Имперский корпус (СИ) - Техномак Влад. Страница 7

— Детали Фредерика нужно отдать Псам, — вспомнил я.

— Этот вопрос на моём контроле, — небрежно отозвался Хоффман.

Мы пришли кажется в самое сердце этого корабля-кузницы. Ощущение, что я стал лилипутом, которого поместили в колодец. Здесь всё было масштабным. Широкие, массивные металлические платформы, карбионовые переходные площадки. Гигантские краны-манипуляторы, перемещающие толстостенные чаны. Дроны-рабочие размером с аэробусы, перетаскивающие на своих платформах большегрузные телеги с арматурой, рудой, оборудованием и разного рода и размера контейнерами. Все шумело, двигалось, вибрировало, гудело. И при этом я чувствовал в происходящем упорядоченность.

Пришлось воспользоваться левитирующей платформой, чтобы пересечь эти циклопические расстояния и опустится в небольшой огороженной нише. Здесь для меня уже был приготовлен отдельный бак с жидкостью. Эйн был доволен. Он чувствовал, что раствор явно вытащили из какого-то Улья. Концентрация была не той, что нам нужна, но даже это было лучше, чем ничего. С учетом того, что мы чувствовали, что за перегородкой лежат материалы для эволюции — этого было более чем достаточно. Чувствую, Хоффман и Иерофант решили вложится в меня по крупному.

Внезапно я почувствовал возмущения пространства. Я уже чувствовал подобное раньше, на охоте. Взгляд повернулся в ту сторону и увидел, как недалеко открывается портал и из него выходит два Призрака.

— Экелз Донаван. Вы должны немедленно покинуть капсулу для расследования дела по поводу предательства Призрачной стражи.

— Какое предательство? Причем тут парень? Я сообщу Императору! Этот парень имеет слишком большое значение для Империи и всего Т-нуль-Пространства!

Заступничество Иерофанта стало для меня чем-то удивительным.

— Это дело на контроле у Императора и Тайного следственного отдела.

После этих слов Иерофант как-то опешил. А передо мной появилось уведомление о выходе.

— Керр Хоффман, пусть мой механоид побудет тогда у вас, в баке. Ему для эволюции это будет полезно, — предложил я.

— Хорошо. Он будет в целости и сохранности.

— Только имейте ввиду, он весьма своеволен и привередлив.

Механик кивнул.

Я же мысленно обрисовал ситуацию Эйну и попросил, чтобы он вел себя хорошо и ждал меня. Он согласился. Тем более вокруг было слишком много соблазнов для него.

Подготовившись морально, я нажал виртуальную кнопку.

Мир подернулся помехами.

Пробуждение в этот раз было тяжелым. Меня как-будто вытаскивали из какого-то киселя. Когда я открыл глаза, все ещё был в своей капсуле, погруженный в жидкий раствор. Сквозь стекло ясно виднелись фигуры солдат в футуристической броне без опознавательных знаков. А рядом с ними стоял, кто бы сомневался, керр Дорман. Андроид в виде человека в белом халате терпеливо что-то объяснял бугаю в броне.

Эти детали я отметил про себя и дальше сосредоточился на своем состоянии. А оно было паршивым. Вот она проблема всех мистиков. Сердца Роя влияют на нас и становится очень плохо. Пустота в области солнечного сплетения, там, где в механоиде находился Эйн, ощущалась остро. У меня будто забрали руку, ногу или глаз. Что-то очень важное. Но с каждой секундой болезненное чувство притуплялось.

Заметив, что я пришел в себя, керр Дорман кивнул мне и начался сброс раствора. Я же приходил в себя. Двигал пальцами рук и ног. Пытался вспомнить, как дышать. Тело как будто бы было мне мало. Хрупкое. Болезненное. Брр. Представить сложно что чувствуют люди, живущие в механоидах, такие как керр Хоффман. Их тело удивительными образом изменено. Более чем уверен, что каждый выход из капсулы для них пытка.

Доставали меня бугаи в броне. Оружие я не видел, но более чем уверен, что оно просто сложено и спрятано так искусно, что я и не замечу. Здесь ведь нет пространственных карманов? Нет же?

— Как ты себя чувствуешь, Экелз?

Керр Дорман посветил в мои глаза фонариком, проверяя реакцию зрачков.

