Провинциал. Книга 5 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович. Страница 2

— Ну же, смелее, — девушка развернулась к Найджелу и залилась распутным смехом, — возьми меня, мой зверь…

Альфа-самец не заставил просить себя дважды, и, схватив в охапку столь вожделенную женщину, урча от нетерпения забросил её на кровать и тут же начал грубо срывать с неё одежду, и её разнузданный смех только подстёгивал его…

— Все идёт по плану, — удовлетворённо подумала Зара, жадно впитывая ощущения того, как сильные мужские руки беззастенчиво мнут и тискают её податливое тело, блуждают по нему в поисках сокровенного, — пусть мальчик выпустит пар, а потом мы перейдём к действительно изысканным удовольствиям, — она обвила руками шею неистового самца, плотно прижимая его лицо своей обнажившейся груди, — не торопись, мы всё успеем, ведь у нас впереди вечность… — проворковала она на ухо урчащему от страсти зверю, совсем ещё недавно бывшему утончённым джентльменом…

У Найджела опять захватило дух, когда он мгновенно провалился в омут первобытной страсти…

Но, неизбежно снова пришёл тот момент, когда он начал потихоньку ощущать себя.

И сейчас в голове у агента воцарилась гулкая пустота, через которую изредка проносились кометами обрывки воспоминаний о недавнем неистовом и многократном, бесстыдном совокуплении…

Для начала он попытался проинспектировать своё тело.

Хотя это было проблематично в силу того, что чувства вернулись к нему далеко не все, да и те, что уже работали, работали как то не совсем, как надо, и полного доверия к ним пока не было.

Сейчас он, определённо, лежал на спине. Никакой одежды на теле, или прикрывающего его наготу постельного белья, он не ощутил.

— Значит, голый валяюсь, — этот вывод был очевиден.

Кроме того, в области паха ощущалось избыточное напряжение. Понять, как он сейчас выглядит, труда не составило.

Похоже, препараты, составленные в древних храмах Чжунго, те самые, что укрепляют мужскую силу, подтвердили, что продолжительность их действия и прочие свойства полностью соответствовали словам того морщинистого желтокожего старика, у которого эти традиционные снадобья и были куплены.

Теперь Найджел поднял веки. Но темнота, как висела перед его глазами, так и продолжала висеть. Он задёргался, пытаясь дотянуться руками до глаз.

Но руки к ним поднести не удалось. Он так и остался лежать поверх шёлковой простыни в позе распластанной морской звезды, выброшенной волнами на берег.

И от осознания этого дикая паника накрыла его с головой — он понял, что его конечности надёжно зафиксированы и он полностью обездвижен.

А не видно было ничего по той простой причине, что на глазах его была плотная повязка, не пропускающая ни единого кванта света.

Он хотел позвать на помощь, но вместо членораздельных слов смог издать только невнятное мычание.

Только теперь он обратил внимание на свои ощущения, которые однозначно говорили о том, что во рту у него находится кляп.

Крепкий деревянный шар, не позволяющий челюстям сомкнуться. Его уверенно и надёжно удерживал кожаный, судя по всему, ремешок.

На мужчину вдруг нахлынула волна из причудливой смеси страха, апатии, покорности судьбе и, почему-то, пронзительного сексуального возбуждения.

Напряжение в паху стало ощущаться ещё рельефнее и острее. Каждый удар его сердца отдавался и там, недвусмысленно намекая на то, что его тело вовсе не против продолжения.

Он напряг слух. Комната была переполнена слабыми, едва различимыми звуками. Что-то еле слышно поскрипывало, шуршало, тикало… И он различил среди всех этих шумов почти неслышный звук, звук дыхания ещё кого-то, кто находился рядом с ним, в этой комнате.

Он снова громко замычал, силясь обратить на себя внимание.

И тут в воздухе что-то свистнуло, и его обнажённое бедро обожгла внезапная боль. Кожу рванули плетёные хвосты из сыромятной кожи.

