Зацепить 13-го - Уолш Хлоя. Страница 6

— Господи!

— Чертовы девки!

— Шевели ногами!

Я никак не отвечала на их крики и грубости, в панике пытаясь как можно скорее миновать поле и очевидно мешая парням тренироваться.

Ускорившись, я теперь двигалась неуклюжей трусцой, а по телу разливалось унижение.

Земля от дождя была мокрой и вязкой. Я не могла бежать так быстро, как хотелось бы мне самой и парням.

Добравшись до насыпи, я чуть не заревела от облегчения и начала карабкаться по крутому склону. Однако облегчение было кратким и сменилось обжигающей болью. Что-то очень тугое и тяжелое ударило в затылок, вышибло воздух из легких и свалило с ног.

В следующее мгновение я уже кувыркалась вниз по скользкой грязи насыпи. Боль отдавалась в голове, не позволяя связно думать или остановить падение.

Последняя отчетливая мысль, перед тем как я впечаталась в землю с глухим ударом и меня окутало облаком тьмы, была: «Ничего не меняется».

Однако я ошибалась.

В тот день изменилось все.

Все.

3. Летающие мячи

Я вымотался.

Серьезно, я так устал, что с трудом держал глаза открытыми и почти не мог ни на чем сосредоточиться. Мой адский день превращался в адскую неделю, и что особенно вымораживало — это был только понедельник.

Возвращение в школу, не говоря уже о тренировках шесть дней в неделю и каждодневных занятиях в спортзале, меня доконало.

Если честно, я пахал на износ еще с прошлого лета. Только вернулся из международной поездки в составе Лиги U18, где играл против лучших регбистов Европы, — и сразу шестинедельный тренировочной лагерь с интенсивной программой в Дублине.

Потом десятидневный перерыв, а дальше — начало нового учебного года в школе, тренировок и игр в моем клубе и в Академии.

И я был голоден, что вообще не улучшало настроение.

На меня плохо действовали долгие перерывы между едой.

Мой образ жизни и напряженный режим тренировок требовали питаться через регулярные промежутки времени.

В идеале каждые два часа, чтобы получать ежедневную норму в четыре с половиной тысячи калорий.

Если в желудке пустовало больше четырех часов, я превращался в капризную, раздражительную суку.

Не скажу, что мечтал о горе рыбы и паровых овощей, ждущих в ланч-боксе, но есть же расписание, черт возьми.

Стоит нарушить режим питания — и во мне гарантированно просыпается злобный голодный зверь.

Мы не пробыли на поле и получаса, а я успел поцапаться с тремя игроками и получить вздрючку от тренера.

В свою защиту могу сказать: все силовые приемы, которые я к ним применил, были в рамках правил, ну разве что чуток жестковаты.

Но в этом и смысл, черт возьми!

Я был слишком раздражен, чтобы цацкаться с мальчишками, которые как игроки и рядом со мной не стоят.

«Мальчишки» — самое подходящее в этом случае слово.

Здесь мальчишки.

Я привык выходить на поле с мужчинами.

Часто думал: какой вообще смысл играть в школьной команде?

Мне это ни хрена не дает.

Мне годится базовый уровень клуба, а торчать в школьной мальчишеской команде по регби — просто терять время.

Особенно в этой команде.

Сегодня был первый день после рождественских каникул, но тренировки шли с сентября.

Четыре месяца.

Четыре долбаных месяца, а мы выглядели бόльшим сбродом, чем в начале.

В миллионный раз за шесть лет я злился на родителей за переезд в эту дыру.

Останься мы в Дублине, я бы играл в качественной команде с качественными игроками и реально добился бы чертова прогресса.

Но нет, я торчал в этой дыре, подменял никудышного тренера и рвал задницу, чтобы команда прошла квалификацию.

Да, в прошлом году мы завоевали Кубок лиги, но у нас была приличная команда, реально способная играть в пристойное, мать его, регби.

Но в этом году, когда несколько крепких игроков выпустились, меня все сильнее парили наши шансы с текущим составом.

И не только меня.

В школе были шесть-семь исключительных игроков, годных для нашего дивизиона, и в этом-то и состояла проблема.

Чтобы побеждать в нашей лиге, суммарно требовалось двадцать три приличных игрока.

А не полдюжины.

Мой лучший друг, Джерард Гибсон, или Гибси для краткости, был примером исключительного игрока.

Я без тени сомнения мог назвать его лучшим фланкером [11], которого встречал на этом уровне игры в регби. У него легко бы получилось сделать спортивную карьеру, не особо даже напрягаясь.

Но в отличие от меня Гибси не считал регби смыслом жизни.

Отказаться на несколько лет от тусовок и не тратить время на девчонок — небольшая плата за профессиональную карьеру в спорте. А если бы он еще завязал с выпивкой и сигаретами, то достиг бы феноменальных результатов.

Однако Гибс имел на этот счет другое мнение и вместо качественных тренировок просирал время с женским населением Баллилагина и пил так, что его печень и поджелудочная железа вопили от перегрузок.

По-моему, чудовищное расточительство.

Очередной перехваченный пас от Патрика Фили — нашего свеженького двенадцатого номера и моего партнера по середине поля — выбесил меня вконец, и я сорвался прямо посреди поля.

Вытащив изо рта капу, я зафигачил ею в Фили и влепил прямо в челюсть.

— Понял? — заорал я. — Вот что значит попасть в цель, твою мать!

— Извини, Кэп, — пробормотал центровой, весь густо-красный. Кэп — мое игровое имя на поле, я получил его на четвертый год обучения здесь, став капитаном школьной команды. В том же году я выиграл свой первый международный матч. — Я исправлюсь.

Я тут же пожалел, что сорвался.

Патрик был отличным парнем и моим хорошим другом.

С ним и Хьюи Биггсом (помимо Гибси) я общался ближе всех.

Гибс, Фили и Хьюи сошлись уже в Сколь Йоун [12] — начальной школе для мальчиков; к ним в класс я и попал в последний год учебы.

Мы спелись на любви к регби, союз не распался и в средней школе, хотя мы разделились на пары в смысле лучших друганов: Хьюи сблизился с Патриком, а я — с самим собой (и своим поганым характером).

Патрик был тихим парнем. Он не заслужил моего наезда, и уж точно бедняга не заслужил, чтоб ему в лицо прилетела обслюнявленная капа.

Опустив голову, я подбежал к нему, похлопал по плечу и пробурчал извинения.