Практикант 5 (СИ) - Гришанин Дмитрий. Страница 6

— И вот нафига было, спрашивается, с лекции сбегать?

— Ну, блин, Сережка. Я ж реально за тебя испугалась. Ты ж там бледный-бледный вдруг стал.

— Это от недосыпа, Маш. Потому что некоторые, мне выспаться помешали.

— Да ну тебя.

— Ладно, не дуйся. Пошли что ль в буфет, раз уже с лекции сбежали. Хоть позавтракаем там нормально.

— Угу. А купи мне тогда эти…

— Которые?

— Да, блин, Сережа, не перебивай.

— Я вообще молчу.

— Вот и мочи.

— Вот и молчу.

— Помнишь, рогалики там такие воздушные в тот раз были, орешками еще обсыпанные?

— Которые тебе еще до визга понравились?

— Ага.

— Неее, че-т не припомню.

— Да, Капустин, блин!..

Интерлюдия 2

Интерлюдия 2

— Начальник, дай сигу-то подымить.

— Не велено!

— Да ладно, зёма. Че ты? Не жмись. Всего одну сигаретку. Уж не обеднеешь с одной-то.

— Цыганов, отвали, а. Ехай молча.

— Не ссы, зёма, я майору не скажу.

— Конечно не скажешь. Потому что нечего будет говорить.

— Ну хоть затянуться-то дай мне разок.

— Перетопчишься.

— Начальник, будь человеком. Из-за этих пересылок долбанных я уже сутки, считай, не куривши.

— Сутки вытерпел и еще столько же подождешь. Говорят, для здоровья полезно.

— Ну че те жалко, что ль? Вон же ж сам дымишь, как паровоз.

— Мне можно.

— Ну начал…

Очередная попытка арестанта умаслить охранника вдруг на полуслове была прервана мощнейшим взрывом. От которого массивный автозак сперва подскочил высоко вверх, испуганной жабой, а потом, неуклюже приземлившись, покатился колобком куда-то в бок.

Разумеется, находящиеся внутри бронированного фургона арестант и охранник заметались внутри сбесившегося салона из стороны в сторону, словно тапки в стиральной машине. С единственной разницей: арестант плющил фейс, конечности и бока о стальную решетку своей персональной клетки, а охранник калечился о стальные броне-листы внутренней обшивки всего остального фургона.

Когда болтанка боковых переворотов прекратилась, одинаково избитые арестант с охранником, не успев подняться с пола (которым после череды кувырков теперь сделался потолок автозака), услышали снаружи треск автоматных очередей. И стук пуль по бронированной стене за кабиной автозака без слов рассказал выжившим внутри фургона людям о хладнокровном расстреле там, впереди, гораздо менее защищенных майора с водителем.

— Цыганов, сука, это че, нахрен, за дерьмо творится⁈ — пропыхтел охранник, подтягивая под себя непослушные конечности и пытаясь вскарабкаться хотя бы на четвереньки.

— А я знаю? — растерянно откликнулся арестант и тут же застонал: — Ой-ей-ей! Моя нога! Она, кажись, сломана! А-а! Помогите!..

— Сука, дурку мне тут не гони! — озлился охранник и, трясущейся рукой кое-как вытащив из кобуры табельный «макаров», направил на скрючившегося за решеткой соседа по несчастью дрожащий ствол. — Заткнись, мразота! Пристрелю!

— Эй там в домике⁈ — раздался снаружи незнакомый мужской голос, сопровождающийся требовательным стуком в перевернутую вверх тормашками наружную дверь. — Отпирайтесь и выходите с поднятыми руками!

— Ага, чтоб как Семеныча с Пашкой меня! — фыркнул охранник. — Пошел в жопу, ушлепок! Нам и здесь хорошо!

— Слышь, мужик⁈ — подключился снаружи к переговорам второй незнакомец. — Лучше сам выйди, и я те слово даю: жизнь тебе тогда сохраним!

— Да пошел ты! Слово он мне дает, мразь! — уже поднявшийся с грехом пополам по стеночке на ноги охранник смачно харкнул себе под ноги и, отщелкнув предохранитель на по-прежнему нацеленном в голову арестанта пистолете, приказал: — Вели своим подельникам, чтоб валили отсюда нахрен! Или пристрелю, как собаку, при попытке к бегству!

— Начальник, ты че! Какое бегство с такой-то ногой⁈ — возмутился арестант, задирая изувеченную конечность.

— Слышь, рембо, не дури там. Лучше выходи по-хорошему. А то ща гранату на дверь повесим, и сами вынесем перегородку эту к хренам! — привел снаружи веский аргумент номер первый.

