Кровь отверженных - Слотер Карин. Страница 22

– Ну вот и он, – рявкнул Паттерсон и вытолкнул Марка на середину комнаты.

Тедди, казалось, еще больше рассвирепел, его руки были сжаты в кулаки, словно он едва удерживался, чтобы не отдубасить сына. По какой-то причине Тедди Паттерсон напомнил Лене Хэнка. Двадцать лет назад Хэнк мог бы вот так же грубо толкать Марка и орать на него.

– Мы с тобой сейчас уедем, – обратился к жене Паттерсон. – Купим лекарства.

– Тедди! – сказала Грейс и замолчала.

Лена тоже удивилась: ведь это же Тедди Паттерсон, человек, не доверяющий полиции! Как он может оставить с ними своего сына? По закону Тедди имел право присутствовать при интервью. Очевидно, он хотел, чтобы Марк помучился.

Джеффри, по-видимому, хотел воспользоваться такой ситуацией.

– Мистер Паттерсон, – сказал он, – вы не возражаете, если мы завтра пригласим к себе Марка? Мы хотим взять у него анализ крови.

Паттерсон вздернул было бровь, но кивнул.

– Скажете ему когда, и он придет.

– Тедди, – снова произнесла Грейс.

– Пойдем, – приказал Паттерсон. – Аптека скоро закроется.

Если Грейс Паттерсон и обладала властью над мужем, то она знала, когда ею не следует пользоваться. Она встала, подала руку сначала Джеффри, потом – Лене. Грейс за все это время не сказала Лене и слова, но, когда взяла ее за руку, это было не просто вежливое прощание.

– Будьте осторожны, – предупредила она Лену.

Прежде чем последовать за мужем, Грейс Паттерсон остановилась перед сыном и поцеловала его в щеку. Она была на два дюйма ниже Марка, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы до него дотянуться.

– До свидания, – сказала ему Грейс и потрепала по плечу.

Марк посмотрел ей вслед и дотронулся до места, куда мать его поцеловала. Взглянул на пальцы, словно мог увидеть на них ее поцелуй.

– Марк? – сказал Джеффри, привлекая внимание мальчика.

– Сэр? – откликнулся он, растягивая слово.

Его тело было настолько расслаблено, что он не мог стоять ровно, и слегка покачнулся.

– Что, накурился? – спросил Джеффри.

– Да, сэр, – ответил он и взялся за спинку стула, чтобы устоять.

Лена увидела на его пальце большой золотой перстень. В красный камень ударил луч света, и она заметила выгравированные на кольце инициалы.

– Вы заберете меня в тюрьму? – спросил Марк.

– Нет, – ответил Джеффри. – Я хочу поговорить с тобой о том, что произошло накануне.

– Что произошло накануне, – повторил он, сливая воедино слова. – А я хочу поблагодарить вас за то, что вы выстрелили в кого следует.

Джеффри вынул записную книжку, открыл на чистой странице. Достал ручку и написал сверху имя Марка.

– Полагаешь, что я поступил правильно?

Марк лениво улыбнулся. Обошел стол, уселся и сложил губы в беззвучном свисте. Даже в этом движении было что-то сексуальное. Лена была заинтригована: и взрослые-то люди в присутствии полиции не держались столь непринужденно, как этот подросток.

Джеффри сразу взял быка за рога:

– Это ты отец новорожденного ребенка?

Марк вскинул бровь очень похоже на своего отца.

– Нет, – ответил он.

Джеффри попробовал подойти с другой стороны:

– Вчера вечером сестра была с тобой?

– Послушайте, сэр, – ответил Марк. – Вы видели мою мать. Она вчера плохо себя чувствовала. Лэйси была при ней.

Он пожал плечами.

– Она не часто просит. Мать хочет, чтобы мы не знали, что она умирает.

У него заметно дернулся кадык. Марк повернул голову и посмотрел в окно. По-видимому, взял себя в руки, потому что, когда снова взглянул на Джеффри, на губах у него играла вызывающая улыбка. Похоже, что у мальчика, помимо сексуальной внешности, было что-то еще за душой. Его что-то мучило, и дело было не только в том, что случилось накануне. В нем чувствовался надлом. Он был уязвим и в то же время опасен, но на угрозу, исходившую от его отца, это не было похоже. Если уж на то пошло, Марк Паттерсон был опасен самому себе.

