Пикник на льду (Смерть постороннего) - Курков Андрей Юрьевич. Страница 2

Утром Виктор заехал в редакцию «Столичной», чтобы получить от главного редактора пару практических советов.

– Как отбирать героев? – спросил Виктор.

– Проще простого. Посмотрите, про кого пишут газеты. Можете и сами искать и выбирать – родина ведь не знает всех своих героев – многим нравится оставаться инкогнито…

Вечером, накупив всевозможных газет, Виктор вернулся домой и уселся за кухонным столом.

Первые же газеты дали ему пищу для размышлений и он, подчеркнув в них фамилии Очень Важных Персон, стал переписывать их для работы в общую тетрадь. Работы предстояло много – только из нескольких газет он выписал около шестидесяти фамилий.

Потом пил чай и снова думал, теперь уже о самом жанре. Ему казалось – он уже видит, как превратить этот жанр в нечто очень живое, живое и в то же время сентиментальное, так, чтобы даже простой колхозник, прочитав о незнакомом ему покойнике, смахнул бы слезу.

Наутро Виктор наметил себе героя первого «крестика». Оставалось только попросить благословения у «главного».

5

В полдесятого утра, после «благословения» Игоря Львовича, чашечки кофе и торжественного вручения кореспондентского удостоверения, Виктор купил в киоске бутылку «Финляндии» и направился в приемную бывшего писателя, а ныне депутата парламента Александра Якорницкого.

Депутат, услышав, что с ним хочет встретиться корреспондент «Столичной», обрадовался. Он тут же попросил секретаршу отменить дальнейший прием и больше никого к нему не пускать.

Удобно расположившись, Виктор поставил на стол бутылку финской водки и диктофон. Депутат так же проворно поставил по обе стороны от бутылки две хрустальные стопки.

Говорил депутат легко, не ожидая вопросов. И про свое депутатство, и про детство, и про то, как был комсоргом курса в университете. На исходе бутылки похвастался своими поездками в Чернобыль. При этом, похоже, Чернобыль положительно повлиял на его потенцию, что могли в случае сомнений подтвердить его жена – учительница частной школы, и любовница – певица Национальной Оперы.

Обнявшись на прощанье, они разошлись. Впечатление депутат-писатель оставил у Виктора очень живое, может быть даже слишком живое для некролога. Но в этом-то и должен был быть фокус – всякий покойник только что был живым и строчки некролога должны еще хранить его уходящее тепло.

Они не должны быть безнадежно черными.

Дома Виктор быстро написал некролог – поставил «крестик» на депутате – две страницы теплого рассказа о живом и грешном. Даже не понадобилось прослушивать диктофонную запись – слишком свежа была память.

Игорь Львович, прочитав утром текст, очень оживился.

– Высший пилотаж! – сказал он. – Лишь бы муж этой оперной певицы промолчал… «О нем могут сегодня скорбить многие женщины, но мы, помня о них, все же отдадим наше сочувствие супруге и еще одной женщине, чей голос, взлетая под купол Национальной Оперы, звучал для него, будучи слышимым всеми.» Красиво! Давай! Вперед!"

– Игорь Львович, – обратился к нему Виктор, осмелев. – Мне немного не хватает информации, а если я у каждого сам буду брать интервью – уйдет много времени. Может, у нас в газете есть какая-нибудь картотека…

«Главный» улыбнулся.

– Конечно, есть, – сказал он. – Я и сам хотел тебе предложить. В отделе криминалистики. Я скажу Федору, чтобы ты имел доступ!

6

Жизнь Виктора самоорганизовалась, подстроившись под работу. Он старался изо всех сил. Благо, что Федор из отдела криминалистики делился с Виктором всем, что у него было. А было у него многое – от имен любовников и любовниц Очень Важных Персон, до конкретных грехопадений этих же персон и других событий из их жизни. Короче именно у него Виктор брал недостающие детали их жизнеописаний, которые, как хорошие индийские пряности, превращали «крестик» из констатации печального факта в блюдо для гурманов.

