Огненный бассейн (Сборник фантастических романов) - Кристофер Джон. Страница 10

Шмен-фе начиналось в городке, но мы его обогнули и вышли к небольшому холму к югу от города с развалинами на вершине. Глядя с вершины холма вниз, мы увидели две параллельные прямые линии, блестящие на солнце. Они выходили из городка и исчезали в удалении. Город кончался открытым пространством, где стояло на колесах с полдюжины предметов, похожих на огромные ящики. Все они были связаны друг с другом. Пока мы смотрели, двенадцать лошадей, запряженных попарно, привязали к первому ящику. На передней паре сидел человек, а другой — на второй от ящика паре. По сигналу лошади напряглись, и ящики двинулись сначала медленно, потом все быстрее. Когда они двигались уже очень быстро, восемь передних лошадей высвободились и отошли в сторону. Остальные четыре продолжали тянуть ящики мимо нашего наблюдательного пункта. Ящиков оказалось пять. У двух передних были по бокам отверстия, и мы видели внутри сидящих людей; остальные ящики были закрыты.

Бинпол объяснил, что двенадцать лошадей необходимы, чтобы ящики начинали двигаться по линиям, когда же они в движении, то достаточно четырех. Шмен-фе перевозит на юг людей и грузы — говорят, больше чем на сто миль. Оно облегчит нам продвижение. Я согласился, но спросил, как же мы в него попадем: мимо нас лошади бежали слишком быстро. У него и на это был готов ответ. Хоть земля, по которой бежали лошади, выглядела ровной, на ней были уклоны вверх, вниз. На спусках приходилось тормозить движение, на подъемах лошади тащили изо всех сил и иногда даже переходили на шаг перед вершиной.

Мы пошли теперь по пустым линиям от города. Они были сделаны из железа, их верхушки были гладко отполированы колесами, а закрепляли их массивные планки, которые местами выглядывали из земли. Удивительное средство транспорта, но Бинпол им не был удовлетворен.

— Пар, — сказал он задумчиво. — Он поднимает. И толкает. Видели, как подскакивает крышка над котлом? Если сделать много пара, как в большом котле, и заставить его сзади толкать эти вагоны. Но нет. Это невозможно!

Мы рассмеялись. Генри сказал:

— Это все равно что поднять себя за шнурки собственных ботинок.

Бинпол покачал головой.

— Я уверен: есть способ, есть.

Найти подходящее место, чтобы забраться на шмен-фе, оказалось легче, чем я ожидал. Уклон был едва заметен, но верхушка подъема обозначалась деревянным столбом со стрелкой, указывающей вниз. Поблизости же росли кусты, в которых можно было спрятаться. Нам пришлось ждать с полчаса до появления первого экипажа, но он двигался в обратном направлении.

Я удивился, что есть только одна пара линий, но позже узнал, что местами линии дублировались, и там экипажи могли расходиться. Вскоре появился и нужный нам; мы увидели, как лошади с галопа перешли на рысь, а потом на тяжелый, медленный шаг. Когда экипажи с людьми прошли мимо, мы побежали и зацепились за последний. Бинпол показал, как взбираться на плоскую крышу. Не успели мы с Генри последовать за ним, как шмен-фе остановилось.

Я подумал, что, может быть, лишний вес остановил его, но Бинпол покачал головой. Он прошептал:

— Дошли до вершины. Лошади отдыхают и пьют. Потом двинутся дальше.

После пятиминутной остановки они двинулись, быстро набирая скорость. Вдоль крыши шла жердь, за которую нужно держаться — движение было приятным, не то что в экипаже, подпрыгивающем на каждом булыжнике. Генри и я смотрели на проносившуюся мимо местность, Бинпол глядел в небо. Я заподозрил, что он все еще размышляет об использовании пара вместо лошадей. Жаль, подумал я, что он не может отличить здравую мысль от вздорной.

Время от времени в деревнях делались остановки, входили и выходили люди, выгружали и грузили товары. Мы лежали ничком и молчали, надеясь, что никто не поднимется наверх. Однажды выгружали — со множеством проклятий и кряхтеньем — прямо из-под нас большой жернов, и я вспомнил, с каким трудом мой отец доставлял в Вертон новый жернов. Неподалеку от нашей деревни находилась ровная насыпь, которая тянулась на мили, и я подумал, что на ней можно соорудить шмен-фе. А может, она уже была там, давным-давно, до треножников? И эта мысль, подобно многим другим моим новым мыслям, была поразительна.

