Калгари 88 (СИ) - "Arladaar". Страница 17

— Спасибо, ма, — Арина встала из-за стола, подошла к маме, и поцеловала её в щеку, благодаря за обед, чем привела родительницу в полнейшее изумление.

Похоже, Люська никогда не благодарила мать за еду, а может быть, и не целовала. Но поцелуи считались обычными в среде фигуристов. Мультикультурность навек поразила их, и вполне нормальным считалось при встрече по-французски или по-испански целоваться со всеми: с коллегами по сборной, конкурентками, тренерами, хореографами, особенно после прокатов, в кисс энд край, который по-простому назывался «уголок слёз и поцелуев».

— Люся, девочка, ты совсем другая стала после больницы! — расчувствовавшись, сказала мама. — А теперь иди, отдохни немножко. Почитай, или порисуй, как ты любишь.

— Не, ма! Я помогу тебе помыть посуду! — заявила Арина. И это была не прихоть, а необходимая стратегия. Нужно как можно быстрее втянуться в уклад здешней жизни. Сплошной прагматизм, ничего более…

Глава 9

Домашние дела

В первую очередь нужно освоить искусство мытья посуды без посудомоечной машины, без поролоновой губки и без бытовой химии. И это, не сказать, что сложно. Мама сполоснула посуду водой из крана, потом намылила тряпку и мыльной тряпкой принялась энергично перемывать грязные тарелки, а также испачканные во время приготовления фарша принадлежности. Заняло это не слишком много времени, но тряпку после мытья особо жирной посуды пришлось выкидывать. Мама тут же положила на раковину другую, чистую.

— Ну вот и всё, — облегчённо вздохнула она. — Сегодня можем устроить себе выходной. Даже, Люсинда?

— А… Завтра? — настороженно спросила Арина.

— Завтра это завтра! — отмахнулась мама. — Я не хочу сейчас говорить об этом.

— Но… Мне надо ходить в школу? Или меня на какое-то время освободили?

— Ладно. Шила в мешке не утаить. Когда ты лежала в больнице, из спортшколы ко мне приходили директор и твой тренер.

— Ну и? Продолжай! — настойчиво сказала Арина. — О чём шла речь?

— О тебе, естественно. Они сказали, что у тебя никаких перспектив в спорте нет. Ты уже должна быть кандидатом в мастера спорта, а ты всего лишь перворазрядница. Никакого прогресса. Соревнуешься с детьми, которые укатывают тебя как сивку крутые горки. Посоветовали сменить сферу увлечений. Стать актрисой, фотомоделью, ещё кем-то… Я не знаю… Люся, может, правда, а? Сколько можно разбиваться о лёд? Ты красавица. Иди в театральное училище. Будешь на сцене играть, а там и до кино недалеко.

— Нет! — решительно заявила Арина. — Я ещё не всё сказала и сделала в спорте! Я всё могу! Иначе не стоит жить, мама! Как я могу сдаться, отступить, не испробовав все варианты?

— Я так и предполагала, — вздохнула Дарья Леонидовна. — Что ты не согласишься. Но… Просто так тебя до тренировок не допустят после падения и сотрясения.

— Что от меня требуется сейчас? На данном этапе?

— Тебе нужно сходить на медосмотр в спортивный диспансер, потом зайти с выпиской из стационара к нашему участковому в детскую поликлинику, — неохотно ответила мама. — Можно наоборот. Как удобнее. Но это всё можно сделать в течение недели. Сегодня только вторник.

— Никаких откладываний! — мрачно заявила Арина. — Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Завтра я поеду куда надо, и сделаю то, что надо! Именно так!

Мама, ничего не говоря, посадила её рядом с собой на диван, и прижала к себе, обняв. Арине ничего не оставалось сделать, как обнять её в ответ.

— Давай хоть телевизор посмотрим, сейчас найду телепрограмму, — сказала мама. — Ты не видела, где она валяется?

— Нет! — Арина посмотрела на древний громадный ящик с надписью «Витязь». Телевизоры, что стояли у родителей в иженской квартире, выглядели получше, и посовременнее. И были импортные. С плоскими экранами.

— Телевизор включи, дорогая.

— А где пульт? — спросила Арина.

— О чем ты, Люся? — спросила мама, изучая газету, и отчеркивая в ней что-то ручкой. — Включи пожалуйста телевизор.

— Но пульта нет! — недоумённо возразила Арина.

— Естественно, нет никакого пульта! — не отрываясь от своего занятия, сказала мама. — И никогда не было. И вообще я не знаю, что это такое. Просто включи телевизор на первую программу.