— И нас обоих, с Цыгановым, тогда здесь по стенам кровавым паштетом размажет! — с отчаянным весельем в голосе парировал охранник. — Но этот сученыш еще раньше от пули моей сдохнет! Обещаю!

— Мужик, хорош геройствовать, а. Давай мы тебе денег дадим, много, — попробовал зайти с другого конца переговорщик номер два.

— В жопу себе свои деньги засунь, мразота! — осклабился охранник. — Цыганов у меня на мушке. И только попробуйте…

Лишившийся головы охранник зафонтанировал кровью. В смертельной судороге указательный палец его таки надавил на спусковой крючок. Грянул выстрел. Но из-за дернувшейся руки пуля ушла на полметра в сторону от цели.

А шарахнувшийся в сторону и забившийся в дальний угол клетки арестант, позабыв про сломанную ногу, вытаращенными от ужаса глазами наблюдал, как за спиной завалившегося на пол безголового тела вдруг обнаружилась затянутая в розовую кожу красотка, с розовыми же волосами. Девушка резко махнула саблей, сбивая с изогнутого лезвия кровь, и тут же словно вогнала клинок в невидимые ножны, потому что массивное оружие вдруг в буквальном смысле слова испарилось из ее правой руки.

— Ей, ну долго еще? — раздалось ворчание снаружи, сопровождающееся новой серией требовательных ударов в дверь.

— Вот быдло, — поморщилась красотка и, подмигнув затихарившемуся арестанту, нагнувшись, щелкнула-таки дверной задвижкой.

— Линда, че ты тут дела так долго? — похабно оскалился мордоворот, в камуфляже и с закинутым за спину калашом, шагнувший внутрь перевернутого автозака следом за выпорхнувшей на волю красоткой в розовом.

— Совокуплялась, млять, — зло бросила в ответку невидимая девушка.

— Да ну, блин, даже решетку парню не вскрыла, — приуныл автоматчик, осмотрев разгромленное нутро фургона.

— Ну не все вам чужими руками жар разгребать, — откликнулась девушка. — Ключ у охранника должен быть. Обыскивай и открывай.

— Могла бы и сабелькой своей разок по замку полоснуть, — заворчал громила, нагибаясь и обшаривая карманы безголового трупа. — А тут ковыряйся теперь… Гадство, в кровище всю руку изгваздал.

— Не бурчи. Быстрей давай, — одернула бойца снаружи девушка.

— Линда, так-то Хозяин начальницей над нами тебя не назначал, — предъявил тут же снаружи девушке второй боец.

— Да все-все. Сами тут заканчивайте тогда. А я в машине вас подожду, — резко ответила девушка и еще через секунду арестант услышал снаружи хлопок автомобильной двери.

— Ага, вот он, родимый, кажись, — хмыкнул меж тем довольно ощупывающий карманы трупа автоматчик и, сместившись тут же к решетке, вставил находку в замочную скважину решетчатой двери.

— Вы кто?.. — пробормотал арестант, наблюдая из своего угла, как здоровяк деловито отпирает его клетку.

— Ты, ведь, Валерий Цыганов, по кличке Цыган? — вопросом на вопрос ответил успешно справившийся с массивным замком и широко распахнувший путь на свободу здоровяк.

— Да. А вы?..

— Привет тебе, парень, от Марата.

— Фига се! Это че? Он такую бучу из-за меня что ли учудил?

— Вставай, парень. Пошли в машину. Продолжим разговор там. Нам нужно быстрее уносить отсюда ноги.

— Да я б с радостью, но моя нога…

— Ага, понятно. Тогда уж не взыщи, если приложу об угол невзначай, — и, не дожидаясь ответа, могучие руки здоровяка, цапнув арестанта за ворот казенной куртки-робы, как мешок, тут же закинули его на спину.

Глава 4

Глава 4

— О, Серега! Круто вы, конечно, сегодня на истории с Терентьевой зажгли…

— Да, дружище, давненько такого цирка посреди лекции нам не устраивали…

— Ой, да хорош заливать, парни, — отмахнулся я от нападок приятелей Витьки Шипова и Алика Егорчикова, коршунами накинувшихся на меня, стоило войти в аудиторию и занять свободное место за столом. — Это не специально мы. Просто Машке показалось, что худо мне. И, кстати, на самом деле, мне что-то вдруг резко поплохело. Приступ какой-то внезапный случился. Ну вы ж в курсе: у меня после того случая бывает…