Городская фэнтези-2006 - Руденко Борис Антонович. Страница 10

— А эта тварь четвероногая?

— Тоже. На вид вполне добродушный пес.

— Добродушный! — раздраженно сказал Хриплый. — Двоих пацанов в клочки порвал. Один даже до больницы не дожил. Нет, эта девка за все ответит. И старуха тоже.

— Вы же обещали! — занервничал Сергей. — Вы говорили, что, если мне удастся ее уговорить, им не сделают ничего плохого. И я ее действительно убедил. Она изменит свои показания.

— А кто говорит о плохом? — вмешался новый голос — молодой тенорок. — С бабами по-плохому нельзя. Только лаской да любовью. Вот мы полюбим ее все вместе раза по три — она еще нам спасибо скажет.

Раздалось довольное ржание. Почувствовав возбуждение хозяев, затявкали собаки.

— Но вы не можете так поступить! — плачущим голосом заговорил Сергей. — Вы мне твердо обещали…

— Ладно, глохни! — оборвал его Хриплый. — Что обещано, то получишь, я свое слово держу. Вот твоя штука баксов. Бери и вали отсюда.

— Подождите! Не делайте этого! Я вас прошу!..

— Ты что, не понял? — мерзким тоном произнес Тенор. — Тебе что, специально объяснять надо?

— Нет-нет! — испугался Сергей. — Я все понял.

— Тогда вали отсюда, тебе же сказали. И не вздумай где-нибудь пасть открыть не по делу. Закопаем. Ты мне веришь?

— Верю, — покорно отвечал предатель.

— Тогда иди.

Я услышал торопливые удаляющиеся шаги. Я не видел его, но ясно представлял трусливо сгорбленную спину и опущенную голову и от отвращения негромко фыркнул.

— Не надо было его отпускать, — сказал Тенор.

— Ничего, пусть еще почирикает, — ответил Хриплый. — Ладно, братаны, кончай курить, дело делать надо.

— Не заплутаем в темноте? — спросил Тенор.

— Чего тут плутать? — удивился Хриплый. — Одна дорога всего. Не бойся, в случае чего собачки выведут. Ну, пошли!

В тот же момент я развернулся и понесся обратно что было сил. Я не мог остановить вооруженных бандитов. Вся моя стремительность и мощные клыки — слабые аргументы против пуль, потому что собаки не дадут мне приблизиться незамеченным на расстояние броска. Единственное, что мне оставалось, — как можно скорее увести девушку с матерью из дома, который очень скоро превратится в ловушку. Сколько у меня в запасе? Пожалуй, не более получаса. Не слишком много, если учесть, что мне предстояло еще сообщить жертвам о приближающейся опасности и заставить их следовать за собой. Впервые в жизни я остро пожалел, что вместе с человеческим обликом утратил способность к разумной речи.

Недалеко от перекрестка я старательно пометил дорогу. Это заставит собак поволноваться, а их хозяев — потратить некоторое время на то, чтобы успокоить своих животных и заставить их продолжить путь. Значит, в моем распоряжении будет еще десять минут.

Дверь, к счастью, была не заперта. Я ворвался в комнату, демонстрируя всем своим обликом крайнюю тревогу. Осторожно, нежно сжал клыками руку девушки, потянув ее к двери. Отпустил, подскочил к матери и точно так же деликатно принялся подталкивать ее мордой в том же направлении. Снова отпрыгнул к девушке, толкнул ее, вернулся к матери и потянул за подол.

— Джек, ты что, Джек? — растерянно и взволнованно спросила девушка.

— Он хочет, чтобы мы вышли на улицу, — сказала мать, несказанно меня обрадовав, и тут же огорчила: — Может быть, с Сергеем что-то случилось?

Они поспешили на крыльцо в чем были — в домашних тапочках и халатиках, что меня никак не могло устроить. Поэтому, прыгнув, я сдернул с вешалки куртку девушки, потом матери, выволок их на улицу, бросил наземь и проделал то же самое с обувью. Теперь уж только совсем тупой не догадался бы, что мне нужно, поэтому реакция обеих женщин — полное замешательство, переходящее в ступор, — меня здорово разозлила. Я даже секунду колебался перед искушением: а не куснуть ли их легонько для придания сообразительности и скорости? Но вместо этого я принялся подпрыгивать перед ними на всех четырех лапах, поскуливать и бросаться к калитке.

