Ненавижу магов (СИ) - Власова Мария Игоревна. Страница 29

– То есть Лафей тебя ничем не спаивала, и ты сама к нему пошла? – уточнила на всякий случай.

– Нет, а тебя она чем-то опоила? – глаза у нее в этот момент стали добрыми и сочувствующими, но что-то не позволило мне довериться этой девушке.

– Ты вела себя так странно, так еще этот разговор Лафей о подарке профессору. Вот я и решила, что она тебя опоила, – она мне не особо поверила, но расспрашивать дальше не стала, так что я решила сменить тему от греха подальше. – Так почему вы оба были слегка не одеты? У тебя получилось подтвердить брак?

– Нет, – она помрачнела, я думала, что на этом откровения кончились, но она продолжила. – Он сразу понял, что я пьяна, затащил меня в ванную и чуть не утопил, заставляя протрезветь. Потом, не знаю, что на меня нашло, я полезла целоваться к нему, а он опять меня отверг. Сказал, что не хочет, чтобы я была рядом, и сделает все возможное, чтобы меня никто не взял на работу в столице. Только бы я перед глазами его не маячила.

Она замолчала и как-то сгорбилась вся, стала выглядеть намного старше, чем есть на самом деле. Вот значит, что ее ввело в такое состояние. Ну, наш упырь на такие слова вполне способен, как и лишить ее возможности найти работу по специальности в столице. Что-то мне подсказывает, что я с ним немного переборщила, ибо такое пятно на репутации он не смоет. С другой же стороны, откуда мне было знать, что на самом деле дела обстояли по-другому? Если сопоставить все факты, получается, Лафей видела, как я стою под кабинетом Захарова, пока Клара ворует нужные ингредиенты, подумала, что я в него влюблена. Возможно, она решила, как она выразилась «подтолкнуть к действиям». На самом деле она банально хотела подсунуть меня профессору, как взятку за диплом, думая, что я, как влюбленная в него, не буду потом жаловаться.

– Пепа, а после первого раза реально забеременеть? – огорошила эта тихоня вдруг, так что вздрогнула.

– Что? – хриплым голосом переспросила. Ой, чувствую я, как спина сильнее заболела.

– Я просто подумала, когда была пьяна, что, переспав с ним, смогу забеременеть. Даже жалела, что в зельях желания совсем не разбираюсь, – она грустно опустила руки, пока я приходила в себя.

Почему я об этом не подумала? Почему я совсем не подумала о том, что могу забеременеть? Из-за этого зелья и тупой Лафей, вся жизнь пойдет коту под хвост! Не то чтобы я не хотела детей, хотела, очень хотела! Но от мужа, а не позоря всю свою семью! Мысль возникла, что надо выпить зелье прерывания беременности на всякий пожарный. Сжала свои пальцы, пытаясь не показывать, как сильно нервничаю.

– Ты таким способом решила привязать его к себе? – спросила, чтобы отвлечь, чтобы она не заметила, как сильно я переживаю.

– Нет, нет! Что ты?! Я представила, как хорошо было бы иметь его частичку сначала под сердцем, а потом воспитывать маленькую копию того, кого люблю, – она радостно улыбнулась, а я невольно скривилась.

Хочу ли я того же? Однозначно – да, однако, в моем случае это явно будет не частичка того, кого люблю. Скорее всего, это будет напоминание о жестокой шутке и собственной роковой ошибке. Мне не хочется превратиться в свою мать и после рождения ребенка смотреть на него как на собственную ошибку. Не хочу, чтобы мой ребенок, знал, что такое, когда тебя ненавидит самый родной человек. Опустила руку на живот и невольно прикусила губу. Имею ли я право решать, жить ему или нет?

– Зачем ты так поступила, зачем прокляла его? – спросила Вероника, и я почему-то сразу подумала о ребенке и почувствовала огромную вину за еще не осуществленное решение проблемы.

До меня не сразу дошло, что это она об упыре нашем говорит.

– Я думала, что мщу за тебя.

– Но это не так! Ты даже не спросила меня, что было на самом деле!

– Так ты не разговаривала и смотрела в одну точку! Вот я и решила, что случилось самое страшное! Я же не знала… – мне не нравится перед ней оправдываться, ибо я почти уверена, что мстила в основном за себя.

– Что мне теперь делать? – кажется, она сейчас расплачется, вот только этого не хватало.

