Тренер (ЛП) - Девни Перри. Страница 49

Пока Сиенна засыпала Джоуи вопросами о школе, друзьях и волейболе, я ел пиццу, чтобы занять рот и не сказать чего-нибудь, о чем потом пожалею. Например, о том, что Сиенна должна была задавать эти вопросы во время звонков.

Она уже должна была знать, что у Джоуи тренировки по волейболу по вторникам и четвергам. Она уже должна была знать, что двумя любимыми подругами Джоуи были Мэдди с буквой «y» на конце и Мэдди с буквами «ie» на конец (прим. ред.: Maddy и Maddie разные имена, но читаются одинокого). Сиенна уже должна была знать, что Джоуи любила свою учительницу и две недели назад решила, что зеленый цвет лучше розового — за это изменение следует поблагодарить Мэдди с буквой «у» на конце. Слава богу, что мы еще не покрасили ее комнату.

Но Сиенна ничего этого не знала, потому что ее телефонные звонки становились все более и более редкими. Ее отсутствие было так же заметно, как изменение погоды.

По-видимому, до сих пор.

Я не сомневался, что ее поездка продлится две или три недели. Может быть, она удивит меня. Может быть, на этот раз наша дочь возьмет верх над жаждой славы Сиенны.

Как только ужин закончился, я помыл посуду, пока Джоуи принимала душ. Затем она утащила Сиенну в свою комнату далеко за девять, когда я зашел пожелать ей спокойной ночи.

Джоуи не умоляла Сиенну остаться с нами, возможно, потому, что знала, что это будет жесткое «нет». Или, может быть, моей девочке все еще было немного обидно, что ее мать только сейчас приехала навестить нас, после того как мы прожили в Монтане несколько месяцев.

— Увидимся завтра, — сказала Сиенна.

— Пока, мам. — Джоуи зевнула. — Спокойной ночи, папочка.

— Спокойной ночи, принцесса. — Я послал ей еще один воздушный поцелуй, затем закрыл дверь.

Сиенна стояла в коридоре, такое выражение ее лица я уже видел раньше. Выражение, которое мне не нравилось.

— Мы можем поговорить несколько минут?

Да, это не сулило ничего хорошего.

— В чем дело? — спросил я, проходя мимо нее. Я не стал задерживаться в гостиной, направляясь прямо к прихожей, готовый проводить ее, как только закончится этот маленький разговор.

Милли все еще не написала, и, если мне придется звонить ей всю ночь, чтобы мы могли поговорить, что ж… пусть будет так.

— Я думала о нашем соглашении об опеке, — сказала Сиенна, скрестив руки на груди.

— Что насчет него?

— Я бы хотела проводить больше времени с Джоуи.

— Никто тебя не останавливает.

Она закатила глаза.

— Ты живешь в Монтане.

— Правда? — невозмутимо ответил я.

— Форд, — огрызнулась она. — Я говорю тебе, что хочу больше времени проводить со своей дочерью.

— Тогда переезжай.

— Я не могу переехать. — Она фыркнула. — Ты это знаешь.

— Почему ты хочешь больше времени сейчас? Почему не тогда, когда мы жили в Сиэтле? Почему не тогда, когда мы переживали развод? Зачем ждать, пока мы поселимся где-нибудь в другом месте, чтобы решить, что ты хочешь принимать более активное участие в жизни Джоуи?

— Я скучала по ней.

Я прищурился. Это была не совсем ложь. Сиенна казалась искренней. Но в этой просьбе было нечто большее. В этой поездке было нечто большее.

— Мы не можем делать это вечно, — сказала она.

— Тогда. Переезжай.

Ее ноздри раздулись.

— Ты просишь меня отказаться от всей моей жизни.

— Ради твоей дочери. Да. Да, прошу.

— Моя работа в Сиэтле.

— В самом деле? Потому что у меня сложилось впечатление, что ты можешь публиковать посты в социальных сетях практически из любой точки планеты Земля.

— У меня есть свое шоу.

— Это шоу было твоим выбором. Ты точно знала, от чего отказываешься, когда бралась за него, так что не используй это как оправдание.

Сиенна всплеснула руками.

— Я знала, что этот разговор будет бессмысленным. Мы либо делаем все по-твоему, либо не делаем вообще.

— В этом прелесть полной опеки над нашей дочерью. — Я наклонился ближе, тыча пальцем себе в грудь. — Я главный.

Она вздернула подбородок.