Арина подошла к аппарату и задумалась. Телевизор был настолько древний, что к нему даже не было пульта! На корпусе торчали много кнопок и регуляторов. На счастье, все они были подписаны, и догадаться, что нажимать, можно легко, что Арина и сделала. Нажала кнопку «Сеть», а потом кнопочку с цифрой 1. Вроде бы телевизор ожил. Изображение, конечно, так себе, но смотреть за неимением лучшего можно. Правда, то, что шло, по содержанию было сильно на любителя. Про каких-то комбайнеров и высокие урожаи. Арина стала переключать программы. Кнопок было восемь, но работали только две. О май гат? Тут всего две программы??? Это как??? А зачем восемь кнопок???

— Дорогая, пожалуйста, не щёлкай каналами, ты же знаешь, их всего два. Третью через год запустят. Включи на первую. Там «Вечный зов идёт». Я люблю этот телефильм. Хоть и смотрела уже раз десять.

— А… Эмм… Сорян, но… Есть DVD, или нечто вроде этого? Фильмец погонять!

— Мы и смотрим фильм! — заявила мама.— Если не нравится, иди почитай! Больше смотреть нечего!

Арина, мрачная, как туча, пошла в свою комнату. В плане развлечений этот сеттинг просто невозможен! Здесь ничего нет! Ни интернета, ни смартфонов, ни компьютеров, ни беспроводных колонок и фитнес-браслетов. Древних DVD-плееров и то нет! Нет нормальной еды и даже нет автомобиля. Неслыханно! Как жить-то???

Огромную проблему представляло питание. Что тут есть??? Дома Арина мясо ела по большим праздникам и выходным. И то очень дозированно. Граммов 50–100 за весь день, в обед. Вся еда была рассчитана до грамма и взвешена на кухонных электронных весах.

Обычно завтрак Арины состоял из маленькой порции овсяной каши и вареного яйца. На обед салат из авокадо, огурцов, помидоров черри и морских гребешков, заправленный оливковым маслом. Вместо гребешков мог быть кусочек атлантического тунца, рыбы дорадо или куриная грудка. Или ветчина с кусочком сырокопченой колбасы. В полдник — полстакана йогурта и овсяный или гречневый хлебец. В 19 часов ужин. Зеленое яблоко. Или манго со стаканом сока. Весь дневной рацион олимпийской чемпионки. После 19 часов разрешалось пить только несладкий чай или минеральную воду без газа. Считалось, что углекислота в газировке забивает мышцы и физическая отдача организма падает. Но еды больше никакой. До следующего завтрака. Так Арина питалась годами.

Ах да… Тренировки 6 дней в неделю по 8–10 часов. Единственный выходной — воскресенье. Тогда Арина могла оторваться и съесть всё, что хотела. Вплоть до шоколада и круассанов. Но во вменяемом количестве, без пережора. Сходить в модное кафе или ресторан. После этого всегда следовала часовая вечерняя пробежка. Час! Не определённое число километров, а именно ровно один час. Арина выставляла на фитнес-часах таймер и нарезала круги по пустому стадиону у дома. В любую погоду. Дождь, снег, гроза, порывистый ветер… Она выходила и бегала. Бесконечные круги. Тренированные и привыкшие к нагрузкам ноги размеренно топали по гаревой дорожке, которая, казалось, никогда не закончится. В ушах эйрподсовские наушники играют ритмичный спортивный чиллаут, помогающий держать темп бега, на поясе в спортивном чехле айпод. Изнеженные элитарии «Алых парусов», праздно сидящие в барах и спа-салонах, с изумлением смотрели на красивую девушку, которая бесконечно наматывает круги по беговой дорожке под проливным дождём, и понимали: она на другой ступени развития. Где воля и мотивированность на порядок выше. А ей ведь только 16!

Где бегать здесь, на окраине провинциального города, ещё и лютой зимой, чтобы сбросить лишние калории? Есть ли здесь зимние легкоатлетические манежи, куда Арина ходила в зимнее время года? Наверное, нет. Да и в чём бегать?

Оставив маму смотреть телефильм, Арина снова пошла рыться в своих вещах. Нашла несколько спортивных костюмов, один тёплый, с начёсом, майки, шорты. Две пары кроссовок. Но это всё летняя одежда. Нужен зимний пуховик и зимние кроссовки для пробежек на стадионе. В шубе и чунях не побегаешь. Разве что только договориться в спортшколе…