Кровавые розы (ЛП) - Прайор Линдси Дж.. Страница 22

Она изо всех сил старалась не смотреть на его грудь, когда он остановился и прислонился к столу, одной рукой свободно держась за край. Его непритворность, когда он стоял перед ней почти полуобнажённый, была такой же опьяняющей, как и всё остальное в нём. Он был таким расслабленным, таким уверенным в себе, таким, откровенно говоря, территориальным. И даже с того места, где он стоял, почти в двух метрах от неё, она всё ещё могла уловить соблазнительный мускусный аромат его лосьона после бритья.

— Так это и есть твой план? Держать меня здесь до рассвета? — спросила она.

— Ты можешь свободно бродить по пентхаусу.

— И увидеть Алишу?

— Как ты и сказала, лучше всего ничего не усложнять.

Она отступила ещё немного назад, идя вдоль книжного шкафа — всё что угодно, лишь бы создать некоторую дистанцию, но не смея повернуться к нему спиной.

— Ты говорила правду, когда сказала, что никто не знает, что ты здесь? — спросил он, поднося бокал к губам.

Она нахмурилась, чувствуя, что начинает защищаться.

— Учитывая, что меня предупреждали не сообщать властям, да.

Не то, чтобы ей было о чём рассказать кому-то, кроме властей. Правда о её собственной изоляции пронзила её насквозь. Если она потеряет Алишу, то останется совершенно одинокой. Вот почему она действовала столь импульсивно вечером. В этом заключалась правда о том, почему она просто отправилась прямо туда, не имея никакого стратегического плана. Подобно родителю, ныряющему в ледяную реку вслед за своим унесённым ребёнком, она думала только о том, чтобы сделать всё, что в её силах, и как можно быстрее. Но Калебу не нужно было знать, насколько небрежно импульсивной она была.

— Нет запасного плана? Никому не говорила, куда направляешься? Ничего?

Она взглянула на него поверх стола.

— Я не та, у кого есть проблемы с выполнением своей части сделки.

Он мимолётно улыбнулся, продемонстрировав свои дополнительные резцы — гораздо более узкие и острые, чем соседние клыки, — среди ровных белых зубов. Если только… если только бы он был человеком, если бы они были за миллион миль отсюда, где ничего этого не происходило, удар, который пропустило её сердце, дрожь возбуждения, которую она почувствовала, мгновенно подтвердили бы неоспоримую истину о том, что Калеб был больше, чем просто красив — у него был потенциал быть неотразимым.

Она вернула книгу на место и отступила ещё немного назад.

— Твою мать убил вампир, верно? — спросил он.

Её желудок скрутило узлом. Был только один способ узнать это. Она почувствовала прилив гнева на Алишу, позволяющей это вторжение.

— Серрин, у которой есть идеальное оправдание для мести вдобавок к непреодолимому инстинкту убивать мне подобных, — продолжил он, — и вместо того, чтобы выполнять свои обязанности, ты прячешься в библиотеке, ремонтируя книги. Очаровательно.

— Вместо того чтобы строить догадки, ты должен быть благодарен.

— Благодарен?

— Что я предпочитаю не действовать в соответствии с этим.

Он окинул взглядом её тело, пройдясь по всей длине так, что волосы у неё на затылке непроизвольно встали дыбом.

— Не сдерживайся из-за меня.

У неё перехватило дыхание. Игривость в его глазах опьяняла, на мгновение ошеломив её. Он флиртовал с ней. Или бросал ей вызов. Более вероятно последнее. Это было не так, как должно было быть — вампир, насмехающийся над серрин, побуждающий её к действию.

Прохладный ветерок врывался в открытое окно, заставив занавески колыхаться. Шум дождя усилил боль, усугубив тишину.

— И ты на это надеешься? — спросила она. — Что я докажу, что я та, за кого ты меня принимаешь, и тогда у тебя будет прекрасный повод отказаться от своего слова и убить меня?

— Если я захочу убить тебя, я убью тебя. У меня уже есть достаточно оправданий.

— Значит, тот факт, что я приняла решение воздержаться, ничего не значит?