— Ну, конечно, что-то случилось с Сережей, — определила девушка. — Джек хочет нас отвести к нему. Пойдем скорее, мама!

Они быстро натянули обувь и куртки и выбежали на улицу, явно намереваясь направиться к станции, однако я преградил дорогу и грозно зарычал, заставив их отпрянуть.

— Ты что, Джек? — опять спросила девушка.

И тут возле ворот взлаяли, взвыли, всхрипели собаки.

Местная свора отметила появление пришлой и обменялась с ней любезностями. Тревогу, угрозу, опасность несли эти звериные вопли, и женщины оценили их правильно.

— Мама! Мы должны бежать за Джеком! — негромко вскрикнула девушка, увлекая за собой мать.

Приноравливаясь к их скорости, я трусил впереди к маленькой калитке, что выводила из поселка в лес, и думал о том, что преследователи добрались до ворот слишком быстро. Собаки не могли не заметить моих меток, если только их хозяева не избрали иной путь, который просто не имело смысла искать.

Лес принял нас, объял и укрыл мраком. Женщинам нетрудно было следовать за мной: даже в темноте ночи моя белая шерсть была достаточно хорошо видна, я не убегал слишком далеко и старательно выбирал наиболее удобную дорогу. Проблема была в том, куда она могла нас привести. Путь к железнодорожной станции и к шоссе оказался отрезан. Сейчас я вел их на юг, к небольшой деревеньке, на которую наткнулся сегодня во время охоты. Деревенька была из тех, в которых заканчивается асфальт. Но асфальт там действительно был, а значит, начинался он непременно на какой-то магистрали, которая должна была увести девушку и ее мать от опасности. Беда в том, что от деревеньки нас отделяло около двенадцати километров (менее часа спокойного, размеренного бега для меня), которые для этих женщин сейчас были совершенно непреодолимы даже с моей помощью в качестве проводника.

Но самым неприятным было то, что за нашими спинами я ощущал погоню. Собаки шли по нашему следу, и мой запах их не отпугивал, хотя и заставлял волноваться. Такое случалось со мной впервые. О причинах смелости животных я пока что мог лишь догадываться, и догадка эта совсем меня не радовала. Как бы то ни было, погоня приближалась и через час или меньше неминуемо должна была нас настигнуть. Поэтому я решил сделать единственное, что мне оставалось. Под кроной огромного дуба я остановился. Женщины были благодарны мне за возможность передохнуть и тут же повалились в изнеможении на мягкий мох. Тогда я помчался назад по собственному следу, надеясь, что девушка с матерью не тронутся с места до моего возвращения.

Через несколько минут стремительного бега я услышал впереди возбужденный лай: собаки почуяли мой запах верхним чутьем и рвались с поводков. Мой замысел увенчался успехом, и дальше все будет намного проще. Я уведу погоню за собой далеко в лес, женщины окажутся вне опасности. Теперь я не торопился, выдерживая между собой и преследователями минимальное расстояние, все больше распаляя охотничий азарт зверей, который передавался их хозяевам. Через полчаса я почти успокоился и был наказан за легкомыслие. Собачий лай вдруг зазвучал совсем близко: хозяева спустили их со сворок, схватки было не избежать.

Выбирая место боя, я помчался изо всех сил. Деревья расступились, я выбежал на небольшую поляну, поросшую низкой травой, и развернулся. Через минуту они выскочили сюда, все четверо, и в полусвете наступающего утра я наконец смог их разглядеть. Три из них меня не беспокоили: мощные ротвейлеры, смертельно опасные для человека, все же были обыкновенными собаками. Но четвертый, огромный мохнатый зверь со стальными клыками, нес в себе настоящую угрозу. К несчастью, догадка моя подтвердилась. Это был потомок генби — древнейших родичей измененных, сотни тысяч лет назад утерявших по прихоти природы способность к Изменению. По отношению к нам генби занимали на древе эволюции примерно такое же положение, как человекообразные обезьяны к человеку. Обладая зачатками разума, генби были свободны от инстинктивного страха перед нами. Напротив, они питали к нам инстинктивную смертельную ненависть, причины которой до сих пор остаются тайной. На протяжении веков и тысячелетий мы вели с ними кровавую борьбу за существование, борьбу, закончившуюся нашей победой. Однако генби не исчезли с лица земли бесследно. Их гены, растворенные среди собачьего племени, время от времени взрывались мутациями.