Холодное сердце Хальгорда - Арниева Юлия. Страница 6

Я не помню, как заснула, но, прометавшись на своём топчане всю ночь от кошмаров, поднялась разбитая и невыспавшаяся.

А утром снова раны, кровь и стоны раненых мужчин. Злиться на них не получалось – пусть они виноваты сами, но таков их мир! И это только начало моего пути в этом суровом мире, и какой этот путь будет – ещё неизвестно…

– Свейн! Если ты ещё раз поднимешь свою руку, я попрошу Матса приковать тебя к палубе! – пристрожила мужчину, с которого в очередной раз сползла повязка, и рана стала кровоточить.

– Эви! Со мной всё в порядке, – буркнул мужчина, – не могу я столько дней сидеть!

– Если бы ты раньше времени не скакал по драккару горным козлом, давно бы уже мог нормально передвигаться, как Орм.

– Ааа… – начал было мужчина, но не нашёлся, что сказать.

– Правильно, молчи, умнее выглядишь, – усмехнулась я, перебинтовывая ему руку.

– Расскажи ещё про страны, – попросил Свейн, который устроился на полу рядом с моим топчаном.

За эти дни, что мужчина был вынужден, как он говорил, изображать калеку, мы подружились. Этот воин оказался довольно умным парнем и очень любопытным – не зря именно его попросил Хальгорд сделать расчёты как добраться до других земель.

Рассказывая всё, что помню, а ещё обучая нехитрой математике, я тоже многое выяснила для себя о мире, в котором оказалась.

– Знаешь, я всё думала, может, в Ирландию отправимся? Она ближе к вам и земли достаточно, правда, она тоже заселена, но есть же пустые и неосвоенные территории.

– Это где?

– Нужна карта, я покажу.

– Сейчас, – подхватился Свейн.

– Сиди уже, – буркнула я, поворачиваясь к топчану, стоящему рядом с моим, – позже, сначала обработаю рану Эйнару.

Первые три дня были очень тяжёлыми, я практически не спала и, попросив Бруно перетащить раненого к себе ближе, принялась выхаживать мечущегося в бреду воина. На второй день к вечеру рана загноилась, мужчину бил озноб, но неизвестные мне травы и настойки, а ещё моё постоянное присутствие рядом с ним всё же помогли мужчине выкарабкаться, и сейчас он шёл на поправку.

– Так, что тут у нас? – улыбаясь, проговорила я, осматривая рану.

Её цвет и вид меня уже не смущали, скорее, её размер откровенно пугал – она была шириной с хорошее яблоко. Одно радует, что оказалась неглубокой и сейчас затянулась тоненькой коркой:

– Смотри-ка, уже гораздо лучше! К возвращению домой будешь почти как новенький.

– Эвелин, спасибо тебе, – прошептал Эйнар, чуть сморщившись, – я видел Одина, но ты вымолила мою жизнь у него.

– Угу, – кивнула, старательно размазывая мазь по ране.

От неё приятно пахло травами и неприятно прогорклым жиром, но благодаря ей рана быстро заживала, а кожу не тянуло.

В очередной раз мысленно поблагодарив Бруно за науку, я, наложив новую повязку, пошла стирать грязные. Ну, как «стирать»… Прицепив ткань к верёвке, опускала за борт, там их нещадно мотало в солёной воде, а уж потом, почти чистые, хорошенько прополоскав в пресной, я полчаса кипятила в котле.

Первый раз засунув в котёл тряпки, я очень удивила мужчин – проходя мимо, каждый пытался заглянуть под крышку. А уж с какой опаской они приступили к ужину… Я с трудом сдерживала смех.

– Эвелин, Свейн сказал, что тебе нужна карта? – окликнул меня Хальгорд.

С тех пор, как Эйнару стало лучше и появилась надежда, что он выживет, все воины, и в том числе конунг, резко изменили своё отношение ко мне, стали уважительнее что ли. Хотя Хальгорд всё так же почти не смотрел в мою сторону и был хмур. Лишь Бруно продолжал бурчать и ругал меня, если я сделала что-то неверно.

– Да, я хотела посмотреть кое-что.

Через минуту в моём закутке стало слишком тесно: лежащий на своём топчане Эйнар, нагло усевшийся на моём Свейн, я, примостившись на краешке, и Хальгорд склонились над картой.

– Вы можете показать, где мы? И где ваши земли?

– Здесь, – ткнул пальцем Свейн на карте туда, где в моём мире находилась Норвегия.

