Академический обмен - Жукова Юлия Борисовна. Страница 9

Этот дом с прилежащими землями я купила два года назад. До того им владел разорившийся дворянский род, и обстановка тут была соответствующая – разваливающиеся антикварные кресла, обтянутые атласом, подточенные жучком столики с кручёными ножками, пыльные пологи над кроватями, как из музея… В общем, такое. Большую часть этого хлама я пустила на растопку, кое-что раздала крестьянам, а потом заказала себе необходимый минимум практичной современной мебели. Однако после покупки дома лишних средств у меня не было, а жить здесь предстояло мне, Кларенсу и Банни, поэтому большая часть комнат остались просто пустыми. Я не планировала гостей. Особенно гостей-природников.

Я покружила по дому и выбрала горницу на втором этаже с балконом, выходящим на яблоневый сад. Я сама жила на третьем, но природники любят быть поближе к земле, а тут ещё и огромное угловое окно, самое то. Эта горница когда-то изображала восточную комнату: половина пола здесь была приподнята, как платформа, и на ней предлагалось сидеть на подушках за чаем и рукоделием.

Старые подушки я, конечно, сожгла, но по диванам в гостиной и моём кабинете нашла парочку новых. Кларенс притащил из чулана запасной матрас – подарок от мебельщика, которому я заказывала свой гарнитур. Я вспомнила о бесполезном кофейном столике у себя в спальне – предполагалось, что я буду сидеть у камина, читая перед сном, и ставить на этот столик чашечку с травяным отваром, но я обычно доползаю до спальни только тогда, когда уже не могу оставаться в вертикальном положении.

Кларенс нашёл в одной из пустующих комнат странный шкаф, про который мы так и не поняли, был он задуман как платяной или как книжный. Я собиралась приспособить его в лаборатории, но не успела, а тут как раз пригодился. К счастью, тащить его пришлось всего лишь с другого конца коридора, а не по лестнице, иначе бы мы с Кларенсом не справились даже с помощью платформы на колёсиках. Применять к Маккорновой мебели свою магию я поостереглась.

Кстати об этом. Просчитав габариты комнаты, я установила по всем её граням и проёмам защитную рунную сеть, чтобы не беспокоиться о том, чем я занимаюсь в доме, пока природник спит. Теперь моя некротика его тут не тронет.

Закончив, мы с Кларенсом оглядели получившееся пространство. Вышло даже неплохо, только…

– Лысовато как-то, – заключил Кларенс.

Мне пришлось согласиться. Восточный колорит я уничтожила вместе с подушками – тут были какие-то одиозные обои с гроздьями розовых цветов на всех стенах, и я их велела ободрать. Теперь стены стояли просто деревянные, а потолок, более не прикрытый пологом из пыльного шёлка, разлиновывал пространство толстенными балками. Среди всех этих параллельных линий жалкая горстка мебели смотрелась сиротливо. Нет, вы не поймите меня неправильно, будь эта комната предназначена для некроманта или какого-нибудь стихийного мага, да даже для обычного человека, то сгодилась бы отлично! Но мы имели дело с природником, а эти питомцы капризны и требуют особо оборудованных вольеров, иначе быстро загибаются в неволе.

– А помнишь шантарский ковёр? – спросил меня Кларенс.

Я чуть не хлопнула себя по лбу. И правда ведь, хранится на чердаке такой артефакт! Мне его подарил один шантарский купец в нагрузку к оплате непосильного труда: я упокоила призрак его невероятно скандальной первой жены. Ковёр был шёлковый, зеленовато-серебристый и такой огромный, что не помещался в моей спальне. Да и не любитель я пылесборников на полу. Однако здесь из-за поднятой платформы площадь пола получалась чуть больше, так что у ковра был шанс…

Раз уж мы всё равно отправились на чердак, я там ещё порылась и нашла серебристые занавески – наследие прежних владельцев, достаточно невзрачное, чтобы я решила его оставить. А потом мой взгляд упал на рулон плакатов с прошлогодней выставки моторного транспорта. Это были типографски скопированные акварельные наброски последних моделей самодвижущихся экипажей. И как я про них забыла? Вот что прекрасно бы оживило и разбавило серые деревянные стены… Сначала я обругала себя – ну куда природнику автомобили? А потом вспомнила, что он вообще-то магистр техномагии. Может и прокатить, простите за каламбур!

