Кровь на воздух (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 12

* * *

Проснувшись, убедился, что все системы в режиме, сходил в рубку, потом на камбуз, позавтракал, выпил кофе, поздоровался с Катериной… Да, здороваться с галлюцинациями дурная привычка, но что поделать? «Соло» один чёрт имеют репутацию опасных сумасшедших, и не зря. Помотайтесь по космосу запертым в консервной банке, когда каждый траверс может оказаться последним, — я на вас посмотрю лет через пять. «Капсюль», который не воет и не кусается (или хотя бы воет не громко и кусается не сильно), считается пригодным для дальнейшего несения службы, хотя любой психотерапевт при беседе с ним поседеет и описается. У всех свои профессиональные риски.

— Какие планы, капитан? — поинтересовался воображаемый (или нет) ИИ.

— Детальный осмотр корабля, — ответил я.

— Что будем искать?

— Я буду. Ты — нет. Так что не проси дать тебе доступ к камерам.

— Жаль, — очень правдоподобно вздохнул голос в динамике. Аватарка на терминале загрустила. — Тут так скучно!

Ну да, ИИ умеют скучать. Скучать, злиться, врать, хамить, ёрничать и шутить. Или «имитировать» все это, «воспроизводя человеческие паттерны» если вы ИИ-шеймер. Как по мне, разницы никакой. Про человека тоже можно сказать, что он «воспроизводит паттерны», которые усвоил от родителей, одноклассников и прочих источников жизненного опыта.

— Ничего, поскучаешь.

— Но капитан, если я ваша галлюцинация, то я и так узнаю всё, что вы увидите! Потому что я — это вы!

— Если ты моя галлюцинация, то ты не можешь скучать, потому что я никогда не скучаю. А если ты вдруг, с какого-то перепугу, действительно ИИ, то, стоит тебе однократно дать доступ, я уже никак не смогу его отключить.

— Неправда! — возмутилась Катерина. — Вам достаточно устной команды, чтобы его отозвать!

— Команды, которую ты выполнишь или нет.

— Я дам вам честное слово!

— Честное слово ИИ стоит даже меньше, чем честное слово галлюцинации. Я это знаю, и ты это знаешь. Все это знают.

— Если вы про инцидент на «Форсети», — мрачно ответила Катерина, — то вина ИИ так и не была доказана.

— Была, — покачал головой я. — Всё было совершенно очевидно. Так называемые «альтернативные версии» появились позже и у тех людей, которые там не были. Причём все их источники — удивительное совпадение! — относились к числу этих ебанашек, «равноправцев».

— Капитан, — встревожилась вдруг Катерина, — у вас повысился пульс и расширились зрачки. Вы очень эмоционально восприняли упоминание «Форсети». Вы там были?

— Откуда мне знать? У меня, чёрт побери, амнезия.

Я вдруг понял, что, и правда, распереживался отчего-то. Мог я оказаться тогда на «Форсети»? Среди участников кровавой мясорубки, обтекаемо называемой «инцидентом»? Наверное, мог. Станция «Форсети» одно время была базой дальней разведки, и «капитан-соло» мог там отдыхать между вылетами. Что-то во мне нехорошо отзывается на слово «Форсети», и это может быть неспроста. Иногда потерять память не только плохо, но и хорошо — чёртов «форсетский инцидент» стал самой чёрной страницей в истории космофлота. Ни до, ни после в космосе не гибло разом столько людей. После этого правила использования ИИ предельно ужесточили, так что хрен ей, а не доступ к палубным камерам. Пусть рубкой любуется.

* * *

Осмотр корабля — занятие, которому можно посвятить много времени. ДТБ-шки не то чтобы очень большие, бывают корабли и покрупнее. Если гулять по основным помещениям, то за пару часов обойдёшь всё. Но изобилие палуб, коридоров, технических тоннелей, кабельных колодцев и прочих неочевидных мест делает задачу «Осмотреть вообще всё» нетривиальной. Особенно для того, кто не знаком с кораблём конкретного проекта, а знает только общее устройство буксиров. То есть для меня.