– Земли наши здесь, – показал Хальгорд, всё на ту же Норвегию, только северную её часть.

– Получается, мы двигались вдоль берега, заходя в бухты? – вытаращив глаза, уточнила у конунга.

Плывя в открытом море, оказалось сложно сориентироваться. Выходит, всё это время мы просто шли вдоль прибрежья, то отдаляясь от берега, то приближаясь?

– Верно, – кивнул Свейн, не понимая, что меня так поразило.

Я же лихорадочно вспоминала, что знаю о северных частях Норвегии, кажется, погода в тех местах по-настоящему суровая.

– Здесь твои земли? И здесь холодно? – спросила, указывая место на карте, чтобы проверить свои догадки.

– Да, местами лежат вечные ледники, снег не тает даже летом. Зимнее солнце днём не поднимается и кажется, что всегда ночь, часто идёт снег, а у побережья штормит. Весна поздно приходит, и вырастить очень сложно даже ячмень, – ответил Эйнар.

– Сильные ветра, лето короткое и холодное, – добавил Хальгорд.

– Мы спускались южнее, но здесь, вы говорите, свободных земель нет, – пробормотала, разглядывая карту.

– Да, – кивнул конунг, – сейчас мы возвращаемся домой, скоро весна.

– Хальгорд…, а сюда? – ткнула пальцем на Ирландию. – Ходили?

– Нет, так далеко мы не заплывали.

– Тогда…

– Эвелин, я не могу оставить людей весной одних, – покачал головой Хальгорд, свернув карту, и покинул мой закуток.

– Я рассчитаю, Эви, и следующей зимой, если позволит Один, мы отправимся туда, – ответил Свейн.

Глава 5

– Эвелин, спускайся! – крикнул с берега Свейн.

Бруно ещё остался на драккаре и собирал ёмкости под воду.

– Может, я здесь побуду, а? – жалобно пробормотала, осматривая поселение.

За водой и необходимыми для дальнего плавания припасами Хальгорд приказал зайти в одно из прибрежных селений. Продукты он решил обменять на захваченное с корабля ярла серебро (с того самого, где меня и подобрали), а также это была единственная возможность узнать последние новости.

Отправляться на прогулку мне совсем не хотелось. Находиться среди страшных, угрюмых и громких мужчин, замученных женщин было жутко. А ещё я не видела детей, и это тоже пугало.

– Конунг приказал запастись провизией и починить паруса, которые растрепало недавним штормом, а тебя сказал взять с собой, – ворчал Бруно, – тебе же тоже нужен гребень какой или фибула.

– Гребень мне Эйнар обещал из дерева вырезать, а фибула и эта сойдёт, – возразила я, вцепившись в борт драккара.

Никогда не была трусихой, но сейчас вдруг поняла, что совсем не хочу видеть такое большое количество незнакомых мне людей, а ещё боялась заблудиться и остаться здесь навсегда.

– Да идём уже, не страшись, – хмыкнул мужчина, стаскивая бочки за борт, там их уже забирали Матс и Ульв, – можешь держаться за край плаща, чтобы не потеряться.

– Хорошо, – обречённо кивнула – спорить было бесполезно.

– Зайдём к Дриму, он хороший ярл, – бормотал себе под нос Бруно, – и пиво у него отличное.

Первый шаг на сушу дался мне тяжело, но, вскинув голову и расправив плечи, я устремилась следом за Бруно и Свейном, по дороге разглядывая людей и дома.

В основном здания были вытянутые, от двенадцати до тридцати метров длиной. Толстые стены, сложенные из земли, камней и торфа, его же накладывали на крышу. К торцам дома был пристроен коровник, оттуда доносился характерный запах навоза и молока.

Здесь, видимо, совсем недавно прошёл дождь, и улица, по которой мы шли, утопала в грязи, а глина громко чавкала под ногами. Пара женщин, встретившаяся нам по дороге, яростно спорила, эмоционально размахивая руками. Мужчины занимались разделыванием туши, я так и не смогла определить, чьей. Девушки вычёсывали шерсть. Все были заняты своими делами, но при нашем появлении с любопытством рассматривали нас.

Нда… выглядели мы, конечно, колоритно: огромные Бруно и Свейн в кожаных доспехах, со свирепыми лицами и я, невысокая, в широких штанах, рубахе длиною почти до колена и в накидке, местами протёртой до дыр, а после заштопанной.