В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор. Страница 107
Они поклонились и пошли к палатке принца. По дороге Людовик толкнул локтем замечтавшегося новоиспеченного сенешаля Годфруа и сказал:
– Ну что, «Фома Неверующий»! Изволил, подлец, сомневаться в словах своего хозяина!..
Годфруа до сих пор не верил в свалившееся на него счастье, ответил:
– Что Вы, сир!.. Я…
– Ладно, молчи. Я понимаю, что ты сейчас переживаешь. От всего этого можно и умом тронуться! Давай лучше перекусим чуть-чуть. Что-то я проголодался! Заодно попробуем разных специй, которые хотел стащить мессир Лузиньян! Я тоже обожаю перец и «все-такое-прочее»!
Они подошли к палатке, возле которой слуги уже заканчивали сервировать стол. Принц повелел подать море вина и изжарить пять молодых бычков, пригласив за стол всех находившихся в лагере командиров. Рыцарям Людовик приказал приготовить с десяток баранов и пятерку молодых хряков, выкатив для запивки дюжину бочонков вина, отнятого у графа де Руси в числе трофеев.
– Пейте, ешьте, наслаждайтесь жизнью победителей! Ни в чем себе не отказывайте, Мессиры рыцари! – Поблагодарил он своих рыцарей за верную службу. – Мессир де Нанси! Прикажите вон ту катапульту заряжать костями и объедками с нашего общего стола и «возвращать» добро, отнятое у графа де Руси, его владельцу!..
Рыцари весело засмеялись и принялись за мясо и вино. Катапульта стала производить выстрелы в сторону замка, посылая вместо камней обглоданные кости животных, принадлежавших раньше графу де Руси. Хохот и веселье продолжалось до полуночи…
Отойдя от рыцарей сотни Годфруа и других командиров, принц Людовик вернулся к своему столу, где его с нетерпением поджидали собравшиеся командиры. Он повелел налить себе большой золотой кубок прекрасного анжуйского вина и произнес:
– Мои славные мессиры рыцари! Поднимаю кубок за ваше здоровье! Пусть удача не оставляет меня и вас, как в эти благословенные весенние дни 1102 года!
Он выпил до дна большой кубок вина. Своим, богато инкрустированным, кинжалом принц поддел кусок прекрасно прожаренного мяса, обильно сдобренного трофейными приправами и специями и, откусив большой кусок, произнес:
– Мессиры! Предлагаю следующий тост за нашего шевалье де Леви! Нового сенешаля графства Дрё, моей вотчины!..
Стол утонул в приветственных криках радости, несущихся из глоток рыцарей принца. Все наперебой поздравляли Годфруа с назначением на такой высокий и значительный пост. Когда все выпили за данное назначение их товарища, Людовик поднял свой кубок и сказал:
– Мессиры! Это ещё не всё!!! Поздравьте нашего «рыжего» сенешаля с предстоящей женитьбой на одной из родовитейших невест королевства! Наш малыш «взял приступом» гордый дом Лузиньянов!
Стол буквально взорвался восторженными возгласами одобрения и поздравлений в адрес их товарища, на голову которого фортуна, руками благодарного и щедрого принца, осыпала в одночасье столько благ!
Людовик сел и, выпив вина, стал кушать, наблюдая за своими рыцарями.
«Боже мой! Как мало надо людям для счастья… – подумалось ему. – Дай им землицы кусок, жену и титул, и они горы свернут для тебя…»
Рыцари, опьянев от выпитого вина, запели веселую походную песню, принц подхватил её вместе со всеми. Через мгновение лагерь утонул в громком хоре веселья и счастья, охватившем всю равнину возле замка графа де Руси…
Эбл стоял на верхушке башни и смотрел на лагерь принца, где, словно издеваясь над ним, рыцари накрыли большие столы и принялись пить его вино, поедать его скотину, а, словно в издевку, бросали обглоданные кости своей катапультой в его замок, словно собаке. Ненависть к этому молодому повесе, прохвосту и везунчику Людовику застилала глаза графу. Лучники, которым он приказал, во что бы то ни стало, попасть в принца и его спутника, прогуливавшихся возле его рва, словно сговорись и мазали мимо двух отчетливо видных целей. Граф не решался напасть днем на лагерь принца, слишком очевидно было превосходство войск Людовика над его отрядом, особенно в дисциплине и четкости организации охранения. Эбл решил выждать несколько дней, чтобы потом, усыпив бдительность, решительно атаковать ночью и разбить врага или самому погибнуть.