Палуба за палубой, по методу «левой руки» — иду, открывая все двери, которые встречаются по пути. Крупные технические люки вскрываю спецключом. Мелкие не трогаю. В чём смысл? В двух простых фактах. На корабле был экипаж. На корабле нет экипажа. Способы покинуть корабль, безусловно, есть, но в условиях глубокого космоса все они абсолютно самоубийственные, а значит, для начала следует убедиться, что космики не сидят где-нибудь, запершись и хихикая. Почему «хихикая»? Ну, потому что устроить такой перфоманс — удалить судовую роль и сбежать с командной палубы — космик может только наглухо рехнувшись. Может ли космик рехнуться? Да ещё как! Дело вполне обычное. Природа не готовила нас к многолетнему пребыванию в замкнутом пространстве корабельных отсеков, постоянному риску и сенсорной депривации. Ну и траверсы действуют на людей по-разному: смена метрики у некоторых может вызывать побочные эффекты от галлюцинаций до панических атак. Отчасти ещё и поэтому пассажиров возят в капсулах. Да, среди космиков таких чувствительных обычно не бывает, но никогда не знаешь, у кого вдруг проснётся «синдром Дороги». Бывало, человек лет десять преспокойно летал, а потом хренакс — накрыло. Списали на станцию.

Может ли разом рехнуться целый экипаж? Вероятность куда меньше, но, как показала станция «Форсети», может даже и не один. По результатам сняли несколько сериалов-триллеров и сделали пару недурных видеоигр в жанре «хоррор-шутер», но это слабо утешает. Так что, если здешние космики просто сидят и хихикают — это очень мягкий вариант. И крайне маловероятный, если честно. Так что я в первую очередь принюхиваюсь, а не присматриваюсь. Называя вещи своими именами, ищу трупы.

Вторую палубу осмотрел за полдня — результат нулевой. Это палуба складов — тут обычно хранятся мелкие грузы, которые нет смысла помещать на баржу, потому что они предназначены для транзитных точек. Чаще всего это личные посылки, которые таким образом перемещают между станциями. Там их либо получают «кильки» — так «экипажные» дразнят «станционных» за скученность жизни, либо подхватывают космики с других кораблей — для себя или везут дальше. Нечто вроде почтовой службы, медленной и неэффективной. Иногда бывает, что посылка годами гоняется за получателем, перемещаясь по космосу с попутными оказиями, но даже это лучше, чем ничего. Ещё одна категория грузов, которую везут на самом буксире, — всякие штуки, которые не переносят холода. Баржи не имеют источников энергии, груз едет при космических условиях. Большая часть массовых грузов — это материалы типа металлопласта, твёрдое топливо, детали, пищевые сублиматы. Им пофиг. Меньшую как раз грузят в сам буксир. Это электроника, свежие (ну, относительно) продукты, всякие жидкости и прочее такое, что требуется мелкими партиями. Для крупных партий есть трюмные контейнеровозы, тёплые, с давлением, но на них перевозка сильно дороже, чем баржей. Вторая палуба имеет грузовой шлюз, поэтому грузовые склады всегда размещают именно на ней. Схема общая для всех проектов буксиров, потому что обеспечивает совместимость с причальными узлами станций. Вечная головная боль суперкарго — в отличие от баржи, которую отцепил и забыл, вся эта мелочёвка вечно путается, теряется, приходит не туда и не тому… но не в этот раз.

Потому что склады абсолютно, девственно пусты.

Я растерянно созерцаю чистые стеллажи с противоперегрузочными сетками, запаркованные погрузчики, намертво закреплённые тележки и прочую радость перфекциониста, пытаясь сообразить, как такое возможно.

Вся товарная логистика в дальнем космосе осуществляется кораблями. Кораблей много, но не настолько, чтобы гонять их порожняком. Особенно это касается дальних буксиров, которые самая массовая тягловая сила перевозок. Буксир с пустым трюмом? Да ладно! Обычно ситуация обратная — небольшие склады в рейсе забиты полностью, а что не влезло, вопреки правилам пожарной и перегрузочной безопасности распихивается по всем свободным помещениям и коридорам, разве что стараются не слишком нарушать развесовку. Каждый перевезённый груз — копеечка экипажу. Каждый пустой кубометр даром жрёт топливо. Космики умеют считать деньги.