Лена впервые подала голос, с тех пор как вошла в дом.

– Ты любишь сестру? – спросила она.

– Она святая, – ответил Марк и покрутил кольцо на пальце. – Любимая папина дочка.

– Как она в последнее время себя чувствовала? – спросила Лена. – Ничем не болела?

Марк уставился на Лену. В этом взгляде не было никакой враждебности. Казалось, это обычное любопытство, и ничего больше.

– Сегодня утром выглядела нормально. Можете сами у нее спросить.

– Почему Дженни Уивер вдруг сошла из-за тебя с ума? – спросила Лена.

Он поднял плечи, подержал их так некоторое время и опустил. Задрал футболку и стал рассеянно гладить плоский живот.

– Знаете, многие девушки сходят из-за меня с ума.

– У вас с ней что-нибудь было? – спросил Джеффри.

– Вы имеете в виду интимные отношения? – Марк покачал головой. – Ну как вам сказать, было пару раз, но, в общем, ничего серьезного.

Он упреждающе поднял руку.

– Это случилось, когда мне было пятнадцать.

– Для обвинения в изнасиловании должна быть по меньшей мере пятилетняя разница в возрасте, – заметила Лена.

Джеффри поерзал на диване. По-видимому, он был недоволен тем, что Лена сообщила Марку такую информацию. Он мог бы использовать это обстоятельство как средство запугивания подростка. Теперь ему надо было найти другой подход.

– Когда вы в последний раз занимались с ней сексом? – спросил он.

– Не знаю, – ответил Марк, продолжая гладить живот.

Между большим и указательным пальцами у него была маленькая татуировка. Лена разглядела перевернутое белое сердечко на фоне черного сердца. Очевидно, татуировку Марк сделал самостоятельно.

– У вас часто бывали сексуальные отношения? – спросила Лена.

Марк пожал плечами.

– Довольно часто, – сказал он, не переставая гладить живот.

Он прошелся по дорожке волос, спускавшейся от пупка к паху. При этом лукаво поглядывал на Лену. Она посмотрела на Джеффри, желая узнать, как он отреагирует на это. Джеффри не обращал внимания. Он зарисовывал в блокнот татуировку Марка.

– Ну, – подначил Джеффри, зачернив сердце. – А если точнее? Когда все началось?

– Примерно год назад, – сказал Марк. – Она сама этого захотела. Попросила меня.

Джеффри закончил рисунок и поднял глаза.

– Я не собираюсь обвинять тебя в изнасиловании, Марк. И мне плевать, занимаешься ли ты любовью с козами на заднем дворе. Ты знаешь, что я имею в виду.

– Знаю, вы хотите поговорить о том, что она хотела меня убить, – сказал он. – И почему.

– Верно, – подтвердила Лена. – Нам нужно дойти до сути, Марк. Выяснить все о Дженни и о причине, которая заставила ее так поступить.

Марк лениво ей улыбнулся.

– Послушайте, детектив, вы такая хорошенькая.

Лена смутилась. Неужели она послала мальчику какие-то сигналы? Мысли о сексе ей и в голову не приходили. Марка Паттерсона трудно было назвать привлекательным, он был само совершенство – внешность киногероя. Невероятно красив. Она разглядывала его, словно произведение искусства.

– Ты и сам очень хорош, Марк, – резко ответила она; она могла представить себя в постели с Тедди Паттерсоном, но уж никак не с этим мальчишкой. – Потому я и удивляюсь, что ты сошелся с Дженни. Ее никак нельзя назвать привлекательной. Неужели ты не мог найти кого-нибудь получше?

Ее слова попали именно туда, куда она целилась – в его эго.

– Поверьте, детектив, у меня было полно девиц гораздо лучше ее.

– Да? – усмехнулась она. – Так ты ее обхаживал из чувства сострадания?

– Иногда я позволял ей пососать, – сказал он, и его пальцы двинулись в низ живота.

При этом он смотрел на Лену, желая узнать ее реакцию. Его любопытство помогло Лене понять его. Она думала, что столь привлекательный парень, должно быть, привык извлекать выгоду из своей внешности. Немудрено, что похожий на товарный поезд отец испытывал отвращение к сыну.

Неожиданно ей стало его жаль. Лена растерянно поерзала на стуле. В последнее время она жалела только себя, а потому не знала, что делать с нахлынувшим на нее чувством.