Охота на гончих - Федотова Надежда Григорьевна. Страница 6

– Поверьте, лэрд, – с трудом подбирая слова, начал королевский советник, – если бы я мог…

– Да брось. – Грустная улыбка мелькнула на лице тестя. Мелькнула и тут же погасла. – Я же все понимаю. Место твое у трона, а не в Торговой гильдии. Советник короля, глава Тайной службы, лорд – и в купцы? Смех! Ты уж прости меня, Ивар. Совсем я на старости лет рассиропился. Тяжело один на один-то с думами такими. Но тебе вот душу открыл – да вроде полегче стало чуточку! Спасибо, что выслушал. И что с Олафом выручил, век не забуду. Без того вокруг себя смотреть тошно, так еще и друга из-за пустяка огорчать?..

– Не волнуйтесь, – уверил Ивар. – Торговец из меня никакой – что есть, то есть, но уж с норманнами я как-нибудь управлюсь. А вы отдыхайте. Я еще загляну перед сном, вместе с Нэрис.

Больной кивнул и устало откинулся на подушки. Лорд Мак-Лайон, уже открыв дверь и шагнув через порог, обернулся.

– И не терзайтесь так, – успокаивающе добавил он. – Мысли о крахе только его ускорят. А на злопыхателей из Торговой гильдии и нечистых на руку помощников мы управу найдем, можете не сомневаться. В конце концов, вот уж это точно по моей части!

Глава 2

– …но храбрый рыцарь не стал убивать дракона. Он понял, что дракон был совсем не злой, просто очень-очень одинокий. И принцессу он похитил не для того, чтобы съесть…

– А зачем же, мама?

– Принцесса была добрая и совсем его не боялась. И еще она очень любила старинные легенды, а дракон знал их целую кучу. Он ведь был самым последним, самым старым драконом на земле! Он рассказывал, а принцесса слушала.

– Они подружились, да, мама?

– Конечно, дорогой. Как же иначе?.. И когда пришел рыцарь, он увидел, что принцесса и дракон сидят на обрыве и весело смеются. Рыцарь подумал-подумал, да и присоединился к ним. Дракон не стал его прогонять. И они все трое сидели рядышком и смотрели на закат, и никто никого не убил.

– А потом?

– А потом рыцарь попросил дракона отпустить принцессу домой. Ее там ждали родители – король с королевой. Ждали и очень беспокоились. И дракон ее отпустил. Рыцарь увез девушку в родной замок, и был большой праздник – все королевство радовалось, что принцесса вернулась. Храбрый рыцарь попросил у короля ее руки, они поженились и жили долго и счастливо…

– Мама! А как же дракон? Он снова остался совсем один?

– Ну что ты, милый, вовсе нет. Когда принцесса рассказала королю, что дракон вовсе не страшный, просто несчастный и одинокий, король сам поехал к его пещере. Они проговорили до рассвета, а когда взошло солнце, король вернулся в свой замок верхом на драконе. Сначала все очень испугались, ведь дракон был размером почти что с главную башню!.. Но король их успокоил. И сказал, что дракон очень добрый и мудрый. И что он пригласил его пожить в своем замке. Потому что у короля была королева, у принцессы – рыцарь, а дракон был совсем один. Разве это правильно?

– Нет. Одному быть плохо…

– И он остался, да, мама?..

– Да, мои дорогие. Дракон остался в замке. Он охранял королевскую сокровищницу, вел умные беседы с королем, катал на своей спине принцессу и рыцаря, а по праздникам королева пекла для него целую корзину сладких булочек и кормила из собственных рук. И никто больше не был одинок, и все были счастливы…

– Угу, – с тихим смешком донеслось от порога детской. – Все, кроме соседей. Которые с тех пор, надо полагать, не смели даже плюнуть в сторону границы и очень сожалели, что этот дракон был самым последним на земле. Король-то, однако, не промах. И обороноспособность замка усилил, и благородством сверкнул от души!

– Ивар! – шикнула Нэрис, оборачиваясь. Но улыбку сдержать все-таки не сумела. – Вот вечно ты со своей политикой. Это же сказка.

– Прости, не утерпел, – широко ухмыльнулся муж, подходя к кровати. – Спят?

– Уже на «королевской сокровищнице» засопели, – Нэрис подоткнула одеяло вокруг свернувшихся калачиками спина к спине мальчишек, – час поздний. Они еще за ужином носом клевать начали. Ты поел?

