Летняя любовь. Подарочное издание дачных историй от Аси Лавринович - Лавринович Ася. Страница 30

Когда все пошли к светлым корпусам, энтузиазм Дани улетучился. Третьяков пыхтел, неся багаж сестры.

– Тебе надо сумку на колесиках, как у нашей бабы Ани.

– Какую дома выдали, такую и взяла. Это папина, командировочная, – беспечно ответила Ирка. Сама она под звонкое пение птах в ветвях сорвала цветок и периодически подносила его к носу. Шла легкой походкой и размахивала свободными руками, назло Дане.

Мы замыкали шествие, поэтому по пути к лагерю я могла рассмотреть некоторых ребят, как уже знакомых, так и тех, кого видела впервые. Руднева и Соболь вышагивали в ногу в босоножках на высокой танкетке, периодически запинаясь о шишки. К ним присоединились несколько девчонок, с которыми, видимо, уже была знакома Оксана. Соболь везде найдет ровню – пустоголовых шумных девиц. Все они о чем-то щебетали и громко хохотали. Даня с интересом поглядывал в их сторону. Тут же неподалеку гордо шагала Амелия. Тяжелая музыка, грохотавшая в ее наушниках, доносилась до нас. К лагерю Циглер подготовилась: выкрасила кончики волос в синий цвет… Позади нее плелась Люся Антоненко. В руках у нее была сумка, на вид ничуть не легче, чем у Ирки, а на голове – забавная красная шляпа. В зеленом лесу она была похожа на Красную Шапочку.

Даня и Никита от нечего делать принялись цепляться сначала к нам с Иркой, потом переключились на отставшую ото всех Люсю.

– О, Паддингтон, приветик! – засиял Даня, когда мы догнали девчонку.

Ирка не смогла сдержать смешок, а Люся покраснела.

– Сюда вроде как отправили лучших из лучших, ты шаришь в физике?

– Нет.

– В английском?

– Нет!

– А по какому предмету рвешь рейтинги?

– Ни по какому. Я просто хорошо пою.

Мы переглянулись. А ведь мы ничего не знали о Люсе, не знали, какими талантами обладает Антоненко… Точно так же Люся вряд ли была в курсе, что Циглер и Яровой шарят в физике, а Руднева имеет разряд по спортивным бальным танцам. Кажется, этот лагерь – отличная возможность узнать наконец всех ближе…

– Хорошо поёшь? – удивился Даня. – Я тоже, говорят, неплохо.

– Это кто это такое говорит? – встряла Ира.

– Когда моюсь в душе, могу такие арии из опер пропеть, – продолжил Третьяков. – Вон Ирка все под дверью околачивается, внимает, так сказать.

– Я просто жду, чтобы ты оттуда скорее выполз, так сказать, – запротестовала Ира. – И освободил ванную.

– Нет же, я не на любительском уровне, – возразила Люся, важно поправив красную шляпку. – Я выступаю на вокальных конкурсах. И даже в разных телевизионных программах.

– Да? – заинтересовалась я. – Прикольно! Почему об этом никто не знает в школе? Мы бы за тебя болели.

Антоненко лишь смущенно пожала плечами:

– Я принимала участие в одном вокальном конкурсе по Первому каналу. Но меня вырезали на монтаже.

– Это откуда тебя вырезали? – спросил Даня.

– Из Евровидения? – предположил Никита.

Ирка снова расхохоталась, а Люся почему-то еще больше замкнулась в себе и теперь молча шла впереди.

– Ну хватит вам. Не все понимают ваши глупые шутки, – укоризненно оглядела я друзей.

– Ладно, Люсь, не обижайся, – смутился Никита, догнав Антоненко. – Мы ж по-доброму. Давай сюда сумку, тяжелая!

Антоненко просияла и протянула Никите сумку. Теперь они вдвоем шли впереди нас, о чем-то негромко переговариваясь. Даня под грузом Иркиного багажа совсем отстал. А Третьякова то и дело пихала меня локтем в бок и кивала в сторону Люси и Никиты.

– После такого она на него запала, я тебе говорю!

– Понятно, понятно. В твоей вселенной все друг на друга западают. Только хватит пихаться!

Лагерь находился на берегу озера, окруженного стройными соснами. Охраняемая территория с системой видеонаблюдения; вход в летнюю школу – строго по пропускам. После регистрации и взвешивания у нас действительно принялись осматривать сумки, из-за чего я разволновалась. Дурная Ирка со своим ножом…

– А я его хорошенечко запрятала! – коварно усмехнулась Третьякова, не сводя взгляд с Амелии.

