Тот, кто утопил мир - Паркер-Чан Шелли. Страница 12

Это странно. И более того — опасно. Вечер в обществе Оюана делает их план куда более рискованным. С Ма Оюан незнаком, скорее всего и с остальными сэму из их отряда тоже. Но уж лицо Чжу он не забудет никогда.

Чжу поймала взгляд жены и безмолвно указала ей на поклажу первого верблюда. Голос Ма почти не выдал ее нервозности:

— Не пристало генералу снисходить до общества недостойных торговцев. Прошу вас, примите лучше этот скромный дар в знак нашего уважения!

После короткой возни с битком набитыми седельными сумками Чжу вытащила один из отрезов шелка с богатой вышивкой, который обычно шел на обмен. Она знала, что идет на риск. За взятки в хорошо дисциплинированной армии полагается смертная казнь. Чжу вспомнила, как воины Оюана раз за разом кидались в их засады в долине Цзиньина. Пусть из страха, а не из преданности — но они подчинялись генералу. И точно, когда Ма протянула подарок солдату, тот задержался на нем алчным взглядом, однако сказал:

— Генералу будет приятно лично принять ваш щедрый дар.

Настаивать дальше они не могли. Подобное поведение вызовет подозрения. Чжу видела: Ма подавлена тем, что все пошло не по плану. Но сама, даже понимая, как опасен может быть Оюан — отсутствующая рука и шрамы от его меча служили достаточным доказательством, — все же предвкушала их встречу с чувством, неотличимым от радостного волнения. Она не ожидала такого поворота событий, однако не возражала против него. Если Оюан не увидит ее лица, встреча пройдет гладко. А потом можно будет подумать о шелковых свертках.

Она понятия не имела, как выйти из ситуации, но не сомневалась, что выход есть. Он есть всегда.

Не дожидаясь, пока Ма заговорит, Чжу мягко произнесла:

— Недостойные торговцы с благодарностью принимают приглашение досточтимого генерала. Ведите!

К тому моменту, как они добрались до цели, Чжу ухитрилась поменяться местами с человеком в конце каравана. Вся надежда была на закрытые шарфами лица. Может быть, сопровождающие не заметят, что толмача Ма внезапно понизили до погонщика.

Чжу виновато вспомнила, что обещала Ма в Бяньляне не отходить от нее ни на шаг. Но тут ничего нельзя было поделать. К тому же Ма прекрасно может сама поужинать в компании Оюана. Она ведь правда жила в Даду, так что, если Оюан начнет расспрашивать, достаточно будет говорить правду. Соображает она быстро, с чем угодно справится. Чжу за нее спокойна. А Оюан не станет засиживаться с гостями, получив нужную ему информацию. Трапеза, наверное, выйдет неловкой, зато короткой.

Штаб генерала располагался на огороженной территории, просторной и окруженной кольцом высоких декоративных груш, чьи верхние ветви уже шуршали красной и бордовой листвой, в то время как нижние еще зеленели по-летнему. Судя по размерам, это была резиденция Губернатора Юани. Пока они ждали, к волнению Чжу примешался трепет в той точке, где живет энергия ци. Стоило им с Оюаном оказаться рядом друг с другом, как сразу же возникала странная связь, нечто вроде резонанса между двумя сходными веществами. Между людьми, каждый из которых не был ни мужчиной, ни женщиной. Чжу казалось, будто она напряженно прислушивается, присматривается, не идет ли Оюан, но не только ушами и глазами, а еще и той скрытой частью себя, что вечно стремится отыскать в мире себе подобных.

Из ворот вышел человек в доспехах, и Чжу не столько поняла, сколько угадала: это не он. Она тронула струну, но не последовало ответной дрожи, рожденной внутренним совпадением. Мертвый воздух в пустой комнате не шелохнулся. Рост, ширина плеч, мужественные черты лица, заметные даже издалека — все это не принадлежало Оюану, который казался высоким и статным лишь благодаря безупречной осанке. Женственное на первый взгляд лицо Оюана становилось неопределимым, если долго на него смотреть. Да, им навстречу шел генерал. Но мужчина. Причем незнакомый.

И вдруг все встало на свои места. Оюан никогда бы не обратил внимания на торговый караван? Так он и не обратил! Однако если войском, захваченным у Принца Хэнани, раньше командовал Оюан, то где он сейчас? Кто этот неизвестный наньжэнь, называющий себя генералом?