И он регулярно клал на стол «главному» очередную порцию текстов. Все было замечательно. В кармане резвились деньги – не очень большие, но вполне отвечающие скромным запросам Виктора. Единственно, что его иногда мучало – это отсутствие славы, пусть даже анонимной. Слишком живучими были герои его жанра. Из больше чем сотни описанных «До конца» ОВП, никто не только не умирал, но даже и не болел. Но эти размышления не сбивали Виктора с рабочего ритма. Он трудолюбиво листал газеты, выписывал фамилии, влазил в биографии этих людей. Родина должна знать своих героев – твердил он себе.

Был ноябрьский вечер. За окном шел дождь. Пингвин Миша снова принимал холодную ванну. А Виктор как раз думал о живучести своих героев. И вдруг позвонил телефон.

– Я от Игоря Львовича, – сказал хриплый мужской голос. – Надо бы поговорить, есть одно дело.

Услышав имя родного редактора, Виктор охотно согласился на встречу.

Через полчаса у себя дома он встречал гостя – мужчину лет сорока пяти, подтянутого, со вкусом одетого. Гость пришел с бутылкой виски и они сразу уселись за кухонный стол.

– Миша! – представился гость, а Виктор усмехнулся и тут же смутился.

– Извините, так зовут моего пингвина, – сказал он.

– У меня есть старинный друг, который очень болен… – заговорил гость. – Мы ровесники и дружим с детства. Зовут его Сергей Чекалин. Я хочу заказать вам его некролог… Возьметесь?

– Конечно, – ответил Виктор. – Но мне нужны факты из его жизни, желательно что-то личное.

– Нет проблем, – сказал Миша. – Я знаю про него все. Могу рассказать…

– Пожалуйста.

– Он – сын слесаря и воспитательницы детского сада. С самого детства мечтал о мотоцикле и после окончания школы наконец купил себе «Минск», но для этого ему пришлось немного поворовать… Сейчас он очень стыдится своего прошлого. Правда, его настоящее не лучше. Мы с ним коллеги, занимаемся открытием и закрытием трастов, только у меня это получается, а у него – нет. Недавно от него ушла жена и он остался совершенно один. У него даже любовницы никогда не было.

– Как звали жену?

– Лена… В общем, дела у него идут печально, плюс здоровье…

– А что со здоровьем?

– Подозрение на рак желудка и вечный простатит.

– Ну а что для него главное в жизни? – спросил Виктор.

– Главное? Серебристый «Линкольн», которого у него никогда не будет…

Разговор они запивали виски и из этого коктейля слов и спиртного за столом рядом с ними словно сидел третий, Сергей Чекалин, брошенный женой неудачник, оставшийся в плохом здоровье наедине со своей неосуществимой мечтой – серебристым «Линкольном».

– Когда заехать? – спросил под конец Миша.

– Можно завтра.

Когда Миша вышел, Виктор услышал с улицы звук завевшейся машины.

Выглянул и увидел, как от его парадного отъезжает тот самый «Линкольн» серебрянного цвета – длинный и важный.

Покормив пингвина Мишу свежемороженной камбалой и набрав для него холодной воды в ванну, Виктор вернулся на кухню, где засел за написание свежезаказанного некролога. Окошко между ванной и кухней позволяло слышать плеск воды и он улыбался, набрасывая черновик «крестика» и думая о пингвине, так любящем чистую холодную воду.

7

Осень – лучшее время для написания некрологов. Время увядания, грусти, поисков прошлого. Зима хороша для жизни – она уже радостна сама по себе, бодрящий морозец, искрящийся на солнце снег. Но до зимы оставалось еще несколько недель и за это время можно было сделать неплохой задел на следующий год. Работы предстояло много.

За окном снова лился дождь, когда к нему зашел Миша-непингвин.

Прочитав заказанный некролог, он остался очень доволен. Достал бумажник и спросил: «Сколько?»

Хозяин квартиры пожал плечами – пока что ему платили за месяц.

– Послушай, – сказал Миша. – Хорошая работа должна хорошо оплачиваться.

С этим утверждением было трудно не согласиться и Виктор кивнул.

Миша задумался.

– По крайней мере ты должен получать в два раза больше самой дорогой проститутки… Пятьсот баксов хватит?