Провинциал. Книга 4 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович. Страница 4

— Можно продолжать демонстрацию? — застенчиво хлопнув ресницами спросила вторая Истер, неотрывно глядя мне в глаза.

— Можно… — хрипло выдохнул я.

Мир вокруг закружился, сначала медленнее, а потом всё быстрее и быстрее. И кружился он вокруг глаз, взгляд которых пронзал всё моё существо и извлекал на свет такие причудливые и затейливые желания, о наличии которых в глубинах своей психики, и не подозревал.

Потом я услышал сдавленное рычание возбуждённого самца гориллы. С некоторым замешательством понял, что это рычание это исторгает моё горло.

Руки мои тянулись, помимо моей воли, к сидящей напротив женщине, чтобы мять и тискать податливое тело, чтобы прижать к себе эту самку, чтобы грубо овладеть ею…

— Хватит, — раздался звенящий от злости голос настоящей Истер, и наваждение покинуло меня, оставив после себя неприятный и липкий стыд…

— Берём, — объявил я, вернув себе способность размышлять относительно рационально.

— Эк тебя… Растарабанило то, — хмыкнула Зоэ, — еле удержала, а то порушил бы ты прям тут, прям на столе, девичью честь хвостатой инопланетной гостьи… Охальник… — и захихикала, обидно-обидно так…

— Злая ты, — не зная, как ответить, подумал я.

— Чего берём? — вскинулась подруга, до крайности разозлившаяся на такое наглое покушение на её собственность, то есть меня.

— Хватит притворяться, — обратился я к чертовке, замаскированной под Истер, — твоей демонстрацией я, конечно, весьма впечатлён, но до греха — тут я кивнул на подругу, — не доводи…

— Хорошо, — тут же мурлыкнула Заранин, трансформируясь обратно в свой постоянный краснокожий облик.

Но, следует отметить, продолжала, украдкой от Истер, бросать на меня призывные взгляды.

Но я, грандиозным усилием воли, ну и, если быть честным, не без помощи нанитов Зоэ, очистил таки кровь от последствий гормонального всплеска, мастерски спровоцированного чертовкой.

А потому это её дальнейшее лукавое подмигивание ожидаемого эффекта на меня не оказало.

— Так, — сказал я, привлекая внимание настоящей Истер, продолжавшей искрить от праведного гнева, её охватившего, — по поводу того, что берём…

— Надеюсь, не наложницей, — хмуро предположила подруга.

— Ох, девоньки, вот вы мужиков обвиняете, что они все об одном думают, — тут я позволил себе улыбнуться своим мыслям, — а вот практика показывает, что вовсе и не мужики об этом одном думают, а совсем даже наоборот…

— Ну, да, — согласилась подруга, продолжая косо посматривать на краснокожую, — ну а о чём прикажешь думать, когда тут такое…

— Вообще не думай, — ехидно предложил я, — от этого цвет лица портится…

— Дурак, — насупилась подруга.

— Ну, пошутил я, не злись уже, — я продолжил умасливать подругу, она, по большому счёту, ни в чём и не была виновата. Так, естественная реакция женского организма при покушении на святое.

Истер потихоньку успокоилась, и теперь смотрела на чертовку уже без злости, но, всё-равно, как-то, настороженно, что ли…

— Истер, — сказал я, обращаясь к подруге, — Заранин действительно обладает талантами, которые могут быть востребованы в ближайшее время.

— Ты что, решил таки её оприходовать? — язвительно поинтересовалась подруга, словив полный возмущения взгляд чертовки.

— Ну хватит уже, — я успокаивающе посмотрел на неё действительно, что-то она распереживалась, но ничего, к ночи, хе-хе, приступим к успокоению и тонкой регулировке гормонального баланса, — не помню, говорил ли я тебе, но к нам начали проявлять интерес всякие любознательные имперские службы.

— Нет, не говорил, — Истер подозрительно на меня посмотрела, — первый раз такое слышу, рассказывай давай…

Я вкратце изложил свой разговор с Порфирием Станиславовичем, сделав акцент на том моменте, что к нему уже обращались компетентные органы в поисках информации о нас и наших полях отторжения.

