который падает на его содержимое. Я прищуриваюсь, чтобы сфокусироваться на том, что находится внутри этого цилиндра. Только длинные пряди волос указывают на то, что это тело.

Человеческое тело.

— Система пневматических труб. Голос Грегора такой же мрачный, как и вид передо мной.

— Это было разработано на ранних стадиях, чтобы транспортировать трупы в лабораторию для исследования.

Именно тогда я замечаю другие стеклянные трубки, лежащие вокруг машины, напоминающие мне оскверненные и выброшенные гробы. Их отверстия были вырваны, наполовину скручены и разрушены, сами трубки погнуты и помяты.

— Похоже, именно так они и оставались в живых. Калико отправлял им тела, чтобы они ими питались.

Ужас наполняет мою грудь, душит меня, когда я смотрю, как мутанты колотят по машине, как будто она застряла. Один из них визжит на нее и колотит снова. Женщина внутри мертва. Она должна была стать такой через два месяца.

Снова мотнув головой, Джед подает знак Шестому следовать за ним, и они, пригнувшись к полу, проходят под окном. Делая глубокие вдохи, я мысленно отсчитываю, сколько времени потребуется, чтобы увеличить расстояние между ними и этими тварями.

От треска у меня перехватывает дыхание, и камера поворачивается. Изображение опускается на пол, где Тинкер переползает через разбитую лампочку. Вещество, покрывающее его руку, неидентифицируемое через объектив ночного видения, должно быть, его кровь. Широко раскрытые глаза, разинутый рот, выражение лица Тинкера, когда он смотрит на меня сквозь маску, вызывает у меня мурашки по спине. Камера, панорамирующая вверх, показывает, как одна из мутаций высовывает голову из окна, принюхиваясь к воздуху. Я вижу, что половина ее лица, похоже, сгорела, и кожа там обвисает. Я не могу сказать, из-за ночного зрения его глаза кажутся стигийски черными, но они полностью лишены жизни. Бугристые, неровные мышцы придают ему вид, отличаемый от мутаций, которые я видела раньше. Эти монстры — звери, вероятно, достаточно сильные, чтобы разорвать человека пополам голыми руками.

Тинкер остается на четвереньках под ним, низко опустив голову и заметно дрожа в своем костюме. Позади него Рэтчет не двигается, тоже опустив голову, хотя я не могу видеть его лица под этим углом.

Я ерзаю на стуле, беспокойство скручивается и бурлит у меня в животе, пока я наблюдаю, как это существо принюхивается и подергивается, несомненно, в поисках источника крови. Защитные костюмы, вероятно, частично скрывают их запах, но я подозреваю, что свежая кровь, вероятно, источает достаточно сильный аромат, чтобы сузить их укрытие.

Еще одна мутация врезается в окно рядом с первой, и двое дерутся, толкая друг друга взад-вперед, кажется, на мгновение отвлекшись от запаха. Шесть протягивает руку от камеры, чтобы похлопать Тинкера, подталкивая его в темноте, и он движется вперед, в то время как звери создают шум в комнате.

Они медленно отползают от окна, и я заставляю себя сделать вдох, мои легкие сжимаются от напряжения. Пятясь, не сводя глаз с Тинкер, Шестой, кажется, дышит гораздо ровнее меня, его последовательные вдохи никогда не выдают страха.

Движение прямо за спиной Тинкер заставляет обоих мужчин остановиться. Тинкер поднимает взгляд на Шестого, и, прежде чем он успевает это остановить, их друга дергают назад и вытаскивают через окно лаборатории.

— О, черт, — говорит Грегор рядом со мной, наклоняясь вперед в своем кресле.

— О, нет!

— Черт! Шесть идет вперед за его другом.

Размахивающая рука Рэтчетта замахивается в никуда, когда он тоже пытается схватить Тинкер.

Звук криков Тинкер прокатывается по моему затылку. Заглядывая в окно, можно увидеть, как мутации внутри подбрасывают его в воздух, отрывая конечности, как будто они не что иное, как хрупкие сучья на ветке дерева. Кровь покрывает лицевую панель его костюма и поверхности из нержавеющей стали внутри комнаты — даже это видно сквозь зеленую дымку камеры. Через несколько секунд у мужчины не остается рук и ног, но он продолжает кричать, когда их когти впиваются в его плоть.

— Шестой… убирайся оттуда! Я кричу, но он не слышит меня из-за приглушенного экрана. Зажав рот дрожащей рукой, я сквозь слезы наблюдаю, как эти монстры разрывают на части хорошего человека без малейших угрызений совести. Тот, кто постоянно жертвовал нашему маленькому племени и без колебаний присоединился к группе внизу, в тех туннелях.

Я слышу, как Шестой тяжело дышит через маску, и я знаю, что он пытается сдержать слезы и свой гнев.

— Давай, — шепчет Джед рядом с ним.

— Пока они не нашли нас. Мы должны продолжать двигаться.

Слезы текут по моим щекам, даже когда камера переключается с жуткого места, и только одна мысль стучит в моем черепе.

Как легко же это мог бы быть Шесть.

ГЛАВА 23

КАЛИ

Когда я иду по больничным коридорам, зловоние гнили все время застревает у меня в горле, а по коже бегут мурашки от мыслей о том, что кто-то наблюдает за нами из тени. Слышны отдаленные звуки, отголоски того, что почти могло бы сойти за голоса, но нигде нет никаких признаков жизни. Только смерть и резня.

Мы проходим мимо знакомой комнаты, которую я помню по пути на обследование много лет назад. Через окно комнаты я наблюдала, как один из испытуемых мужского пола, возможно, лет двадцати, занимался сексом с испытуемой женского пола, которая была привязана к кровати. Охранники стояли рядом, наблюдая, пока девушка кричала между рыданиями. Медуза даже не признала этого в то время, и позже я узнала, что именно там они оплодотворяли подопытных женского пола второго поколения, чтобы изучать потомство третьего поколения. Некоторые из используемых самцов были переносчиками, некоторые на ранних стадиях заражения, а другие превратились в монстров.

Я настолько прониклась зверствами этого места, что мне даже в голову не приходило, что я была свидетелем изнасилования бедной девушки. В то время я была просто благодарна, что на той каталке лежала не я.

Комната теперь в беспорядке. Окно выбито. С потолка свисают лампы дневного света. Кровать, которая, вероятно, способствовала изнасилованию бесчисленных девушек, теперь опрокинута, а ее ремни безопасности разбросаны по полу.

Мы продолжаем спускаться на уровень ниже нас, и, осветив фонариком коридор первого этажа, я нахожу только останки солдат, которые оказались в ловушке внутри из-за мутаций. Все они изувечены и в основном съедены, оставляя после себя эту богом забытую вонь, висящую в воздухе. Нет запаха хуже смерти, но это нечто совершенно другое. Отвратительное напоминание о человеческих страданиях и ужасе. Его отвратительная вонь проникает глубоко в мои внутренности, вызывая густой черный ужас.