В итоге у нас получилось так симпатично, что я даже задумалась, не переоборудовать ли свои покои в том же стиле. Конечно, у меня и представления об уюте не такие, как у шамана, но мне кажется, что в этой комнате было бы комфортно даже моей маме. Символично отряхнув руки, я отправилась вниз, уже вполне готовая к принятию пищи. Надеюсь, пока мы тут возились, Маккорн не залез куда-нибудь в хранилище костей или испытательный зал, а то я их обычно не запираю…

Зря волновалась – всё это время Маккорн обхаживал свою лошадь. Как я могла забыть, природник же! Конечно, он не мог сесть за стол, пока не вычесал из кобылы всю дорожную пыль. Впрочем, как телепатировала Банни Кларенсу, Маккорн умудрился обработать скребком и Венди с Келли. Они, конечно, были рады, но как, хтоническая матерь побери, он смог удержать в руках пропитанный некротикой скребок?!

Я нервно оглянулась по углам. Если он так и будет хватать всё, что плохо лежит, то точно в моём доме долго не протянет. Я не особо слежу, что у меня тут по углам валяется, благо никому из нас оно не повредит, а чужих тут не бывает. Надо ему что-то живое в комнату засунуть, а то автомобили – это хорошо, но природнику для восстановления душевных сил нужно соприкасаться со своей стихией.

Пораскинув мозгами, я решила, что тащить в дом живность всё-таки не позволю, а вот пара растений мне погоды не сделает. В западном крыле дома у прежних хозяев был устроен зимний сад. Мне он низачем не сдался, но Банни попросила его не громить, она любит поковыряться в земле. Вот оттуда-то я и приволокла два каких-то кустика, один торчащий вверх, другой висящий вниз. Поставила один на подоконник, другой на шкаф. Так-то лучше. Пусть хоть целуется с ними, авось без искажения обойдётся, а то не хватало мне ещё в собственном доме поехавшего природника.

На этом с чувством перевыполненного долга я отправилась наконец ужинать.

Банни, предупреждённая, что наш гость – шаман, наготовила салатов и постных супов в дополнение к запечённой индейке, но Маккорн, не моргнув глазом, положил себе мяса. Я уже устала удивляться. Наверное, он и правда как-то себя приучил к таким вещам. Может быть, вся эта затея даже не выйдет мне боком.

Так я думала, пока не настало время расходиться по комнатам. Я нарочно пошла наверх почти сразу за Маккорном, чтобы оказаться на втором этаже как раз когда он дойдёт до двери своей горницы: интересно было, как ему понравится наше с Кларенсом творчество. Он открыл дверь и попятился. Я прикусила губу. Наверное, автомобили – всё-таки перебор. Может, он и техномаг, но спать среди изображений механизмов природнику…

Маккорн покачнулся вперёд и чуть не упал через порог, заходя в комнату. Я забеспокоилась, как бы он там не кильнулся, и скользнула по коридору, прислушиваясь. Дверь осталась настежь, но внутри было тихо. Я осторожно заглянула в проём.

Маккорн стоял посередине, бездумно теребя пальцами лист свисающего куста, а сам вертел головой, впитывая взглядом все детали интерьера. Вид у него был одурманенный. Ох переборщили мы с плакатами, ох переборщили! Ладно хоть Банни успела матрас застелить, пока мы ужинали, надо только доволочь этого несчастного дотуда, а потом я плакаты уберу…

– Магистрина?

Я аж подпрыгнула, не заметив, когда он обернулся ко мне. А я тут стою, как будто подглядываю за ним!

– Я зашла проверить, устраивает ли вас комната, – деревянным голосом отчеканила я. – Если декор слишком, э-э, техногенный, его можно убрать.

– Нет, что вы! – запротестовал Маккорн, отпуская наконец куст, чтобы поднять ладони в останавливающем жесте. – Эти рисунки изумительны! И они так гармонируют с цветовой гаммой здесь… Вы, наверное, под них текстиль подбирали?

Я нахмурилась.

– Да нет, я их только сегодня повесила, думала, вам понравится, но…