Империя. Тихоокеанская война - Марков-Бабкин Владимир. Страница 20

Что касается «печь пирог раз за разом», то – да. Есть страны, которые можно ограбить один раз и забыть об их существовании. Есть страны и даже целые континенты, которые периодически возрождают, появляются всякие там «планы Маршалла», но сугубо лишь для того, чтобы когда-нибудь потом, может через двадцать лет, а может и через сто, качественно ограбить ещё раз. А пока зарабатывать на всякого рода инвестициях, на доступе к сырью, трудовым ресурсам и всему прочему, давая барашку резвиться, нагулять шерсть и мяско, а уж потом, когда придёт время, пригласить к столу.

Да, Китай относился как раз к перспективной категории «многоразовых пирогов». Его европейцы и японцы грабили уже не один десяток лет, а в нём ещё было столько ресурсов и возможностей, что аж дух захватывало. Собственно, предложение Баруха фактически сводилось к тому, что процесс ограбления Китая должен был быть взят под контроль нашей группой игроков, вытесняя оттуда конкурентов. Взять под контроль, упорядочить управление, дать инвестиции, построить промышленность, кое-какую науку, дороги, магистрали, порты, добычу полезных ископаемых, дать нагулять жирок, а потом что-нибудь с ними «случится». Ничего личного. Просто бизнес.

– А как насчет Японии, Берни?

– Да, Майкл, я обсудил с братом и членами нашего Клуба твои соображения. Всё выглядит вполне разумным. Япония, во многом, остается закрытой страной, и сделать из неё «пирог» можно только в результате открытия внутреннего рынка для внешних массовых инвестиций. Это может стать результатом проигрыша в войне. Но, во-первых, сейчас с Японии нечего брать, во-вторых, их плотно курируют Рокфеллеры и Ко, и нас туда особо не подпускают, в-третьих, насколько я понимаю, вы хотите чужими руками столкнуть в большой войне Японию и США, из-за чего не хотите добивать японцев сейчас. Да, столкновение с Америкой видится перспективным в этом плане. Будет красивая картинка, а после капитуляции Токио заставят открыть рынки. Только вот одно «но» – нужен какой-то промежуточный этап, который ослабит наших конкурентов. Предстоящая Великая депрессия проблемы наши никак не решает. Пока решения проблемы у нас нет.

Киваю.

– Да, Берни, я пришёл примерно к тем же выводам. Нужно искать решение. Иначе начнут нас вытеснять уже из самого Китая.

Барух оживился:

– Так по Китаю мы договорились?

Я помолчал. В принципе, ограбить Китай – святое дело. Тот Китай, которым он стал в XXI веке, мне тут не нужен. А для этого его нужно грабить раз за разом, а иначе он поднимется вновь и вновь. Но и не использовать ресурсы и возможности Поднебесной в противостоянии с Японией/Британией/Рокфеллерами (список длинный) я тоже себе не мог позволить. Впрочем, лет двадцать у меня есть.

– Хорошо, Берни. По Китаю я даю добро. Но кроме территории Маньчжурии. Мне нужна надежная и уверенная база в регионе в части промышленного производства, ископаемых и сельского хозяйства. Кроме того, я сыну обещал приличную корону, а не руины вокруг трона.

Барух усмехнулся.

– Понимаю, Майкл, мы так часто балуем своих детей. Я не смог отказать Изабелле Барух в поступлении в Константинопольский университет на врача. Дочь на каникулах с таким восхищением рассказывала о товарищах, о Городе и об учёбе. Энн даже уговорила Сайлинга, что в этот раз мы с женой поедем на Мармару и в Константинополь вместо них.

– Я рад, Берни, видеть вас здесь, как и рад тому, что Изабелле нравится в Ромее. Мои службы сотрудничают с твоими в части безопасности, так что я, конечно, наслышан об успехах твоей дочери. Всё говорит, что она очень талантлива и медицина действительно захватила её.

Бернард благодарно кивнул. Хищно улыбаюсь в ответ:

– И знаешь, Берни, по окончании университета, я, пожалуй, её вам обратно не отдам!

Озадаченно поднятая бровь моего собеседника. Внимательный взгляд.

– Не отдашь?

Хитро подмигиваю:

– Ну, хорошие врачи нам и самим нужны. К тому же у Беллы есть все шансы на аспирантуру…

Берни улыбнулся, принимая шутку.

– Конечно-конечно.

