Панцирь (СИ) - Гардеев Андрей. Страница 47

Полежал в воде какое-то время, затем заставил Ялу взять у управляющего подходящий инструмент и обрить меня. Посчитав это невероятно-ответственным делом, она пыталась противиться и спорить, но в итоге сдалась. Тас выдал бритву быстро.

Не сказать, что выполнила все идеально, и даже со своими медленными движениями порезала череп дважды — трясущиеся руки особо в таком не помогали. Я с безразличием смотрел как струйки крови смешивались с водой.

Оглядел себя в зеркало — хоть на дхала стал похож.

Долго ворочался.

Уснуть не получалось. В итоге надел вычищенный панцирь обратно; опять муки от подсоединения нейро-штекеров, но после этого вырубило почти мгновенно.

Сон беспокойный.

Движение в кровати, и я проснулся. Не отойдя от сновидения и, испытав безумное чувство угрозы, — моды не сработали — схватил то, что меня побеспокоило за глотку и сжал.

Яла.

Успел остановиться до непоправимого. Отпустил и спихнул ее на пол — она хрипела и задыхалась.

На полу тряслась голая, костистая фигура, сильно скрюченная. Понимание, что до убийства и последующих осложнений было несколько секунд, вызвало во мне точечный укол злобы. Он пробил рабочую сеть субличностей модов насквозь.

Взгляд Ялы наполнен обидой.

Прошипел:

— Даже и не думай. И за меньшие оскорбления убивал.

Вообще симптом тревожный — я сходил с ума.

А только начало казаться, что все приходило в норму.

Бездна, нужно шевелиться…

***

27 объятье,

одиннадцатого месяца 1366 года.

Утром в зале Иззы, кроме Таса, нашёлся только Востр.

На лице у него красовался свежий синяк, но промысловик все равно доброжелательно поприветствовал меня.

Покончив с грибной похлебкой, попросил у Востра помощи: описал, что нужно.

По его словам, в Изоте было подобное, называлось оно Обитель продления. Вместо того, чтобы рассказать, как до неё дойти, Востр вызвался проводить самостоятельно. Оправдался тем, что перед Выходом ему все равно нечего делать.

Я взял с собой только оружейный пояс. Мушкеты оставил.

Яле, с самого пробуждения, указал чтоб занималась тем, чем только захочет, разумеется, в рамках местных законов. После ночного происшествия ее энтузиазм, уже успевший надоесть, поутих. Поэтому она восприняла возможность “отлепиться” как великую удачу.

И хорошо.

Путь до Обители оказался не самым простым.

Востр увел с прелифтовой зоны, провел по главной аллее. После мы скрылись в полумраке глубинных туннелей.

Пока шли, я отчетливо видел в стенах, по правую руку, дополнительные проходы в рабочие зоны. Были это — там, где мог разглядеть — большей частью циклопические пещеры грибных хозяйств, где все заставили ферм-коробами, и где трудились сотни и сотни людей. Среди высоких мужских фигур выделялись низкие детские и женские.

Затем мы десять минут преодолевали сеть узких штреков, заполненных грязью.

Если бы я шёл один, здесь бы и остался — настоящие лабиринты. В итоге, Востр вывел меня в пространство перепрофилированной шахты. Сложно сказать какую именно функцию она теперь выполняла.

Множество опорных балок-колон из примитив-металла. Между ними ряды пузатых построек из эрзац-древесины, что заполняли практически все свободное пространство и в ширь, и в высоту. Выглядели точно разбухшие, наросшие друг на друга сорняк-грибы.

Одно из этих зданий, сколоченных наспех, и оказалось Обителью продления.

Отмечалась Обитель золотыми лентами, развешенными у входной двери.

Востр уверенно зашел внутрь.

Там, в малом зале, где тесно от пыльных массивных шкафов, за столиком сидела бритоголовая девушка. Одетая в бардовый балахон, с меткой-застёжкой на плече, в виде золотого полукруга, придерживаемого четырьмя трехпалыми ладонями. Должно быть хозяйка-управляющая.

Увидев нас, она чуть приподняла бровь.

Похоже, гости для неё — редкость.