Дважды мы в отдалении видели треножники. Мне пришло в голову, что, будучи в этой местности гораздо многочисленнее, они должны приносить большой ущерб посевам.

— И не только посевам, — сказал Бинпол. — Часто огромные металлические ноги убивают животных; и людей тоже, если они не успевают убраться с дороги.

И это, подобно всему остальному, воспринималось как должное, но не нами: начав задавать вопросы, мы обнаружили, что каждое сомнение порождает десятки новых.

К вечеру во время остановки для отдыха лошадей мы заметили в отдалении город. Он был больше того, откуда началось шмен-фе, и Бинпол решил, что тут оно кончается. Представилась хорошая возможность улизнуть, и мы так и сделали, когда лошади начали двигаться под крики кучеров. Мы соскользнули, когда шмен-фе начало набирать скорость, и смотрели, как катятся дальше эти экипажи. Мы проделали в юго-восточном направлении от пятидесяти до ста миль. Меньше ста, впрочем, иначе мы бы увидели обозначенные на карте руины одного из огромных городов древних. Мы решили, что нужно двигаться на юг.

Мы шли, пока было светло. По-прежнему было тепло, хотя появились облака. Мы поискали убежища до наступления темноты, но ничего не нашли и остановились в конце концов в сухой канаве. К счастью, ночью не полил дождь. Утром по-прежнему небо было облачное, но без дождя. Мы съели по куску хлеба с сыром и продолжили путь. Шли мы по склону на краю леса, в котором в случае необходимости легко было спрятаться. Генри первым достиг вершины и стоял там, окаменев, глядя вперед. Я ускорил шаг, тревожась из-за того, что он увидел. Дойдя до вершины, я тоже остановился в удивлении.

Перед нами в миле или двух лежали руины огромного города. Никогда ничего подобного я не видел. Город тянулся на мили, поднимаясь на холмы и опускаясь в долины. Лес вторгся в него — повсюду виднелась зелень деревьев, — но чем дальше, тем все больше было серого, белого, коричневого цвета каменных зданий. Деревья росли вдоль рядов зданий, как вены чудовищного существа.

Мы стояли молча, пока Бинпол не пробормотал:

— Это построил мой народ.

— Сколько же жило здесь, как ты думаешь? — сказал Генри. — Тысячи? Сотни? Сотни тысяч? Может быть, больше?

— Предстоит большой обход, — заметил я. — Я не вижу конца.

— А зачем обходить? — удивился Бинпол. — Почему бы не пойти прямо?

Я вспомнил Джека и его рассказ об огромном корабле в гавани города неподалеку от Винчестера. Никому не приходило в голову, что можно не просто посмотреть издали; никто не приближался к огромным городам. Но такой способ мышления исходил от треножников, от шапок. Предложение Бинпола было пугающим, но соблазнительным.

Генри тихо сказал:

— Ты думаешь, мы сможем пройти через него?

— Можем попробовать, — ответил Бинпол. — Если будет слишком трудно, мы вернемся.

Природа вен стала яснее, когда мы приблизились. Деревья следовали старым улицам, пробиваясь сквозь черный камень, из которого они были построены, и поднимая вершины над каньоном, который с обеих сторон образовывали здания. Мы шли в их темной прохладной тени вначале молча. Не знаю, как другие, но мне потребовалось собрать все свое мужество. Птицы пели над нашими головами, подчеркивая тишину и уныние пустыни, по которой мы шли. Только постепенно начали мы интересоваться окружающим и разговаривать, вначале шепотом, потом более естественно.

Странное зрелище представилось нам. Признаки смерти, конечно, — белизна костей, на которых некогда была плоть. Мы ожидали этого. Но один из скелетов был втиснут в ржавый продолговатый корпус с утолщением посредине, стоявший на металлических колесах, одетых каким-то жестким черным веществом. Виднелись другие подобные же сооружения, и Бинпол остановился около одного, заглянул внутрь. Он сказал:

— Места для сидения. И колеса. Это какой-то экипаж.