— Это нехорошо, — пробурчала Истер, — и они, наверняка к тебе тоже какую-нибудь бабу зашлют, профессиональную вертихвостку.

— Ты думаешь? — я вопросительно посмотрел на подругу, — в этих конторах, насколько я знаю, преимущественно мужики трудятся.

— Для тебя бабу найдут, будь уверен, — заявила Истер, — причём бабу посмазливее…

— А ты в мужика, случаем, трансформироваться не можешь? — спросил я, чертовку, которая внимательнейшим образом вслушивалась в наш диалог, благо вели мы его на её языке.

Я сознательно не менял язык общения, так как собирался использовать таланты чертовки именно в области построения отношений с сотрудниками имперских органов.

— В мужика? — удивлённо переспросила она, — пробовала когда-то, но получалось у меня, как мне говорили, совсем как-то неубедительно.

— Ну-ка, попробуй, — вдруг озорным голосом попросила её Истер, — оценим и эту сторону твоего таланта.

— А, кого изображать? Тебя? — растеряно посмотрела на меня рогатая.

— Да, кого хочешь, — милостиво позволил я.

Воздух вокруг чертовки опять поплыл и её окутало марево, внутри которого перетекали друг в друга странные и пугающие миражи.

Когда этот морок рассеялся, мы с Истер, не сговариваясь, заржали, причём она чуть с кресла не сверзилась, так её расколбасило.

В кресле напротив сидел я, собственной персоной, но, в ухе кокетливо болталась крупная серёжка желтого металла, сделанная в форме фаллоса, да так реалистично, что ни с чем не спутаешь.

А под тонкой тканью чертовкиного комбинезона продолжали задорно топорщиться чертовкины же сиськи третьего размера.

— С-с-серёжка твоя? — давясь хохотом спросил я.

Под столом тихо повизгивала Истер, которая, не взирая на все усилия остаться в кресле, всё таки сползла туда, где её теперь и били спазмы почти истерического хохота.

В глазах чертовки преобладала растерянность. Она, похоже, ожидала чего угодно, но только не этого. На её лице, которое продолжало пока оставаться моим, возник немой вопрос и она потянулась пальцами к своему уху…

— Ну да, — растерянно ответила Заранин, моя… — она о чём-то задумалась, и потом мечтательно так добавила, — любимая…

Ага, под длинными волосами этого видно не было, а сейчас она мою причёску скопировала…а потому и серёжка видна стала…

— А ну-ка, пройдись, — борясь со смехом, так и рвавшимся наружу из моей груди, предложил я.

И тут это нечто, с моим лицом, довольно широкими плечами и совершенно неуместными сейчас сиськами поднялось из кресла. Бедра вроде получились почти мужские.

Но когда это чудо совершенно бабской походкой прошлось по комнате, я потерял контроль над собой, и обрушился в кресло, где и продолжил заливисто хохотать, дрыгая ножками…

— Прекратите, — донёсся из-под стола хриплый, прерываемый спазмами, голос Истер, — я поняла, хи-хи, вы смерти… Смерти моей хотите…

— Стань собой, — взмолился я, глядя на обескураженную эффектом своего выступления, чертовку, — пожалуйста.

Она вздохнула и стала собой. Истер неуверенно хватаясь за столешницу, выбралась таки из-под стола со словами:

— Ну вот, всю пыль под столом собрала, — и тут её опять скрутил приступ смеха, а на глазах снова выступили слёзы, — такого никто… Хи-хи-хи, не выдержит… — она подняла на меня покрасневшие от слёз глаза, — берём, однозначно берём…

— Так, — я уже почти успокоился, — Зара, если я тебя так буду звать, ты не обидишься?

— Нет, — растеряно протянула она.

— Так вот, Зара, мы берём тебя на работу, если ты не против, конечно, но… — тут я строго посмотрел на неё, тебе придётся принести мне вассальную клятву. Ты же, насколько я понял, благородного сословия, и слугой тебе быть невместно?

— Наверное, да, — всё так же потеряно протянула она, — а… А что мне надо будет делать?

— Это мы тебе объясним. Твои таланты однозначно пригодятся в общении с различными людьми. Кстати, я так понял, что в основном ты специализируешься на совращении лиц мужского пола, я правильно понял?