Востр принялся договариваться.

В какой-то момент они закончили перекидываться фразами на языке костевиков, и промысловик повернулся ко мне:

— Этот цветок глаз моих спрашивает, что конкретно тебя интересует.

— Общая информация, — таков был мой ответ.

Востр кивнул.

— Dot, — лаконично перевел он ей.

Женщина что-то невнятно прощебетала.

Востр сказал:

— Есть памятка для обнуленных.

Кольнуло эхо удивления.

— И такое предусмотрели?

— Лет десять назад, вас встречалось много, друг Танцор. Это было необходимостью. Пойдёт?

— Пойдёт.

— Хтон за четыре часа.

— Мне хватит четырёх?

Востр пожал плечами:

— Смотря как ты расставляешь приоритеты, что именно будешь искать и насколько быстро читаешь.

— Она хоть на торговом?

Он фыркнул:

— Не держи нас за идиотов. Как думаешь, друг Танцор, сколько из десяти дхалов, беря в аренду такое руководство и находя, что оно на незнакомом языке, вернется из читальни к управляющей и наведёт какую-нибудь смертоубийственную суету?

Хмыкнул:

— Десять.

Востр кивнул.

Найдя монету нужного номинала, заплатил. Тогда бритоголовая отвела нас к небольшой комнате.

Внутри пусто. Кресло, стол, лампа.

Ну, а что еще нужно?

— Читальня, — прокомментировал Востр.

Управляющая дошла до одного из шкафов, достала тонкую книгу, сдула пыль и передала мне. Затем ушла к своему месту и с великим усердием делала вид, что мы ей абсолютно не интересны.

Востр откашлялся и, поглядывая на девушку, произнес:

— Друг Танцор, я посторожу с этой стороны, чтоб тебя никто не беспокоил, пока изучаешь, а то мало ли…

***

Прочитанное действовало угнетающе.

Первая глава — историческая справка.

В 1121 году у костяков, которых текст называл сборцами, началось противостояние с Идолом и закончилось оно только в 1139.

Сопровождался абзац изображениями сожженных поселений, осажденных фортов и переполненных подземных убежищ.

За эти годы полисы успели объединиться в союз, организовать новую политическую структуру, выдавить доминирующих кхунов и наконец-то стать самостоятельными; сильно помог в этом сборцам — 1138 год, когда чатуры и дхалы не сошлись во мнении, по поводу применения химических зарядов — и начали биться между собой за власть.

— Совсем гули забыли лицо Справедливости, — прошипела Желчь.

В Наре и Банаре чатуры вырезали узоры дхалов за одну ночь, воспользовавшись помощью человеческих полков. В Саргоне старшие дхалы погибли самостоятельно в непрекращающихся стычках с телами Идола. В Птооне наоборот не пережили передел власти чатуры. Длились сражения неделю. Сопровождался текст изображениями уличных боёв: здесь горящие здания и дхалы, что целились из пистолет-титанов в фигуры мутантов и солдат внутренних войск. Победа для них в итоге ничего не значила. Альянс дхалов Птоона распался, не просуществовав и год. Власть перехватили местные граждане.

В 1139 совет Банара и Нара использовали капсулы химического оружия, оставшиеся с Эпохи Богоборцев, и зачистили всю южную степь.

Чтобы дотянуть до 1139 года Полисам пришлось пойти на ужасную вещь. Хоть я и не удивился, но чувство горечи появилось в шаблоне: в самом начале 1126 года — верхушки Полисов решили поднять из захваченных Идолом Ульев саркофаги Богов. Людям и кхунам требовался источник энергии.

— Отличная, Бездна, идея, придурки древние.

— Мы из одного с ними времени, Желчь, — ответил.

— И что? Мы то не придурки, — заявила безапелляционно.

Нужен источник был для создания защиты иного типа — так и основали Кость.

Дхалы и местные войска спустились в Улья. Операция затянулась. Первый саркофаг подняли через десять дней, четвертый — через семь месяцев. Два из шести объединенных подразделений не вернулись. Это тридцать тысяч мертвецов. Соответственно пятый и шестой саркофаг остались внизу.