Ма, удивленная не меньше Чжу, все же поприветствовала незнакомца со спокойствием, достойным восхищения:

— Как прикажете обращаться к досточтимому генералу? Нам говорили, что в Бяньляне стоит лагерем войско под командованием евнуха. Но, очевидно, мы ошибались!

Незнакомый генерал поднял руку, прерывая переводчика, и ответил на монгольском:

— Я понимаю по-уйгурски, только вам придется простить меня — отвечать я буду на языке, с которым знаком лучше.

Опущенные уголки губ придавали его лицу закрытое выражение. Чжу нутром почуяла: этому человеку нельзя верить.

— Вы не ошиблись, но, к несчастью, генерал Оюан болен и не может вас принять, поэтому поручил мне, как своему заместителю. Моя фамилия Шао.

Он вежливо продолжил:

— Как вы, без сомнения, слышали, скоро генерал Оюан поведет нас в поход на север, на Даду. Я подумал, может, наши досточтимые гости расскажут, какая обстановка в городе…

Очевидный резон. Однако в глазах Шао мелькнул хищный блеск, когда он посмотрел на груженных шелком верблюдов. Чжу это заметила и с неприятным чувством угадала его истинный интерес. Любая армия, месяцами расквартированная вдали от дома, крайне стеснена в средствах. А Чжу со спутниками сами явились к ним в руки с чистейшим шелком стоимостью в несколько тысяч таэлей. Вот Оюан бы и не заметил, а Шао вовсе не намерен принимать их как гостей. Он намеревается их ограбить.

Вспыхнула новая догадка: Оюан не болен. Шао сместил его, и тот уже мертв. Предателя предали.

В замешательстве Чжу нахмурилась. После предыдущей их встречи в Бяньляне она спасалась бегством, уверенная, что им с Оюаном суждено встретиться снова. Было чувство, что это неизбежно. Их линии жизни вечно стремятся к пересечению под влиянием внутреннего родства. Разве мог он умереть, не исполнив свою судьбу в Даду? Это же неправильно. Как будто знакомый Чжу узор мироздания исказился и стал неузнаваем.

Но размышлять было некогда. Чжу отбросила тревожное чувство и сосредоточилась на насущном. То есть на новом генерале Шао. И пусть бы он забирал весь шелк, только тогда тюки окажутся свалены в кучу, и пожар случится лишь в одной точке. А нужно, чтобы запылал весь город по периметру.

Второе немаловажное опасение: что Шао сделает с ограбленными купцами? Оюан бы их отпустил. В Шао она была не так уверена.

— Прошу, входите, освежитесь после долгого пути.

Приглашение было учтивым, но кривая улыбка сулила иное.

— Мои люди разгрузят верблюдов и накормят их.

— Генерал так добр, — сказала Ма. Чжу поняла, что девушка принимает интерес Шао за чистую монету и даже не подозревает, в какой они опасности. — Пожалуйста, позвольте моему погонщику помочь вашим слугам с верблюдами. Они совсем не то, что ваши кони. Очень неприятно кусаются.

Она указала на Чжу, шагавшую в хвосте каравана. На маленькую, похожую на подростка Чжу. Шао едва скользнул взглядом по ее прикрытому шарфом лицу и коротко кивнул в знак согласия.

Чжу смотрела, как генерал уводит Ма в резиденцию. В обрамлении складок шарфа мягкие черты таили в себе какую-то неземную красоту. Чжу кольнула мысль — не случится ли с ней чего, прежде чем Чжу отыщет способ выручить ее? Ма ведь и участвовать в авантюре согласилась только потому, что Чжу пообещала — риска не будет. Но нет смысла мучиться угрызениями совести. Чжу выкинула все лишнее из головы, радуясь своей способности легко собраться. Смятение сменилось кипучей жаждой действий. Сейчас надо как можно быстрее вернуть события в первоначальное русло и убедиться, что план сработает.

Несомненно, Чжу была таким же пленником, как остальные. Ее и разгруженных верблюдов отконвоировали на какое-то людное поле подальше от резиденции. Поле было усеяно холмами, отбрасывавшими длинные тени по рыжей от заката равнине. Это же развалины, догадалась Чжу, приметив ржавую балку, торчавшую из спекшейся грязи. На каждом клочке ровной земли растянуты палатки, расселись воины, кто так, кто на корточках, сплевывая на землю. Лошадей столько, что небо над головой затянуто безумной веревочной путаницей.