— Я разговаривала с адвокатом.

— Не угрожай мне, Сиенна.

Ее бравада рассыпалась, как снежинка в аду, от резкости моего голоса.

— Я просто хотела знать, какие у меня есть варианты.

— У тебя нет вариантов. — Я буду бороться. Я буду безжалостно с ней бороться.

Учитывая ее поведение до и после развода, маловероятно, что судья предоставит ей частичную опеку над Джоуи. Но это не выходило за рамки возможного. От мысли о борьбе за опекунство у меня скрутило живот, но я сдержал свой гнев.

— Можешь говорить с адвокатом сколько угодно. Это твои деньги, и ты можешь распоряжаться ими, как угодно. Этот твой адвокат может связаться с моим, если у него или у нее возникнут вопросы.

— Или мы могли бы разобраться с этим вместе.

— Нет.

— Форд. — Ее челюсть сжалась, когда она произнесла мое имя с издевкой.

— Сиенна.

Она могла смотреть на меня сколько угодно. Я не передумаю.

— Ты такой упрямый.

— Когда дело доходит до того, что лучше для Джоуи, да, черт возьми, я упрямый. — Я потянулся к двери, рывком распахнув ее. — Спокойной ночи.

Она сделала шаг, как будто собиралась уйти, но остановилась, обернувшись.

— Я оставила свой телефон в комнате Джоуи.

— Оставайся здесь. — Я поднял руку, останавливая ее, прежде чем она успела сделать шаг. — Я принесу его.

Я не доверял ей находиться рядом с Джоуи в данный момент. Последнее, что мне было нужно, это чтобы она ворвалась в комнату нашей дочери, разбудила Джоуи и сделала что-нибудь глупое. Например, обвинила меня в ее дерьмовом воспитании. Или спросила девятилетнюю девочку, не хочет ли она летать туда и обратно через два штата, чтобы проводить время со своими родителями.

Больше всего я боялся, что Джоуи может сказать «да».

Тогда мне пришлось бы сказать ей «нет».

Я прошел через дом и проскользнул в комнату Джоуи. Телефон Сиенны лежал на прикроватной тумбочке, поэтому я схватил его и вышел так же тихо, как и вошел, отступив в прихожую.

Сиенна закрыла входную дверь.

Поэтому я снова открыл ее для нее.

— Рада тебя видеть, Форд, — сказала она, и ее голос сочился медом.

Это была какая-то новая тактика? Возможно, это страстное мурлыканье действовало на Джордана, но на меня оно точно, черт возьми, не подействовало бы.

Но прежде чем я успел сказать ей, чтобы она убиралась нахуй, Сиенна скользнула рукой вверх по моей груди, положив ладонь мне на сердце. Затем поцеловала нижнюю часть моего подбородка.

Я отшатнулся.

— Что за…

— Спокойной ночи, малыш.

Малыш? Она, что под кайфом?

Сиенна выхватила свой телефон у меня из рук, затем вышла на улицу.

Я проследил за ее шагами, не уверенный, зачем она все это сделала.

Пока не посмотрел мимо машины Сиенны.

И не увидел Милли, стоящую на холоде.

Глава 28

Милли

Я ненавидела ее.

Я ненавидела ее всеми фибрами души.

На лице Сиенны была та же ехидная ухмылка, которую я помнила по колледжу, когда она шла к своей машине. Сука.

Но прошло десять лет, а у меня все еще не хватало смелости сказать это вслух. Вместо этого я стояла на тротуаре перед домом Форда, как вкопанная, пока она шла к своей «Ауди» и забиралась внутрь. Только когда она выехала задним ходом на улицу, я столкнулся с Фордом.

Сиенна поцеловала его. Я нацелилась на его челюсть, ярость горела в моих венах от того, что она прикоснулась губами к его коже.

Это было то же самое, что почувствовал Форд, когда Адриан поцеловал меня? Неудивительно, что он был так зол той ночью.

— Милли, — голос Форда разносился над его замерзшей лужайкой.

Я сбросила оцепенение и пересекла дорожку, остановившись на крыльце. Неужели только сегодня утром мы разговаривали именно на этом месте? Казалось, что прошла целая жизнь.

Форд долго смотрел на меня, кивнув подбородком в сторону дома.

— Ты войдешь?

Если я переступлю порог, он поцелует меня. И если он поцелует меня, у меня не хватит духу сделать то, ради чего я сюда пришла. Взять перерыв.