Потом мы прогулялись по территории лагеря с вожатым нашего отряда Борей – второкурсником с факультета радиоэлектроники и лазерной техники. Он рассказал нам про распорядок дня, пятиразовое питание, расписание занятий, досуг… Показал, где находятся столовая и медпункт, дал пароль от Wi-Fi. Кроме того, поведал о местной системе поощрения – жетонах, которые будут выдавать нам на конкурсах, спортивных соревнованиях и олимпиадах. Разумеется, Соболь и ее свита тут же облепили бедного Борю с глупыми кокетливыми вопросами. Кузя молча сплюнул под ноги и ушел в сторону одного из корпусов.

Взявшись за руки, мы с Ирой еще поплутали по тихой территории. Обнаружили большое футбольное поле, качели и танцплощадку недалеко от понтона, украшенную милыми лампочками. Затем вернулись к нашему корпусу, где на крыльце уже вывесили списки палат. Нам с Иркой досталась четырехместная.

– Это что, чья-то злая шутка? – воскликнула Третьякова, прочитав, с кем мы будем жить в одной палате.

– Кто там? – вытянула я шею. – Неужели Соболь?

Жить с Оксаной в одной комнате не хотелось. Лучше уж слушать с ночи до утра песни в исполнении Люси Антоненко.

Я наконец отыскала наши с Иркой фамилии. Десятая палата: Азарова, Руднева, Третьякова, Циглер… Вспомнив об Амелии, я непроизвольно поежилась. А Ира, ясное дело, еще больше разозлилась из-за Дианы.

– Зашибись! – ругалась Третьякова. – Всю жизнь мечтала жить в одной комнате с Иудой и Дракулой! А парни почему живут не в корпусе, а в домиках?

Руднева, которая в это время подошла к нам сзади, разумеется, все слышала.

– Ой, девчонки, вы в третьей палате, – разочарованно произнесла она, оглядываясь на Оксану и ее новоиспеченных подружек. – Это вообще в другом крыле. Как жалко, что мы не вместе!

Руднева даже дрожащую нижнюю губу закусила. Но Соболь в то время активно что-то обсуждала с другими девчонками и на Диану даже не посмотрела. Кажется, ей было абсолютно все равно, что их со школьной подругой не поселили вместе.

Мне даже стало немного жаль Диану. Нет ничего хуже равнодушия. Я уже было хотела к ней подойти, но Ирка схватила меня за руку и потащила внутрь корпуса.

– Гляди, круто! Тут телевизор на первом этаже. Что это? «Том и Джерри» показывают? Ой, обожаю!

Мы быстро отыскали нашу палату и первыми заняли самые, на наш взгляд, лучшие кровати – обе у окна, разделенные двумя симпатичными тумбочками.

– А Руднева пусть у входа спит, – проворчала Ирка.

Диана в этот момент зашла в палату и, услышав Ирку, обреченно бросила сумку на ту самую кровать у входа. Я вдруг почувствовала себя неуютно. Будто мы с Третьяковой устроили дедовщину.

– Ты можешь выбрать и ту кровать, – указала я в глубь комнаты. – Амелия ведь еще не пришла.

– Нетушки, – запротестовала Руднева, тряхнув длинными каштановыми волосами. – Амелия странная, я ее боюсь.

Мы с Ирой переглянулись.

– К тому же тут и платяной шкаф рядом, розетка. И телефон зарядить, и феном волосы посушить. Все очень удобно. Девчонки, я взяла много вешалок из дома, с вами поделиться?

Я уже отвыкла от того, что Диана столько болтает. Еще больше Ирки. Поэтому они когда-то и спелись… А еще забыла, что Руднева такая услужливая. Боюсь, Соболь и компания используют ее на полную катушку.

Ирка гордо промолчала и принялась разбирать свою огромную сумку, первым делом демонстративно и с большим трудом выудив практически с самого дна плечики. Мол, от тебя, Диана, мне ничего не надо, все у самой есть. Руднева следила за этими манипуляциями печальным взглядом.

– Я не взяла, можешь со мной поделиться, – зачем-то сказала я. – У меня есть один сарафан, который постоянно мнется.

Диана тут же просияла, а Ирка наградила меня таким убийственным взглядом, что мне захотелось испариться.

Диана, разбирая вещи, принялась задавать нам с Ирой много вопросов: как окончили год, куда собираемся поступать, какие планы на лето… Будто бы мы общались каждый день и не было между нами отдаления. Я сдержанно отвечала на все вопросы, Ирка продолжала Диану игнорировать. Когда разговор зашел о летних платьях, фасонах на выпускной, косметике и прическах, на пороге появилась Циглер. Мы тут же примолкли и застыли со своими вещами в руках. Амелия, оценив обстановку, прошла в глубь комнаты к своей кровати, бросила на нее сумку, а потом и сама рухнула, не снимая ботинок.