Пожиратели миров. 7 том (СИ) - Кири Кирико. Страница 9

— Повреждений никаких нет, ­— заметил я. — Значит, там целы все механизмы, верно?

— Я ничего не дам выкрутить из неё, — тут же категорично заявил он.

Моу понять. Даже на то, что без энергоячеек она больше памятник, чем оружие, для него она была чем-то своим, родным и сокровенным. Позволить её разобрать — это позволить разобрать мавзолей своих предков для постройки уличного сортира.

— Нам и не нужно её разбирать. Позаимствуем энергоячейки из моей брони, чтобы вызвать сюда моих товарищей.

— Думаешь, это хорошая идея?

— Думаю, да. Они не станут творить бед. Мы уже… научены этим миром, что всё не так просто, как кажется, — ответил я. — Они помогут забрать меня, после чего уже все вместе мы найдём и уничтожим эту тварь. На ней есть бортовые турели, которые помогут нам уничтожить её.

— Что за корабль?

— Тяжёлый разведывательно-десантный класса малого флота, третья серия.

— Хорошая машина, — кивнул Тагер. — Пусть и для суицида.

— Для суицида? — посмотрел я на него.

— На ней не взять на абордаж судно. Разнесут в щепки. И высаживаться под плотным огнём на ней рискованно.

— Не знаю, я иного мнения.

Что ж, у каждого человека свой взгляд на разные ситуации. Если говорит про абордаж, то да, она не подходит. С другой стороны, она куда более многоцелевая, чем те же абордажные корабли у них.

Пока я лазил в рюкзаке активной брони, Гарет поднял голову прислушиваясь.

— Они закончили.

— Свои песнопения?

— Служения своему богу. Можно возвращаться.

К тому моменту курги действительно уже расходились по деревне, переодеваясь в нормальную одежду. А вокруг моей брони уже собрались дети, которые с интересом тыкали веткой в её дыры, будто проверяя, что из этого выйдет. Глядя на них, я не мог взять в толк, у всех детей такая тяга что-то сломать? Меня бы за такое в лучшем случае избили.

— От активной брони отошли, — произнёс я, однако и моего приближения было достаточно для того, чтобы те сразу же разбежались в разные стороны.

Детвора разбежалась от неё как от огня, будто ужаленные огромной осой. Кто-то даже взвизгнул, хотя я не стрелял по ним. Странные дети.

А тебя будут ждать такие же, и их будет двое.

Тебе не испугать меня. Хоть двое, хоть трое — я справлюсь. Если инсектов смог победить, то и с нами как-нибудь разберусь.

— Надо вытащить энергоячейки и вставить тебе, после чего запустим маяк. Они будут должны сразу его запеленговать. Поможешь? — бросил я взгляд на Тагера.

— Да, — кивнул он.

Учитывая, что моей броне уже оторвало часть ранца за спиной, вытащить энергоячейки не составило труда. По одной мы переподключили их к активной броне Тагера, после чего он забрался внутрь. Его бронепластины были сняты, и он их не надевал, когда оказался внутри за ненадобностью.

— Давно не пользовался… — пробормотал он.

— Синтетический костюм у тебя сохранился?

— Да. Лежит в здесь в одном из ящиков, — его рука медленно приподнялась. — Да, без него ощущается так, будто пытаюсь управлять…

— Танком на рычагах.

— Именно. Как вы ею управляете, если на вас костюм не налазит?

— Мои братья будут повыше, чем я. Один почти идеально подходит по размерам в то время, как другой будет худее.

— А ты?

— У меня как управление танком на рычагах, — ответил я. — Но к этому можно привыкнуть, пусть я и не могу реализовать весь потенциал полностью.

— Ясно… так, я запускаю маяк. Я могу быть уверен, что твои товарищи не создадут проблем, Элиадирас?

— Я даю своё слово, что они не сделают глупостей.

— Хорошо… всё, запустил, пошёл сигнал. Осталось лишь ждать.

У входа тем временем, кажется, собралась вся детвора с деревни, наблюдая за тем, как мы возимся с активной бронёй. Их любопытные лица выглядывали из-за дверей, но никто не рисковал подходить ближе, предпочитая держаться подальше. Рядом с ними мимоходом суровым взглядом за нами наблюдала ещё парочка курги. Но когда мы направились к выходу, они все неведомым образом испарились.

