Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич. Страница 14

Вечерний город мчался навстречу. А Виктор спешил проскочить сквозь него.

Ему сегодня не нравился центр с его светофорами и неоновыми огнями. Хотелось как можно быстрее выехать на свою неосвещенную окраину, промчаться обычно пустой в это время трассой от Южного моста до своей новостройки, до километровой «дороги жизни», в воронках-выбоинах. Дальше, на восьмой этаж, он уж как-то поднимется. Без фонарика, на слух и на ощупь. А там его встретят свои. «Мой дом — моя крепость». Среди своих, которых только двое, и то, наверно, уже спят, его не дождавшись, ему будет легко и приятно. Он подышит с ними одним воздухом. Проснется с ними в одной квартире. Потом, утром, снова их бросит, но будет вспоминать о них и думать везде, куда его занесет очередной день.

За окнами машины мелькал одноэтажный пригород. Шофер резко нажал на тормоза, чертыхнулся, помянув выбежавшую на дорогу собаку, и снова набрал скорость.

Этот резкий толчок отвлек Ника от воспоминаний о Душанбе.

Он в очередной раз посмотрел на свой новый джинсовый костюм, полученный двадцать минут назад от полковника. "Никаких своих вещей! — сказал перед выходом Иван Львович. — Вот, надень, должен подойти. Вот твой паспорт, доллары.

Переложи кредитную карточку и таблетки в карман куртки… Приведи себя в порядок, я подожду на улице. Все вещи оставь в доме".

Ник вспомнил о вещах. Он все-таки успел залезть в один из чемоданов и взял оттуда фотографию Тани с Володькой. Теперь эта фотография тоже лежала в нагрудном кармане джинсовой куртки. Там же лежали два билета на поезд и миллион беларусских «зайчиков» — последнее, что Ник получил от полковника, уже в машине.

— В Беларуси купишь пару сумок и какие-нибудь вещи в дорогу, — произнес, отвлекшись от окна, Иван Львович. — Таможня не любит пассажиров без багажа.

Они въехали в город. Полковник достал из кармана пиджака мобильный телефон, набрал номер. Спросил кого-то: «Ну как?» Потом несколько минут слушал и перед тем, как спрятать телефон обратно в карман, сказал в трубку: «Скоро будем».

Минут пять ехали молча.

— После Выдубичей поедешь по набережной, — сказал полковник шоферу, когда впереди показалась эстакадная развязка.

На набережной Иван Львович остановил машину и предложил Нику прогуляться.

Они шли вдоль бетонного бортика, за которым спокойным питоном плыл по своему течению Днепр. Солнце висело низко над холмом. По Набережному шоссе проносились машины. Прогромыхал по рельсам трамвай, добавив в уличный шум металлического звона.

— Ну что? Не нервничаешь? — спросил, остановившись у бортика, полковник.

— Нет.

— Хорошо. — Иван Львович достал пачку сигарет. — Ты же не куришь?

— Бросил, еще в Душанбе.

— Молодец!

Иван Львович закурил, обвел взглядом широкую днепровскую панораму.

— Город нравится? — спросил.

Ник тоже посмотрел на реку, на живые, застроенные многоэтажками берега, на видневшийся слева остров, на мосты. Молча кивнул.

— Возьми польский телефон, — сказал полковник. Ник спрятал бумажку в карман.

— Все помнишь?

— Да.

— Тогда запомни еще одно — самое важное. Ты решил его спасти потому, что сам хочешь бежать. Ты — дезертир из СБУ, предатель. Ты знаешь, где и у кого на Западе можно получить много денег, чтобы устроиться там основательно. Пообещай ему половину большой суммы, насколько у тебя хватит фантазии. Только не переборщи, он ведь не идиот! И еще — повторяй ему время от времени, что когда ты с ним расплатишься — вы разбежитесь в разные стороны. Понял?

Ник кивнул.

Через полчаса машина остановилась во дворе хрущовской пятиэтажки. Ранний вечер еще наслаждался уходящим тусклым светом уже невидимого отсюда солнца.

Они с полковником прошли по площадке со столбиками для сушки белья, свернули к детскому садику. Зашли на его территорию. Там, спрятавшись за деревянной игровой верандой, стоял знакомый микроавтобус. «Мюллер ЛТД — подвесные потолки». Ник вдруг подумал, что между этим названием и внутренней начинкой микроавтобуса все-таки присутствует какая-то непрямая связь.

