Варяжское море. Часть II. Ярл (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич. Страница 15

Оглушительный крик обожженных людей, сбрасывающих за борт (или просто на дно ладьи!) горящие щиты, слился с криками боли — когда в груду столпившихся воинов, лишившихся защиты, ударили стрелы моих лучников, успевших мгновенно среагировать на изменение обстановки. А следом в кучу малу раненых и обожженных эстов полетели «снаряды» с зажигательной смесью, от души метаемые членами артиллерийского расчета! И отчаянный визг теперь уже заживо горящих викингов ударил по ушам с новой силой…

— Весла! Веслами отталкиваемся от ладьи, иначе огонь к нам перекинется! Давай! Отталкиваемся веслами!!!

Пришлось повторять несколько раз, чтобы разгоряченные сечей варяги услышали меня и поняли, что я от них хочу — но когда поняли, споро взялись за дело. А я межу делом, успел разглядеть «Медведя», чей словенский экипаж успел зажечь один из двух атаковавших его драккаров, и схватился врукопашную с командой второго. Ничего, лодок в их сторону пошло не более десятка, отобьются… После чего уже осознанно бросил настороженный взгляд вправо — и с радостью, даже гордостью отметил, что одно судно, пытавшееся взять «Змея» на абордаж, горит, а второе стремительно кренится к носу, и быстро погружается в воду, получив пробоину от тарана! А Хельга уже сейчас разворачивает свой дромон в нашу сторону, не обращая внимания на приближающиеся к нему лодки. Да и верно — ее флагман на их фоне смотрится матерым медведем, супротив наседающей на него своры мелких дворняжек…

— Ярл! Они на нос лезут! Много их!!!

Заслышав отчаянный крик раненого Мала, я на секунду обомлел — а после дико вскричал:

— Десятки Горыни и Храбра к «пороку»! Остальные — держите борта!

Погибающий в огне драккар «восточных викингов» свое черное дело все же сделал — замедлил нас, пока вплотную к дромону не подошли многочисленные лодки эстов. Правда, они вдвое ниже того же драккара, так что взобраться на высокие борта «Рюрика» им будет ой как непросто! На носу им удалось воспользоваться временным отсутствием расчета и закинуть «кошки» — впрочем, их все равно заметил раненый Мал. И теперь всех, кто успеет подняться по канатам, мы буквально в капусту порубаем!

С этими мыслями я буквально взлетел по сходням наверх, вперед ближников и их бойцов… И оторопело замер на короткое мгновение — когда буквально на моих глазах Мал поймал вторую стрелу в грудь, после чего медленно сполз по стенке фальшборта. «Четвертый номер» не проронил ни звука, а топор, коим он рубил абордажные «кошки», по-прежнему крепко сжат белыми от напряжения пальцами… Но во взгляде молодого парня уже сквозит какая-то обреченность.

Я было кинулся к раненому соратнику, желая помочь — но в эту же секунду над фальшбортом показалась голова первого поднявшегося по канату эста.

— Умррри-и-и-и!!!

Я одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние — и чудовищной силы удар топора врезался в голову не успевшего среагировать врага. Только щедро брызнула кровь из обезобразившей лицо раны, а тело убитого беспомощно полетело вниз... Следом за павшим энергично карабкался вверх еще один викинг — но подняв голову и встретившись со мной взглядом, он оторопело замер. Злорадно ухмыльнувшись как видно, неглупому мужику с густой бородой, я от души рубанул по канату, привязанному к стальному крюку! И противник с отчаянным воплем полетел вниз…

Свистнула стрела, рядом еще одна — и, закрывшись щитом, я сделал шаг назад, краем глаза заметив движение справа. Молодой, крепкий эст рывком перебросил тело через планширь — а вскочив на ноги, тут же резко и размашисто ударил сверху вниз, целя топором в мою голову… Шаг вперед с нырком навстречу противнику — и вскинув щит над головой, я одновременно рублю от себя, целя под кромку защиты викинга. Отточенная сталь развалила плоть его бедра, а встречный, довольно крепкий удар бродекса пришелся практически на умбон! Выпрямившись, я атаковал уже со спины, пробороздив лезвием секиры шейные позвонки подавшегося вперед, вскричавшего от боли врага…

И тут же меня буквально оттеснили от планширя поднявшиеся на боевую площадку воины из десятков ближников. Немного придя в себя после короткой, жесткой схватки, я поймал умоляющий, отчаявшийся взгляд раненого Мала, и тут же вскричал, напрягая голосовые связки изо всех сил:

— Лекаря сюда! Лекаря!