— На этом всё, — отряхнул руки. — Я пойду работать. Думаю, и ты можешь предложить какую-либо помощь им. Как-никак, они спасли тебя.

— Они хотели меня сначала убить, ты сам сказал.

— Но не убили, верно? Наверное, стоит их отблагодарить за это?

Если они примут помощь от такого, как я.

— И тебе нравится эта жизнь? — как-то сам собой вырвался у меня вопрос.

— В каком смысле? ­— обернулся Тагер ко мне.

— Вот эта? Вставать, каждый день одна и та же работа, одна и та же жизнь?

— Было как-то иначе в армии? — первый раз усмехнулся он.

— Было.

— Может быть… — он окинул взглядом деревню на склоне среди лесов. — Но это ведь другая жизнь. Да, нет тех вызовов, нет тех сражений, и я не буду скрывать, что мне было скучно в первое время. Я не видел смысла в этом существовании, но… меня всё устраивает. Возможно, я нашёл своё место, где могу быть так же полезен и нужен.

Полезен и нужен?

Полезен и нужен…

Я не могу объяснить, но уже сам себя несколько раз ловил на мысли, что я будто чужой человек в этой жизни. Мирной жизни, я имею в виду. Чувствовал, что нахожусь не на своём месте, и всё, что происходит вокруг лишено какого-либо смысла. Я будто не понимал, что происходит.

Иногда я представлял, какого это быть обычным человеком, ещё будучи там, в космосе среди других своих товарищей, и мне тогда казалось это интересной идеей… Но вот я обычный почти человек и понимаю, что мирная жизнь — это неизбежное повторение одного и того же изо дня в день, словно работ на заводе. Она скучна и сера, в ней нет никакого вызова и интереса.

Так ли скучна? Вы вроде на полную катушку там развлекаетесь.

А если не брать наши столкновения с врагами семьи, операции и миссии, которые мы выполняли против противников? Если взять те дни затишья, когда я попросту сидел без дела? Просто день за днём.

Может ты ещё не нашёл свой интерес?

Хочешь сказать, своё место?

Типа… да?

Наверное, потому что моё место совершенно не здесь. Война — вот моя жизнь. И оттого я ещё больше удивляюсь Тагеру, которому это всё по душе.

Деревня жила свой жизнь, не останавливаясь ни на секунду, будто отлаженный механизм. Большая часть работала на огородах, которые ровными рядами выстроились на склонах около домов и на ровных участках. Даже дети принимали в это участие, нося воду, и очень скоро я оказался не у дел.

Не прошло и пяти минут, как и мне успели найти работу.

— Идём с нами, ­— позвала одна из курги с хмурым взглядом. — Поможешь нам.

Это был не вопрос.

— С чем?

— Увидишь.

Я увидел.

Меня притащили на реку, где они начали стирать бельё.

— Мы стираем, ты относишь и вешаешь сушиться, — кивнула она в сторону натянутых в стороне верёвок, на которых уже висели какие-то простыни.

— Понял.

Тройка начал планомерно вымачивать ткань и тереть её о ребристую доску, между делом переговариваясь на своём языке. Они то и дело о чём-то переговаривались с серьёзным видом, бросая на меня косые взгляды, после чего отворачивались и продолжали болтать. Одна даже брызнула в подругу водой, на что та лишь отмахнулась.

Хочешь знать, о чём они говорят?

Не очень. Вряд ли что-то хорошее.

Обсуждают, кому бы ты подошёл на роль мужа и с кто бы с тобой согласился спать.

Серьёзно? Курги, и о таком общаются?

А что такого? Они тоже живые существа.

С таким серьёзным лицом обсуждать подобное. Я бы подумал, что они разговаривают о каких-то своих житейских проблемах. Да и разве они не за чистоту своей расы?

Думаю, сейчас у них не сильно широкий выбор, а плодиться как-то надо. Помнишь, у них достаточно много детей погибло. Популяцию-то надо как-то пополнять. Даже если это значит пустить к себе чужака.

Ясно… и… кто бы согласился со мной спать?

О ты какой. Тебя же не интересуют эти вещи.

Не хочешь, можешь не отвечать.