Ивар кивнул. И, присев на кровать рядом с супругой, посмотрел на детей. Как же быстро летит время! Казалось бы, еще вчера он впервые переступил порог дома Максвеллов, ведя под руку свою невесту, а теперь уже их сыновьям пятый год пошел… Растут как на дрожжах. Всего-то, считай, месяц их не видел, а такое ощущение, что все шесть.

Двойняшки сладко причмокивали во сне. Ангелочки, ни дать ни взять!.. Зато как глазенки распахнут да пойдут хулиганить – тут только держись. Пусть и не близнецы, а уж что касается проказ, так один другому в изобретательности не уступит. «Все в мать», – подумал Ивар, забывая, что он тоже когда-то был ребенком. Причем далеко не самым спокойным – это могла подтвердить любая из придворных дам старшего поколения. Но все эти почтенные леди давным-давно нянчили правнуков и о былых шалостях тогда еще юного королевского воспитанника теперь мало что помнили. Чем лорд Мак-Лайон и пользовался, отпуская шпильки в адрес супруги. Впрочем, Нэрис не обижалась и возмущенно фыркала только для виду. Она, как и ее отец, считала, что детство на то и детство, чтобы ни в чем себе не отказывать. «Вот уж точно, – вздохнув про себя, подумал королевский советник. – И что все так рвутся повзрослеть? Радости от этого никакой, одни долги да обязательства». Ивар ласково коснулся пальцами шишки на лбу Вилли, чмокнул Кенни в покрасневшую от медовых пряников щеку и с сожалением выпрямился:

– Пусть спят. Пойдем, котенок. Я обещал лэрду Вильяму, что мы зайдем перед сном.

– Как он?..

– Лучше, чем я думал, но хуже, чем хотелось бы. – Ивар встал и подал Нэрис руку. – Постарайся его не слишком утомлять. Час и правда поздний. А нам с тобой тоже есть о чем поговорить.

Узкий лаз, огибающий нижнюю гостиную замка Максвеллов и надежно скрытый дубовыми стенными панелями, был темным и пыльным. «Давненько я тут порядка не наводил, – подумал брауни, стряхивая с колпачка ошметки паутины. – Того и гляди вляпаешься во что-нибудь. Повыведу я этих крыс, вот ей-ей – повыведу всех до единой! Мало того что чуть не у хозяев из-под ног порскают, так еще и все ходы загадили». Он, едва слышно перестукивая коготками по стылому камню, перебежал от одной панели к другой. И деловито приложил острое ухо к шероховатому дереву. Нет, опять не та. За этой небось как раз буфет хозяйский… Домашний дух, помедлив, повернул назад. Голоса за стеной стали четче. «Ага!.. У камина сидят, стало быть. Совсем рядышком». Он снова прилип к панели ухом.

– Если хочешь, можешь остаться дома. – Голос лорда Мак-Лайона. – Ты и так по детям тоскуешь, а тут приехать не успели, как снова сундуки собирать надо. Да и госпожа Максвелл, боюсь, не обрадуется. Ты бы видела ее взгляд там, на крыльце! Чтоб я сдох – только воспитание ей не позволило броситься мне на шею и завопить: «Наконец-то!»

До брауни долетел знакомый смех:

– Ивар, ну перестань. Они же еще дети. И мама их очень любит. Конечно же она нас поймет.

– Значит, поедешь со мной?

– Разумеется. Жена должна следовать за мужем, куда бы он…

– Нэрис.

– А что? Нет, что?! Я и так тебя каждый раз провожаю, как в последний, и…

– Нэрис!

– Ну хорошо, хорошо… Мне хочется поехать. Я на севере ни разу не была, а там, говорят, столько удивительного! Все вокруг белое-белое, и снег никогда не сходит, и скалы небо закрывают. А еще мне папа про фьорды рассказывал: говорил, такая красота, что раз увидев – до смерти не забудешь.

– Что правда, то правда. Дивный край. Пусть и холодный. Кстати, лето у них тоже есть, и снег тает во время положенное. Но сейчас все будет так, как тебе мечталось, – зима же. И знаешь, по мне, так лучше уж снег да холод, чем эта грязища с ветром и дождем! Брр. Дай-ка кочергу.

– Держи. И еще, Ивар… Я хотела спросить…

– Насчет поездки? – Звон кочерги о прутья решетки, шорох углей и вздох: – Да. Как всегда, придется совмещать. Не пугайся, мы конунга Олафа ни в чем не подозреваем. Так, общую расстановку сил прикинуть, ситуацию прояснить. Есть некоторые опасения.