– Что, что? Поезжай в больницу, представляйся женой профессора, любой маг это подтвердит, и выхаживай своего мужа. Должен же он тебе хоть за что-то быть благодарен!

– Точно! Это же мой шанс наладить с ним отношения! Я побегу тогда, переоденусь и сразу к нему! Пока, Пепа, и спасибо! – она просияла так, что муки совести меня будут грызть еще долго.

Убежала, закрыв за собой дверь и оставив меня одну. Может, зря я Веронике сказала, что это ей поможет. На самом деле появление у профессора не только любовницы, но и жены из числа студентов похоронит его карьеру. Но все же из-за того, что статус Вероники откроется, отделаться от нее он уже не сможет. И я совсем не уверена, что профессор сможет простить такое несвоевременное появление жены на публике. Лафей и Захаров попытаются мне отомстить, лично я бы попыталась. Надеюсь, они проведут в больнице несколько месяцев. За это время практика закончится, и вместе с дипломом я уеду из этого города.

Чем больше я думаю над ситуацией, в которую попала, тем больше нахожу в ней нестыковок. Самый большой вопрос вызывает зелье, которым меня опоили. Слишком искусное и явно очень дорогое. Зачем Лафей было покупать такое зелье? Неужели лишь для того, чтобы подложить меня в постель Захарова? Она не могла создать его самостоятельно, слишком сложное даже для меня. Я уже два дня пытаюсь воссоздать цвет, структуру и эффект этого снадобья, но у меня пока ничего не получается сделать.

Моя собственная лаборатория служила убежищем от неприятных мыслей многие годы, здесь время есть только для работы. Лаборатория располагалась в подвале главного здания училища, в помещении, где раньше хранилась старая мебель. Это исключительно моё место, чтобы получить его, мне пришлось заключить довольно невыгодное для меня соглашение. Директриса спихивала на меня все заказы от государственных структур, не выделяя при этом денег на покупку ингредиентов и выплачивая сущие копейки за огромные объемы продукции. Можно подумать, что предложение невыгодное, но для меня оно таким не оказалось. Не знаю почему, но еще никто до меня не додумался перевести зельеварение в промышленные масштабы. В моей лаборатории стояло четыре казана размером с меня, в которых почти круглосуточно варились разные зелья. Стояла нестерпимая жара, а запахи многочисленных ингредиентов давали на выходе такую вонь, что профессора обходили этот этаж стороной. Соответственно никто и не замечал, что помимо госзаказов и частных от знати, я варю еще зелья и порошки, которые не совсем законны. Часть из них я продавала через магазин настоек, в котором подрабатываю в свободное время, часть через черный рынок так, чтобы никто ни догадался о том, кто сделал это зелье. О том, как люди потом распорядятся ими, я предпочитала не думать. Не знаю, виноват тот, кто создал орудие убийства или тот, кто его применил. Но мне лично казалось, что кузнец изготовивший нож, не будет виноват, если его ножом кто-то убьет. Это утрированное мнение, совсем неправильное. Мне часто поступали заказы на такие яды, которые никто не сможет вычислить. Несколько я даже сделала, однако так и не смогла продать, оставила на крайний случай. Но и многие мои остальные разработки не сказать, что невинные. Чего стоит порошок, усыпляющий всех, кто его вдохнет, находясь на довольно большом расстоянии. Его я не продавала не потому, что на него нет спроса, или потому что боялась, что им воспользуются с плохой целью. Просто если о нем пойдут слухи, проблем будет много, военный потенциал его безмерный, а значит, плохие люди пойдут на многое, чтобы его заполучить, да еще и узнать секреты его приготовления. Здесь сразу становится понятно, что со мной никто церемониться не будет, хотя бы потому, что защитить меня некому.

– Ну, Пепа! Ну, прости меня! – проныла из-за двери Клара, и я в который раз за день разозлилась. Похоже, пора пить успокоительное.

Порошок, который нельзя никому продавать и показывать, она использовала полностью непонятно где и непонятно на ком! Ей этого было мало, она и остальные редкие зелья, и порошки с собой захватила. Но главное другое, она взяла один-единственный пузырек зелья подчинения, а готовила я его несколько месяцев и собиралась использовать для очень важного дела. Но теперь ничего нет, и я даже не знаю, куда она все это дела!