В салоне за пультом сидел тот же парень, только одет он в этот раз был по-другому. Ник, собственно, не помнил, во что он был одет в прошлый раз, но сейчас было в нем что-то новое. Яркая жилетка кирпичного цвета на коричневой рубашке с коротким жестким воротничком. «Слишком расслабленно для такой службы», — подумал Ник и тут же нашел объяснение-время теперь другое и не обязательно ходить в темных костюмах с галстуком, чтобы исполнять такую работу.

Новое время, новые люди, новые правила, думал он. Ему понравилась эта мысль. Он еще раз с едва заметной завистью во взгляде посмотрел на парня за пультом. Этот парень словно доказывал своим видом, что даже такая служба в новое время не была «суконной», послушной «деревянному регламенту».

Мониторы опять показывали коридор с дверью, кухню и комнату — в этот раз спальню. На кухне ужинали двое — парень и девушка. Парня Ник узнал сразу — Сергей Сахно. Девушка была худенькая, светлые кучерявые волосы сбегали к плечам. Разглядеть лицо повнимательнее было трудно — технике недоставало качества. Нельзя было сказать — красивая она или нет, как и нельзя было определить цвет глаз на черно-белом мониторе. На столе стояла бутылка вина, в бокалы наливала девушка, притом наливала парню больше, доливая себе каждый раз только несколько капель. И пили они по-разному. Парень — залпом бокал, девушка только пригубливала и ставила бокал на место. Она же достала вторую бутылку вина.

Ник посмотрел на часы — четверть десятого. Вспомнил о красном вине, выпитом во время обеда, странно, но он словно и не пил. В голове — удивительная ясность, в теле — бодрость.

Девушка что-то сказала Сергею, и он, кивнув, перешел в коридор и скрылся за внутренней дверью.

— Санузел совмещенный, — прокомментировал это Иван Львович, не отвлекаясь от мониторов.

Девушка тоже вышла в коридор, прислушалась. Потом перешла в «спальный» монитор. Достала из шкафа коробку из-под обуви, опустила ее на пол возле разобранной кровати, сняла крышку. Несколько минут она стояла на коленях над раскрытой коробкой, потом снова закрыла ее и задвинула под кровать.

— Ку-ку! — мрачно произнес Иван Львович.

А девушка тем временем переоделась в легкий халатик, дав троим мужчинам возможность оценить ее приятную фигурку. Потом посмотрела на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке рядом с телефоном.

Появился завернутый в большое полотенце парень. Ник тряхнул головой — удивился, как это он пропустил проход парня по «коридорному» монитору.

Девушка поцеловала его, игриво стянула с его тела полотенце. Толкнула его, голого, в кровать и накрыла легким одеялом или толстой простыней — на мониторе не разглядеть. С полотенцем вышла из спальни, предварительно поцеловав парня.

Он разлегся на спине, руки завел за голову. С дурацкой улыбочкой ожидания уставился в потолок.

А девушка, вернувшись в кухню, взяла с подоконника свои часы, одела на руку, проверив время. Было видно, что она прислушивается к тишине квартиры.

— Ну что? Пора! — произнес Иван Львович, доставая из кармана мобильный телефон. Он обернулся к Нику.

— Сейчас ты скажешь ему, что под кроватью — взрывное устройство. Что ты его ждешь внизу и на все вопросы ответишь потом.

Полковник набрал номер и передал мобильный Нику. Ник увидел на мониторе, как парень удивленно уставился на телефонный аппарат, стоявший на тумбочке.

Медленно, словно нехотя, повернулся на бок. Снял трубку.

— Алло! — раздался хриплый пьяный голос.

— Сергей? — Ник сделал паузу, суматошно подбирая правильные слова.

— Я.

— У тебя под кроватью взрывное устройство, быстро одевайся, я тебя жду внизу.

— Что? Кто это? Что за херня!

Ник увидел на мониторе, как парень бросил трубку рядом на кровать, опустил ноги на ковер. На лице пьяное спокойствие уступило место недоумению. Он наклонился к полу. Сунул руку под кровать и вытащил коробку из-под обуви. Снял крышку, какое-то время рассматривал содержимое коробки — на мониторе этого видно не было, только его голая спина.