Настоящий Спасатель 3. Назад в СССР (СИ) - Хлебов Адам. Страница 40

Надо было искать новые пути выхода из ситуации. Мне не впервой рассчитывать только на себя и на своих друзей.

У нас в запасе ещё «целый адвокат». Я постарался себя приободрить — расскажет как миленький. Ну или приведет к складу.

На следующий день мы собрались на обсуждение дальнейшего плана вшетсером.

Два Сереги, Маша Элен и Тёма сидели напротив меня и горячо обсуждали как можно найти адвоката.

С утра его не оказалось в конторе.

Сотрудники коллегии адвокатов сказали, что заседаний у него сегодня не было и он вполне мог бы уехать в командировку в тюрьмы.

Никто толком не знал его расписания, поэтому там мы ничего не добились.

— Мне удалась узнать, что он ездит на американском крайслере голубого цвета

— Так это его машина? — присвистнул Боёк, — я видел эту тачку. Выходит, что он кучеряво живет.

В городе многие видели этот крайслер.

— Ребята, а как вообще эти американские машины появляются в СССР, — поинтересовалась Элен, — ну старые времен войны еще понятно. Их из Германии, как трофеи привезли. Но эти новые?

— Говорят, что их завозят дипломаты, артисты, спортсмены сдают в комиссионные магазины, а там уже если есть блат, то можно и прикупить.

— Если Волга стоит десять тысяч,то сколько же стоит такая машина?

— Я слышал, что пятьдесят тысяч рублей, представляешь?

— Пятьдесят тысяч? Но такую сумм за всю жизнь нельзя заработать честным трудом, — Элен возмутилась, уперев руки в бока.

— Говорят, что Шолохов заработал сто тысяч, вы читали Тихий Дон? — добавил Тема.

— Даа неее, какой там сто тысяч. Он миллион заработал. Он же нобелевскую премию получил. А «Тихий Дон» показался запутанным. Не близко мне все это. Разве разберешься, то этот отомстил тому, то тот отомстил родным неповинным, то одни пришли, то вторые первых выгнали. — Рыба пожал плечами, — одна топиться, вторая умирает во время родов, все любят и ненавидят Гришку Мелехова, который то за красных, то за белых

— Серег, вообще стоит понимать, как брат на брата идет. Какой ценой досталось нам сегодняшняя страна. Как бесконечные реки крови никак не могли остановить гражданскую войну. Но всё равно, мы настолько сильный народ, что упали, поднялись, стряхнули пыль, встрепенулись и пошли дальше жить.

— Мальчики опять вы про войну. Нам адвоката надо найти, вы забыли?

— Верно, Маш.

— Вообще я подобную машину часто видела у «Сказки», правда я не разбираюсь Крайслер или нет. Но широкая такая, красивая как в американских фильмах, — Маша имела ввиду один из популярных ресторанов города.

— Да, точно! — воскликнул Боёк, — я тоже сейчас, после того, как про это сказала Маша, вспомнил. Точно там его машина бывает.

— Есть одна проблема, — я посмотрел на ребят, — никто из нас не знает, как выглядит этот адвокат.

— Тогда пошли в этот ресторан, мальчики, — прокурорская дочка заулыбалась, — если машина там, то мы зайдем и проследим.

Боёк с Рыбой неуверенно переглянулись

— Да вы не переживайте, мы вас не объедим. Мы на диете. Попьем кофе с мороженным.

— А мы и не переживаем, — добавил я и подмигнул всем. — у меня как раз зарплата, а мы еще начало сессии не отметили.

Я знал, что дед страшно не любил ходить по ресторанам.

Но он же научил меня одному важному правилу в жизни: ходить в ресторан ходить можно только тогда, когда у меня в кармане есть сумма, позволяющая оплатить счет за всю компанию.

Такой подход избавлял от неловкой необходимости подсчитывать, кто сколько и на какую сумму поел.

Маша была абсолютно права. Голубой крайслер, сверкая своими хромированными решетками, накладками и ручками, стоял припаркованный у тротуара ресторана «Сказка».

На этот случай у нас был обговорен детальный план.

Вся наша компания гурьбой подкатила к входу. Швейцар в золоченой ливрее, получив на лапу зеленый трояк, вежливо разулыбался и с поклоном распахнул дверь.