Вздыхаю:

– К тому же у нас тут много достойных холостых принцев…

Ухмылка.

– Ну, Михаил, этому холостому и блестящему во всех отношениях принцу ещё нужно будет понравиться моей Энн.

Ага, уже начинается подготовка вариантов, на если что. Знакомое кино.

Киваю.

– Конечно, Бернард, при всей эмансипации, брак священен и требует не только любви, но и родительского благословения. В таких делах необходим такт, почитание традиций и всех, полагающихся случаю канонов.

– Благодарю тебя, Майкл. А что касается Монголии и Восточного Туркестана?

Удивляюсь.

– А зачем они вам? Это даже не Афганистан. Не лучше Тибета. Там же нет ничего! Горы, камни, песок, мало населения, очень мало воды, почвы для сельского хозяйства нет совсем. Совершенно дикие края. Первозданные практически. Лишь ветер завывает. Даже если там вдруг и найдутся какие-то ископаемые, то транспортировка их оттуда выйдет золотой. Есть масса мест, где те же ресурсы можно взять ближе и намного дешевле. Мы присматриваем за этими краями, лишь препятствуя проникновению всяких банд оттуда на нашу территорию и препятствуя контрабанде наркотиков. Остальное из тех мест возить просто нерентабельно. Нет, конечно, если вы хотите оказать нам помощь в патрулировании этих диких пустошей и готовы вложить в это дело свои капиталы, то я буду вам чрезвычайно признателен.

Как ожидалось, особого оптимизма в глазах Баруха не было.

– Нет, Майкл, я просто проговариваю отношения и интересы на периферии Китая. Для ясности.

– Ну, тут уж как получится, Берни. Операция требует определённой проработки. С одной стороны, мне на границе не нужны сильные соседи, а с другой – я совершенно не заинтересован в сотнях тысяч, а то и в миллионах злых беженцев, которые хлынут на мою территорию, спасаясь от голода, холода и резни. Так что будем думать, Берни. Время ещё есть.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНЫЙ ОСТРОВ. МРАМОРНЫЙ ДВОРЕЦ. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 31 октября 1921 года

«Каждый англичанин от рождения наделен некоей чудодейственной способностью, благодаря которой он и стал владыкой мира. Когда ему что-нибудь нужно, он нипочем не признается себе в этом.

Он будет терпеливо ждать, пока в голове у него неведомо как не сложится твердое убеждение, что его нравственный христианский долг покорить тех, кто владеет предметом его вожделений… Он всегда найдет подходящую нравственную позицию. Как рьяный поборник свободы и национальной независимости, он захватывает и подчиняет себе полмира…

Он все делает из принципа: он сражается с вами из патриотического принципа; грабит вас из делового принципа; порабощает вас из имперского принципа; грозит вам из принципа мужественности; он поддерживает своего короля из верноподданнического принципа и отрубает своему королю голову из принципа республиканского. Его неизменный девиз − долг; и он всегда помнит, что нация, допустившая, чтобы ее долг разошелся с ее интересами, обречена на гибель».

Первая попавшаяся цитата. В данном случае: Бернард Шоу. «Избранник судьбы». Нередко я беру в руки книги с полки и открываю наугад, читая попавшееся место. Иногда мне это помогает собраться с мыслями.

Моя трубка погасла. Чай давно остыл. Ночь за окном отнюдь не приносила мне спокойствия.

Я подбросил поленья в камин, глядя на жадно принявшиеся за них языки пламени. Для чего нужны дрова? Чтобы огню было что есть.

Несколько минут смотрел на бутылки в баре. С тоской закрыл и вновь откинулся на спинку своего кресла. На душе было тошно. Всё опять пошло наперекосяк. Как же я устал, кто бы знал…

Вы знаете, насколько царь несчастный человек? Да, повезло мне с женой. И с детьми повезло. Но нет у меня друзей. От слова совсем. Не дружат с царями. Не сложилось как-то. Родню я презираю, а местами ненавижу, они испытывают ко мне примерно те же чувства, а больше мне и дружить-то не с кем. Не по статусу, как говорится. Жена – единственный друг. Но не буду же я с ней водку распивать да о жизни нашей скорбной болтать. Я уж не говорю болтать о женщинах. Маша – императрица прогрессивная, но горячая и сильно итальянская, она просто не поймёт. Со всеми вытекающими из носа последствиями. Не с кем мне поговорить по душам. Просто выговориться.