Отпущенные Людовиком пленные докладывали о ширящихся погромах, потравах и поджогах, учиняемых воинами Людовика на землях графа де Руси, словно это были не христианские земли, а территории сарацин каких-нибудь! Утешало графа только одно, знатные владетели земель королевства, собравшиеся в войске принца, сидели в своем лагере и не принимали участие в грабительских походах Людовика. Значит, считал граф, надежда на перемирие еще оставалась. Он прождал почти неделю с лишним и вот, когда ему доложили лазутчики, что большая часть отрядов разошлась из лагеря в разные направления, решился на вылазку.
Ночью, где-то около третьего часа, граф Эбл де Руси, его сын Жискар и около двух сотен конных воинов графа, обмотав тряпками копыта коней, скрытно вышли из замка и, не проронив ни звука, напали на барбакан возле моста. Они, блокировав в нем арбалетчиков, устремились на сонный лагерь принца Людовика.
Как назло, это выяснилось позже, луна была закрыта тучами. Стояла непроглядная темень. Воины графа, внезапно возникшие из темноты, с криками бросились на спящих в палатках, рубя и поджигая все вокруг. Его рыцари начали топтать спящих, мечущихся полуодетых воинов, стараясь добраться до главной палатки, в которой должен был находиться принц Людовик. Среди зарева разгоравшихся, то тут, то там, шатров и палаток, граф Эбл, его сын Жискар и костяк верных рыцарей, числом около сорока, прорубался к возвышению, где стояла ненавистная палатка.
Внезапно темноту и крики прорезал громкий звук боевой трубы и клич, от которого похолодела кровь в жилах графа де Руси.
– Ко мне, Бургундия! Тревога! Бургундия!..
Словно вторя эхом, на этот клич с разных сторон понеслось:
– Невер, за мной!!! Бретань!!! Блуа!!! За мной!!!!
Граф понял, что пропал… Он протрубил в рог, подав сигнал к всеобщему отступлению. Бой, так прекрасно складывавшийся в начале, заканчивался просто катастрофически!..
Эбл де Руси понял, что попал в хитроумно спланированную ловушку, расставленную для него принцем Людовиком. Видимо, принц увел незаметно ночью свои части и заменил их феодальным воинством, которое, до сей ночи, бездельничало в лагере возле Реймса. Своей ночной атакой граф разом приобрел море знатных, а по сему, крайне опасных врагов.
«Да… эти «благородные» мне теперь припомнят сегодняшнюю атаку. Скажут, что Его светлость граф, так гордившийся своими предками, идущими от Карла Великого, опустился до подобной низости, атаковав ночью, словно придорожный разбойник. Так, скажут они, с благородными сеньорами благородные сеньоры не поступают! – Сидя в своей комнате донжона, рассуждал граф. – Скотина Людовик! Так ловко провести меня. Как мальчишку несмышленого!..»
Утром следующего дня граф вышел к своим воинам. Вид у них был немного понурый и подавленный. Видимо, и они догадывались, какую «кашу» заварили ночью. Эбл попытался, как мог, приободрить и успокоить своих рыцарей и слуг, как вдруг, к нему подбежал один из дозорных и доложил:
– Хозяин! Возле ворот стоят герольды, все под флагами своих знатных сеньоров! Там и от Бургундии, и от Невера, и от других знатных владетелей!.. Что делать?..
Эбл плюнул на землю от злости:
– Сейчас подойду… – а сам подумал: «Началось… Теперь держись!»
Граф поднялся на стену возле ворот и сказал:
– Я, Эбл граф де Руси, Божьей милостью! Кто звал меня?!..
Вперед вышел герольд герцога Бургундии:
– От лица наших грозных и именитых повелителей, вассалов короля Франции и принца – наследника престола, я заявляю тебе, Эбл, граф де Руси! За твои ночные деяния, позорящие звание благородного рыцаря, наши повелители объявляют тебе, преступившему все каноны рыцарства, месть страшную! Месть лютую, без срока давности! Наши властелины отказываются от оплаты службы сюзереном, сверх оговоренных кутюмами королевства сорока дней и ночей, до достижения полного разгрома и разорения тебя, Эбл де Руси, твоих земель, замков, башен, поместий, посевов и остального имущества! Берегись теперь гнева наших хозяев, герцога Бургундии, графов Невера, Оксерра, Блуа, Шампани и остальных земель королевства!..