Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич. Страница 71

По автобану можно было ехать еще быстрее, но даже эту скорость нельзя было назвать на самом деле быстрой — пятьдесят километров в час.

Монотонное движение по автобану стало утомлять Сергея. Он тер руками глаза и увал. Улли тронула его за плечо и, когда он обернулся, что-то сказала ему руками.

Машина ушла влево и остановилась на нулевой, аварийной полосе автобана.

Ник быстро понял, в чем дело, еще до того, как Улли и Сахно поменялись местами.

Улли самоуверенно возвратила лимузин во второй ряд, и теперь Сахно уже зевал рядом с Ником. У Ника началась цепная реакция — он тоже зевал вслед за Сергеем. Давала о себе знать бессонная ночь. В конце концов они оба задремалиНик, уронив атлас автодорог под ноги, опустил руки на лежавшую теперь смирно на его коленях черепаху.

Разбудили его через какое-то время удивительная тишина и холод. Ник ощущал на своем левом плече тяжесть. Повернувшись, увидел, что к его плечу приник головой спящий Сергей. Улли тоже спала, улегшись головой на скрещенные поверх руля руки.

Стекла, залепленные снегом, от которого словно шло слабое электрическое свечение, усилили ощущение холода, и Ник поежился. Захотелось тепла. Захотелось пошевелиться, но он сдержал себя, не желая разбудить Сергея. Мысли о холоде и желание тепла вызвали в душе боль. Встал перед глазами далекий Саратов. На языке привидением появился привкус дыма. Ник вспоминал свое прощанье с Таней и Володькой, вспоминал в подробных деталях. Даже сухой горячий таджикский ветерок, шершавой рукой дотрагивавшийся до его щек на вокзале Душанбе, и тот словно появился вдруг на мгновение в машине. Жизнь заносила его куда-то все дальше и дальше от дома, которого больше не было, от семьи, которая не погибла бы, придумай он что-нибудь другое для их будущего. Жизнь объединила его с убийцей, сделала его солдатом несуществующей спецслужбы и в конце концов превратила в беглеца, который, как казалось теперь, бежит не от опасности, а наоборот — к ней.

Слеза медленно скатилась по щеке, оставив на коже ощущение холода. Ник утер ее. Где они теперь? Который час? Посмотрел на Улли, на Сергея. Они все еще спали. А к Нику вернулась бодрость, но бодрость эта была только физическая.

Утомленная душа, казалось, раздражалась бодростью тела.

Первой проснулась Улли. Растормошила Сергея, что-то сказала ему руками, когда он оторвал голову от плеча Ника.

Потом она завела мотор и включила дворники. Две резиновые лапы смели с лобового стекла снег, очистили «картинку», и Ник обомлел, словно впервые попав в кинотеатр. Перед ними лежала пустынная обычная дорога, уже не автобан. По обе стороны сплошной стеной стоял сосновый лес, но кроме сосен по обе стороны дороги через равные промежутки стояли фонарные столбы. И фонари на них горели ярким желтым светом. Снег не шел.

— Где это мы? — недоуменно спросил Сахно. Повернулся к Улли и что-то спросил ее руками. — Бельгия, — сказал он, обернувшись к Нику. — Мы уже здесь.

— А что дальше?

— Дальше где-нибудь позавтракаем. Видишь, мы почти в городе — и фонари горят! Потом купим теплые кальсоны и поедем через Люксембург в Трир к герру Вайнбергу… Ник хотел было высказать свое сомнение, но вдруг понял, что план Сахно вполне разумен и логичен. Логичен, но только к чему все это теперь Нику? Они вне закона со всех сторон. И на Ивана Львовича они уже не работают, да и смысл самой работы куда-то пропал…

Ник прикусил нижнюю губу.

— Тебе не нравится? Можешь выйти! — сухо произнес Сергей. — Я тебе марок сто дам и иди к е… матери!

Ник отрицательно мотнул головой. Некуда было ему идти. Некуда и незачем.

Лимузин тронулся. Улли расслабленно смотрела на пустую дорогу. Сахно и Ник молчали.

— Что-то город никак не начинается! — протянул через полчаса Сахно и бросил взгляд на Ника. — Фонари горят, а города нет!

Город появился минут через двадцать и назывался он Льеж. Все его улицы были заставлены машинами, так что даже приткнуться было негде. Наконец, после затянувшейся медленной езды по окраинным улочкам, Улли увидела подходящее место и умело «встряла» их похоронным лимузином между двух грязных машин.