— Не дёргайся, мой котёнок, — проурчал женский голос, низкий, немного вибрирующий, одновременно намекающий на неземные наслаждения и невообразимые физические страдания, — не торопи хозяйку…

Он с содроганием почувствовал, как нежные женские пальчики коснулись его, надёжно зафиксированной в мягком захвате, лодыжки.

Потом женская ладошка медленно поползла вверх, к колену, а потом и выше, оставляя на коже глубокие царапины от длинных ногтей… Или когтей?

Невидимая женщина не останавливалась, и вскоре ласково, но недвусмысленно продемонстрировала бедняге всю его уязвимость и беспомощность, поднявшись до его восставшего естества по внутренней стороне бедра.

Дыхание Найджела стало прерывистым и неглубоким. Он чувствовал, как его кровь струится на шёлковую простынь из глубоких царапин.

Ему было больно, и, вместе с тем, желание буквально, кипело в его жилах, заставляя невнятно мычать и грызть от безысходности деревяшку во рту.

А женская ладошка не торопясь ползала по его животу и груди, распаляя его всё больше и больше.

Не будучи в силах терпеть, доведённый до исступления, Найджел снова замычал, словно буйвол-производитель, учуявший поблизости нежную тёлочку.

И снова боль обожгла его. На этот раз досталось другой ноге, но, странным было то, что, если при первом знакомстве с плетью хозяйки ему было просто больно и страшно, то теперь страха почти не было, но вместе со вспышкой боли его чуть не разорвало от желания и дикой, разнузданной и непреодолимой похоти.

— Вижу, что тебе хорошо, — голос хозяйки мягко обволакивал его сознание, делал его беззащитным и покорным, ломая жалкие остатки воли, сейчас я дам тебе немного сладкого, — вслед за этими словами раздался бархатистый грудной смех, услышав который, Найджел снова застонал от невыносимого вожделения.

Потом женская ладонь опустилась на его напряжённый живот и с неожиданной силой вдавила его тело в жесткий матрац.

А потом он почувствовал, как она перекидывает свою ножку через него, явно намереваясь сесть сверху.

И в следующее мгновение рассудок Найджела захлестнула горячая волна, вынудив его уступить своё место неистовой звериной ипостаси…

Сознание возвращалось к нему так же медленно и явно нехотя, как и в прошлый раз.

Он с шумом втянул в грудь пряный воздух спальни, словно выныривая из каких-то неведомых глубин. Он осознал, что весь покрыт потом и любовными соками, обильно увлажнявшими его кожу на всём протяжении только что закончившихся скачек. Простыня под ним тоже была насквозь мокрой.

Он по прежнему был растянут на кровати, каждый, даже самый мельчайший его мускул испуганно дрожал, пытаясь сбросить напряжение недавнего совокупления.

В душе воцарилось странное спокойствие, и он вдруг осознал, что уже почти совсем не боится происходящего, и, мало того, что он начинает принимать сложившееся положение вещей, оно даже начинает ему нравиться…

— Хороший мальчик, — Найджел почувствовал, как невидимая хозяйка проводит по коже живота, сверху вниз, своими острыми коготками. Это ощущение заставило его хрипло зарычать и выгнуться, демонстрирую вновь вспыхнувшее желание.

— Какой ты ненасытный, — это хрипловатое грудное воркование сводило его с ума и напоминало о недавно пережитых минутах полного взаимного единения с этой волшебницей, умело перебиравшей в своих сильных пальчиках струны желаний его беззащитной души, — хочешь на меня посмотреть? — вдруг спросила она, вызвав внезапную тепловую вспышку у него внизу живота.

Найджел громко застонал и завыл, извиваясь на кровати, вероятно стремясь показать, сколь велико его желание лицезреть свою повелительницу.

Какой ты милый, — женский шаловливый язычок широко прошёлся по его потной груди, — и такой сладкий, — Найджел опять стал неистово рваться, стремясь освободиться от пут и снова, в который раз овладеть телом этой женщины…

— И такой непослушный, — продолжал мурлыкать бархатистый голос той, что сводила его с ума, — но мы это исправим, — и его бедро снова рванула изысканная боль.

Кожа на ноге разошлась, и кровавые капли, одна за одной начали просачиваться наружу.