Едва мы вошли как нас встретил услужливый метрдотель и направил в раздевалку.

Я последний отдал гардеробщику свой плащ, потрогал локтем портман в боковом кармане пиджака и причесался перед зеркалом.

Наши девушки упорхнули в уборную, Серега и Серега пошли за метрдотелем.

Дождавшись Элен и Машу, мы поднялись по черным мраморным ступенькам в зал.

Народу было не очень много — я знал, что ресторан работает до двенадцати часов ночи и в будни собираются люди около девяти.

Я огляделся и увидел барную стойку с высокими барными цилиндрическими табуретами.

Мы разделились. Я с Машей пошли к стойке. Табуретки были кожаные, мягкие, крутились на шарнире и сверху нам было очень удобно наблюдать за залом. А зеркала бара позволяли охватывать все пространство ресторана и входную дверь. Бармен в бабочке протирал стаканы. Он посмотрел на меня, потом мимолетно на Машу, не давая мне повода упрекнуть его во внимании к моей спутнице и глядя в мои глаза поздоровался.

— Добрый вечер, добро пожаловать.

Я протянул ему руку через стойку и так же дружелюбно ответил

— Здравствуйте.

— Что будете заказывать?

— Мы ждем знакомых, поэтому пока попьем… — посмотрел на Машу, — что мы попьем?

Она улыбнулась бармену. Она уже успела накраситься. Ох, уж эти девушки. Они ходили в уборную, как говорили тогда «навести марафет». Мне показалось, что она даже успела привести в порядок свои брови. Бровки у нее были золотистые, выщипанные, подведенные. Полумесяц над длинными густыми ресницами

— Мы будем кофе.

Бармен разочарованно вздохнул и спросил:

— Вы из милиции?

Глава 20

Бармен разочарованно вздохнул и спросил:

— Вы из милиции?

— Почему из милиции? Вовсе нет. — я с интересом посмотрел на парня с усиками, протирающего белоснежным полотенцем бокалы. Он был одет в черные штаны, такую же жилетку, белую рубашку с бабочкой.

— Ваши всегда только кофе заказывают. На остальное у них денег не выделяют.

— Молодой человек, — Маша выдала ему одну из своих сказочных улыбок, — мы не из милиции. Мы студенты.

— Тогда это многое объясняет.

Он развернулся к нам спиной и начал варить кофе на итальянской кофе машине.

Я же, облокотившись локтем на барную стойку, стал оглядывать каждый стол в отдельности.

Зал был разделен на две большие зоны. В первой, справа прямо передо мной, торцами к высоким арочным окнам с витражами стояли шесть столов.

На витражах были изображены всякие эпичные сцены из сказок Пушкина, Андерсена и Братьев Гримм.

Каждое окно само по себе было отдельным произведением искусства со сложной композицией и сюжетом.

К столам были приставлены диваны с высокими спинками. Создавалось ощущение, что сидящие за столом будто едут в купе поезда. С соседних столов их никто не видит. Разглядеть людей за эитим столами можно было только сидя у барной стойки.

Чуть дальше у перпендикулярной окнам стены находился вход на кухню, через которой взад-вперед сновали неутомимые официанты и официантки.

Я внимательно сканировал зал. Разглядывал всех в зале — стол за столом, человека за человеком.

Вот военные с женщинами, какие-то хорошо одетые гражданские и, что очень досадно, по очень похожие на спекулянтов.

Вид у них какой-то нахальный и в то же время трусливый, женщины с ними хохочущие шумные, с тонной косметики на лице.

С этой частью всё понятно.

Потом зал заканчивался и переходил в площадку, посреди которой бил настоящий фонтан.

Маленький бассейн с медными загородками, окружал чашу фонтана. В бассейне, двигая яркими чешуйчатыми брюшками, плавали довольно крупные золотые рыбки.

На потолке над бассейном были смонтированы зеркала, и в них виднелся фонтан.

Это было невероятно красиво — складывалось впечатление, что по потолку плавали золотые рыбки с пышными хвостами!

Я улыбнулся ведь кто-то, какой-то художник оформитель придумал такое. Это было круто. Напротив фонтана на небольшой сцене сидел вокально-инструментальный ансамбль и раскладывал инструменты.