— В том-то и дело, не так ли? Серрин, у которой достаточно смелости, чтобы войти в кишащий вампирами Блэкторн, но она боится собственного существования, — он поставил свой бокал на стол и направился к ней. — Ты настоящая загадка, не правда ли?

Она напряглась, когда он остановился перед ней, и прижалась к книжному шкафу. Он положил руку близ её плеча.

— И если ты говоришь мне правду, — сказал он, — то у меня есть исключительно талантливая серрин, которая борется с тем, что она собой представляет. И я заинтригован, почему.

— Я ни с чем не борюсь. Я же сказала тебе, что пришла сюда просто в качестве переводчика.

— Переводчик. Ведьма. Ядовитая искусительница. Это не имеет никакого значения.

Холодная паника охватила её, когда её тело инстинктивно отреагировало на его близость. Она плотнее прижалась к книжному шкафу, желая нарушить интимность… создать некоторую дистанцию между собой и ошеломляющим, но смертоносным вампиром, который смотрел на неё сверху вниз. Все метр восемьдесят совершенства в одной смертоносной упаковке.

— Тебе нужно отступить, Калеб.

— Ты имеешь в виду, что тебе нужно, чтобы я отступил. Это потаённая в тебе серрин призывает меня укусить?

— Я думаю, что приложила бы немного больше усилий, если бы пыталась соблазнить тебя, не так ли?

— Тебе не обязательно предлагать себя на блюдечке, чтобы быть соблазнительной, недолетка. Совсем наоборот, если ты знаешь, что заставляет вампира действовать. Азарт погони — самый старый азарт из существующих. Потому что мой вид, в конце концов, охотник по натуре.

Он нежно провёл тыльной стороной прохладной ладони по её ключице.

— Точно так же, как ваш вид был послан на эту землю, чтобы унижать и разрушать себя вместе с нами ради блага человеческой расы.

Она с трудом сглотнула из-за пересохшего горла, её сердце затрепетало от прикосновения его кожи к своей. Удивительно нежная ласка резко контрастировала с чёрствостью его грубых слов. Она вздрогнула, но отказалась двигаться.

— И, как я уже сказала: если это то, что ты надеешься получить до рассвета, тебя ждёт горькое разочарование.

— Я восхищаюсь твоей самопровозглашенной решимостью, и твоя борьба с тем, кто ты есть может быть очень долгой. Но, в конце концов, рука, которую протянула вам природа, заставит тебя стать той, кем ты должна была быть. Ты не сможешь это контролировать.

Лёгкая испарина покрыла её кожу от паники, охватившей её не только от того, что он мог сделать, но и от мысли о том, что она хотела, чтобы он сделал. Она сдерживала неглубокие вдохи. Горячий румянец залил её щёки, каждый мускул в её теле напрягся, жар разлился между ног. И когда он заглянул глубоко в её глаза, она не могла пошевелиться. Не хотела двигаться. И ей потребовались все её силы, чтобы не ответить на непреодолимое притяжение этих соблазнительно мужественных губ.

— Я знаю, на что я способна, — сказала она. — И то, что ты находишься здесь наедине со мной, подвергает всех нас риску. Это всё из-за того, что твоё самолюбие пострадало, потому что серрин спасла жизнь твоему брату, и теперь ты должен доказать, заставляя меня бродить по этому месту, что ты всё ещё главный… что ты всё контролируешь.

Его пристальный взгляд задерживался на ней до тех пор, пока она не почувствовала, что он больше не собирается отводить взгляд. Но ей нужно было показать ему, что она его не боится, хотя бы ради своего достоинства. Серрины не боялись вампиров. Всё было наоборот. Так и должно было быть. Он наслаждался её нервозностью, а она только подпитывала его высокомерие.

— Как давно ты знаешь, кто ты такая? — спросил он.

Этот вопрос вернул её назад.

— Какое это имеет значение?

— Тебе было девять, когда убили твою мать, верно? Алиша рассказывала мне, что Софи занималась выяснением произошедшего несколько лет назад. Что именно она узнала о причастности вампира. Тебе, должно быть, было тогда лет двадцать с небольшим. Я удивлён, что ты сама никогда этим не занималась. Если только ты уже не знала. Знала и всё равно ничего не предприняла по этому поводу. Итак, я спрошу тебя ещё раз, как ты узнала, кто ты такая?