Да, мы и лекарей с собой взяли, коими на Руси в частности выступают монахи. На «Рюрике» например, по благословению владыки Стефана оказался инок Петр, неплохо разбирающийся в целебных травах, вполне профессионально умеющий оказывать первую помощь и даже немного сведущий в хирургии. Я видел черную рясу отзывчивого и серьезного по жизни монаха (точнее будущего монаха, пока еще не принесшего обетов) на палубе, среди раненых стрелами варягов. Но по моему отчаянно зову Петр побежал на носовую боевую площадку. Я успел ему крикнуть «Мал!» и показать в сторону раненого, как снизу раздалось отчаянное:

— Они рубят борта! Пытаются сделать брешь!

Внутренне похолодев, я не удержался от короткого, тихого ругательства:

— Да твою же ж… Гребанные продуманы!

После чего закричал уже во весь голос:

— Отгоняйте их! Отгоняйте сулицами, бейте копьями, но не дайте пустить нас на дно!!!

Да-а-а, эсты быстро осознали, что карабкаться вверх по высокому борту дромона, когда тебя уже дожидается увесистый бродекс в тяжелой варяжской руке — не самая лучшая затея. Ну, или установили сей факт опытным путем, на примере более шустрых и одновременно неудачливых соратников, уже лишившихся конечностей — а то и голов! Так что решение викингов рубить обшивку «Рюрика» единственное правильное с их стороны. А ведь я какое-то время искренне надеялся, что они станут тупо лезть наверх, где мои витязи и перерубят всех врагов без особых потерь... И зараза, теперь нам даже не оттолкнуться веслами из-за ставших вплотную лодок!

Обильно полетели вниз сулицы моих дружинников; все возможное от себя делают лучники Будивоя, уже расстреляв, как кажется, практически весь солидный запас стрел, взятый в поход. Колют врага сверху варяги копьями — но и в ответ со стороны врага летят и дротики, и стрелы, раз за разом выбивая моих людей. А на место сраженных викингов на лодки, уже вплотную прижатые к бортам дромона, вступают все новые воины, чей страх смерти, очевидно, затмила лютая, едва ли не звериная ярость да боевой кураж!

А вскоре раздался оглушительный треск, от которого по моей спине пробежала волна холода, и сердце на мгновение буквально замерло… Но это был не треск проломленной бреши, в которую хлынула вода, вовсе нет! Это был треск сгрудившихся у правого борта лодок, словно ореховая скорлупа раскалывающихся от удара тарана «Змея»! А следом грянул крик падающих в воду, раненых и покалеченных эстов…

На носовой площадке дромона Хельги я разглядел энергично махнувшую мне рукой любимую, облаченную все в ту же посеребренную «чешую» — и облегченно улыбнулся, ощущая, как спадает с плеч незримая тяжесть. Поспела помощь, отобьемся!