— Плохо, — я зашелся в кашле.

Он тут же достал из кармана маленькую бутылку с розоватой жидкостью и дал мне. У жидкости был солоноватый вкус. Она холодом обожгла язык и горло, чтобы теплом в области желудка. Мир сразу стал четче.

— Изотоник, специально разработанный для таких как ты, пробывших в капсуле долго, — пояснил андроид.

— Долго ещё? — гневно спросил один из двух бугаев.

— Столько, сколько понадобится. Выход из капсулы, особенно с такими параметрами, дело не быстрое.

— Допрос должен начаться немедленно!

— Сначала медосмотр. И только потом все остальное, — керр Дорман был непреклонен.

— Это дело первостепенной важности! Он контактировал с предателем…

— Керр Гольц, — Дорман оторвался от меня и повернулся к одному из двух солдат в футуристической броне. — В императорском дворце вы можете запугивать кого угодно. Но здесь я ответственный за проект. И пока я не приведу пилота в надлежащее состояние, чтобы он не только пережил Допрос, — Дорман отдельно выделил второе слово, — но и вернулся в адекватном состоянии и приносил дальше пользу Империи, никуда он не пойдет. Пусть даже сам Император мне пришлет приказ.

Холод, с которым это было сказано, пробрал даже меня. А ведь я разговаривал и с Герцогом, и с Ксандром и с многими сильными мира сего. Впрочем, я ведь даже не знаю кто управляет андроидом. Элейн?

Следующие пять минут Дорман, под недовольство солдат, говорил мне что делать и я делал. Координация у меня нарушилась. Я не мог прыгать на месте. Заваливался. Хлопать ладошками над головой. Заводить руки за спину в замок и наклонятся. Меня вело в разные стороны.

— Тц, — керр Дорман вытащил из широкого кармана медицинский игольчатый пистолет и сделал укол вколол мне в шею.

Меня повело. Да так, что я наблевал прямо там, на пол.

Как ни странно, после этого стало легче. Снова дали изотоник. На этот раз я даже вкуса не почувствовал. Язык будто онемел. Зато андроид или кто стоял за его управлением остался доволен и разрешил солдатам меня отконвоировать на допрос.

Шли мы долго. С каждым пройденным шагом мне становилось все легче. Я привыкал к человеческому телу.

Страха не было. Допрос, кем бы он не проводился, все равно не сможет вытащить из меня ничего важного. Ничего из того, что не знает глава проекта «Механоид».

Пару раз ехали на эскалаторах и один раз на лифте. И наконец пришли в комнату.

Широкая серия комната с одним стулом и лампой. Меня посадили на жесткий холодный стул. Керр Дорман, а он находился здесь до моего прихода, нацепил мне полуобруч с правой стороны от виска до затылка.

— Этот детектор позволит увидеть все записанное на твой персональный чип, — пояснил он.

— А как же неприкосновенность личных данных, — вспомнил я.

— Ты предатель Империи! Какая неприкосновенность.

В комнату вошел человек. Высокий, плотно сбитый. Хищное лицо, белобрысые волосы, частично покрытые сединой, а частично, выбитыми на коже узором имплантов. От него так и веяло властью. И глаза. Цепкие, холодные, темно-карие.

— Для того, кто правил до начала имперской экспансии, вы неплохо сохранились. Ой!

Я узнал его. Да и как не узнать того, чей портрет висит на главном входе Первого Корпуса. Джулиан Единый. Джулиан Завоеватель. Человек, начало правление которого открыло экспансию Т-Нуль-Пространства и экспансию Империи. Человек, построивший ту Империю, в которой я живу. Сколько ему лет? Сто пятьдесят? Двести? Люди, обладающие властью и ресурсами давно уже живут больше на десятки лет, чем простые работяги.

— Что ты ему вколол? — бывший правитель Империи, дед нынешнего Императора и прадед Юма, выглядел на свои сто плюс лет уж слишком живым и подтянутым.

— Обычный наркоз. Соманейронный экстренный разрыв может сопровождаться болями, координацией и путаницей в памяти. А как настаивали твои головорезы, допрос должен быть проведен немедленно.

— Слишком много заботы для какого-то пилота, — фыркнул бывший правитель Империи.