Втроем они зашли в первый же попавшийся магазинчик одежды, где их встретил улыбчивый араб, то ли продавец, то ли хозяин.

Сахно ткнул пальцем на черные дутые куртки, висевшие на металлической вешалке-елочке в центре единственного зала.

— Сколько их деньги стоят? — спросил Сергей, прищуренно глядя на бирки с ценами.

Ник пожал плечами. Сахно достал сто марок и показал их арабу. Потом снова ткнул пальцем в куртки.

Араб кивнул, снял с вешалки куртку и протянул ее Сергею. Сергей мотнул головой и показал пальцами, что ему нужно две куртки.

Теперь уже араб отрицательно замотал головой.

— Слушай, спроси его, может он немецкий знает? — попросил Сахно Ника.

Араб немецкий знал, и через пять минут и Ник и Сахно натягивали на себя теплые черные куртки, заплатив за них сто пятьдесят марок.

— Так, теперь надо что-то для Улли… — Сахно обвел внимательным взглядом магазин. Снова остановил взгляд на арабе и показал пальцем на Улли.

Она тем временем отошла к деревянному стелажу со свитерами и уже держала в руках свитер изумрудного цвета.

— Спроси, сколько он стоит! — скорее приказал, чем попросил Сахно.

За сорок марок свитер был тут же куплен и надет. Потом араб вытащил откуда-то коротенькую коричневую куртку из замши. Сахно скривился, глядя на нее, но Улли она понравилась. Она сразу приложила к себе, потом надела ее и подошла к зеркалу.

Заплатив еще и за куртку двести марок, они вышли на улицу. Теперь нулевая температура была им не страшна. Но хотелось есть.

— Я из твоей доли потом все вычту! — сказал Сахно полушутя, повернувшись на ходу к Нику. — А то сел на шею, как…

Фантазии, видно, в этот момент Сергею не хватило и он, так и не найдя с кем сравнить Ника, замолчал. Но молчал недолго.

Остановились перед занюханного вида вьетнамским кафе, в витрине которого были вывешены цветные фотографии блюд с их ценами.

— Вот! — решительно произнес Сахно и глянул на Улли. Девушка кивнула.

Внутри стояли всего три столика. Вьетнамец сразу подскочил к ним с пластиковым меню, но Сахно решительно отвел рукой меню и позвал вьетнамца за собой на улицу. Там он пальцем заказал по фотографиям три разных блюда.

— Что ты заказал? — спросил его Ник, когда тот вернулся за столик.

— Хрен его знает, самое красивое, — ответил Сергей. — Но всем разное.

Самое красивое в конце концов оказалось для Ника клубком вермишели с грибами и кусочками ветчины, политой соевым соусом. Для Улли принесли что-то вроде плова, политого кетчупом. Ну а для себя Сахно получил больших вареных кре-, веток с овощами.

Все трое жадно набросились на пищу. И хотя сперва вкус соевого соуса Нику не очень понравился, но уже через минуту завтрак показался ему чрезвычайно вкусным.

Он вдруг удивился, поняв, что Сергей не заказал спиртного. Но напоминать ему об этом не стал.

— Сколько отсюда до Люксембурга? — спросил, жуя, Сахно. Ник не знал и Сергей перевел взгляд на Улли. Задал ей тот же вопрос руками и, удовлетворенный ответом, кивнул.

— Так сколько? — теперь спросил Ник.

— Три часа езды и потом еще час до Трира. Если не спешить, то к вечеру будем в гостях… — На лице у Сергея появилась недобрая улыбка. — Как ты думаешь, тысяч двести баксов с него скачаем?

Ник пожал плечами.

— Скачаем, — уверенно произнес Сахно и сам себе кивнул. — Я тебе пятьдесят дам минус расходы. И можешь валить куда хочешь!

— А ты куда поедешь? — спросил Ник.

— А мы… есть одно место… Выпить бы… Да нельзя. Я, пока не получим бабки, завязал!..

Уже приближаясь к машине, Сахно вдруг насторожился и остановил их жестом руки. Возле их лимузина копошились двое парней.

Сахно, показав жестом оставаться на месте, прокрался на согнутых вперед.

Потом оглянулся и Ник даже с разделявшего их расстояния метров в пятьдесят, увидел в его глазах ярость.