…Удар дромона Оли в груду скопившихся у правого борта «Рюрика» лодок практически в один миг изменил ход боя. Многие легкие суденышки были протаранены, на экипажи других обрушились стрелы лучников «Змея» — и уцелевшие эсты не выдержали, начали грести к берегу. Что, в свою очередь, позволило мне перекинуть всю дружину на левый борт — и летящие сверху сулицы, удары копий, стрелы бойцов Будивоя не дали эстам прорубить брешь у ватерлинии. Воины врага падали замертво после одного, максимум двух ударов — даже несмотря на то, что восточные викинги пытались построить над головами секироносцев «черепаху». Сама основа под их ногами — качающиеся лодки, вразнобой сгрудившиеся у дромона — помешала противнику сцепить щиты внахлест так, чтобы не было щелей. И как только погибал кто-то из держащих щит воев (чаще всего сраженный метко выпущенной стрелой), в образовавшуюся брешь тут же градом летели дротики, выбивая смельчаков… А когда флагман жены обогнул лодки «восточных викингов» с носа «Рюрика», то уцелевшие враги посчитали лучшим решением начать спешно грести к берегу...Уцелела и словенская команда «Медведя». Все же в нее набраны также лучшие из добровольцев, ведомые опытным Ратмиром, бывшим старшим дружинником Владимира Ярославича, ветерана походов на Ямь и Царьград! После смерти князя и изгнания его сына из Новгорода дружинник остался не у дел — и стал самым ценным моим приобретением среди охотников, желающих поучаствовать в походе на Эйсюсла… Крепкая ватага из опытных словенских секироносцев успешно выдержала штурм дромона примерно равными им силами эстов, к тому же атакующими вразнобой. А все благодаря мне, слишком близко подошедшему к берегу и ставшему целью подавляющего большинства «восточных викингов», севших на лодки! Очевидно, порой и глупость может принести определенную пользу!— Идем к берегу?Сильный голос Хельги хорошо слышен со «Змея», приблизившегося к «Рюрику» метров на тридцать. Но чтобы она услышала мой ответ, голосовые связки приходиться напрячь едва ли не изо всех сил:— Дождемся «Медведя» и пойдем вместе! Лучники и артиллеристы пусть прикрывают, баллисты заряжаем копьями! И твои хирдманы в центре пойдут!Спустя всего секунду раздался односложный ответ любимой:— Хорошо!Несмотря на потери с нашей стороны (только на моем дромоне ранено и убито более дюжины воинов), и тот факт, что эсты едва не пустили «Рюрика» на дно, в целом, программа «минимум» нами выполнена: противник потерял все свои ладьи, и по общим прикидкам — не менее двух сотен бойцов. Было бы больше, и гораздо больше, коли схватка случилась бы в открытом море — а так не менее половине воинов с потонувших кораблей удалось выбраться на берег. Оставив, впрочем, в воде все «тяжелое» (типа топоров и мечей) вооружение и броню… А вот программа «максимум» нам как раз и не удалась — я ведь в какой-то момент реально предполагал, что дромоны с высокими бортами и многочисленными экипажами в буквально смысле превратятся в некое подобие плавучих крепостей. И что штурм их обернется для врага страшными, невосполнимыми потерями, сломав его боевой дух. Поначалу-то оно так и было, да чересчур быстро эсты смекнули, насколько мы сами уязвимы в морской схватке…Но вот, наконец, и «Медведь», неспешно подошедший к нам и занявший место в строю слева. Найдя глазами Ратмира на носовой площадке, я коротко уточнил:— Потери?— Два десятка раненых и убитых.— Много!Старший дружинник лишь горько усмехнулся. В бою без потерь не бывает…— Ну, теперь разом, к берегу! Готовьтесь, встречать нас будут горячо!И действительно, эсты не спешат укрыться в крепости, отдав нам полную инициативу по ее осаде. Не сумев справиться в морском сражение, они предпочли построиться перед городком — примерно три сотни воев, уже вытянувшихся здоровенным прямоугольником в шесть десятков бойцов по фронту и в пять шеренг глубиной. За секироносцами встали лучники — где-то под сотню человек. Немало… И если викинги ударят навстречу, когда мы только начнем высаживаться и еще не успеем построиться фалангой, то собственно, могут и задавить массой…Всего пару секунд я размышлял, что лучше использовать: зажигательную смесь или все же копья для стрельбы из баллист. После чего что есть мочи закричал:— Горшки с «зажигалкой»! Не копья — а горшки с «зажигалкой», по моему сигналу!Кажется, меня услышали на обоих дромонах — расчеты засуетились, перезаряжая «пороки». Мои парни в том числе. Между тем, Первак уже напряженно наводит баллисту, стараясь поймать на мушку строй пока что замерших на месте «восточных викингов». Очень старается и Ратко, пытаясь довернуть нос «порока» так, как подсказывает ему старший соратник...— Главное, чтобы горшки через строй не перелетали. Пусть уж лучше не долетят, и горючая смесь заполыхает между нами, затормозив врага, коли тот решится атаковать при высадке. Лучше так, чем пламя отрежет эстов от крепости, и им останется лишь один выход — сражаться…Первый номер напряженно кивнул в ответ, дав понять, что услышал — но взгляда от баллисты он даже на секунду не оторвал! И лишь еще немного поколдовав с наводкой (тут уж действительно важнее привычка к стрельбе из орудия и интуиция, чем тот примитивизм, что я кое-как сгородил!), Первак глухо произнес:— К стрельбе готов.Поочередно бросив взгляд на боевые площадки кораблей Хельги и Ратмира, я прижал к губам витый бараний рог, до того висевший у пояса — хорошо хоть сигнал им подать можно, не заставляя себя кричать! А мгновением спустя над моей флотилией раздался его протяжный рев — и тут же к врагу устремились зажигательные снаряды, оставившие за собой тонкий дымный след… Два из них ударили в землю, расплескав горючее содержимое перед эстами, но один врезался в самую середину строя воинов, пытавшихся закрыться щитами (как ни странно, снаряд был с «Медведя»). Раздались истошные крики обожженных людей — а уже полминуты спустя наводчики «Рюрика» и «Змея» сделали необходимые поправку, после чего слитный залп сразу из трех баллист накрыл «восточных викингов»!В ответ полетел град стрел — у противника не выдержали нервы, и лучники стали бить на недостижимую для них дистанцию в две с половиной сотни шагов. Часть стрел упали в гавань, часть воткнулись в песок у самой кромки воды и в кое-где горящие причалы — но ни одна не долетела до медленно приближающихся дромонов.А в ответ в «стену щитов» эстов, пытающихся найти спасение в «черепахе» от зажигательных снарядов, ударил третий залп баллист. И враг не выдержал страшной смерти от огня и дикого крика заживо сгорающих соратников, начав беспорядочный отход к открытым воротам...