Роковая одержимость - Анис Дрети. Страница 7

К счастью, мои родители были столпами идеального брака. Никто не поверил обвинениям Джо. Яш и Шитал быстро встали на защиту моей матери, их лица покраснели от гнева.

— Как Вы смеете? – первым заговорил Яш.

— Вы хоть представляете, с кем разговариваете? – присоединилась Шитал. — Это жена Джея Амбани.

— Вы настаиваете на встрече с нами, а потом оскорбляете нашу семью, – подхватил Ник. — Вы даже оклеветали ребенка. Неужели у Вас совсем нет стыда?

Наблюдая за тем, как люди с идеальной выдержкой срываются на него, Джо начал понимать, что крупно облажался.

— Я-я... я не это имел в виду, – пробормотал он, заикаясь.

Мама оборвала Джо, отказываясь смущаться из-за унижения в присутствии родственников.

— Мистер Максвелл, я вынуждена завершить эту встречу, – ледяным тоном сказала она. — Мой муж никогда бы не стал работать с человеком, который оскорбил нашу дочь. Вы бы знали об этом, если бы потрудились подготовится к встрече. Всего доброго.

С прямой спиной и высоко поднятой головой мама вышла из конференц-зала настолько величественно, насколько позволяла ситуация.

Джо последовал за мамой в последней попытке спасти ситуацию.

— Подождите, миссис Амбани, пожалуйста. Я неправильно выразился.

У Генри хватило здравого смысла остановить его. Потрясенный совет директоров вышел из комнаты вслед за мамой.

— Анджела! – крикнул Дэв. — Вызовите охрану.

Только когда мама уже почти скрылась из виду, я увидела, как она едва заметно коснулась правого уха, прежде чем быстро уйти.

Черт. Папа подслушал гнусные обвинения Джо.

Один человек остался в конференц-зале. Наши взгляды встретились. Дэймон наблюдал за мной с опаской, жалостью или и с тем, и с другим. Возможно, он ожидал, что я отреагирую более драматично, и не знал, как вести себя, когда я этого не сделала. Его спокойствие противоречило безрассудству его отца.

— Послушай, детка, – начал он, но я поспешно выскочила из комнаты.

К тому времени, как я вышла из конференц-зала, прибыла охрана. Начался хаос, потому что Джо отказался уходить, требуя еще одной аудиенции с мамой. Пробраться сквозь толпу было невозможно. Когда я все-таки добралась до папиной комнаты, он лежал, прислонившись к изголовью кровати. Он уснул за просмотром «Друзей» в сидячем положении, откинув голову на подушку. Я с облегчением обнаружила рядом с ним маму. Похоже, она зашла проведать его и задремала, прижавшись головой к его плечу в таком же сидячем положении. Судя по всему, у них все было в порядке, и папа не поверил в ложь Джо о мамином романе.

Как будто здоровье папы было недостаточно плохим, теперь добавился стресс из-за того, что его жену унизили на глазах у всех. Мне хотелось утешить его, но это была та область, в которой я не была сильна. В конце концов, я остановила выбор на своем привычном жесте. Я забралась на кровать, села рядом с ним и положила голову ему на другое плечо.

Когда я проснулась, папа умер во сне, и я помнила только одну вещь из худшего дня в моей жизни. Папа утверждал, что его величайшее достижение - это две его любимые девочки, жена и дочь. Последние слова, которые услышал мой отец перед смертью, были обвинения Максвелла, подрывающие авторитет обеих.

Глава 3

Дэймон

— Оставь это, папа. Разве мы не достаточно сделали?

— Оставить? Это наша возможность все исправить, – возразил папа твердым и решительным тоном.

Я усмехнулся.

— Они нас терпеть не могут, и я их не виню.

Забавно, как быстро может измениться жизнь. Еще несколько недель назад Джей Амбани возглавлял мой список дерьма за то, что был элитарным снобом, и не мог найти время на жалкую встречу. С тех пор как стало известно о его безвременной кончине, я не чувствовал ничего, кроме угрызений совести. По последним слухам, он организовал семейную поездку после того, как узнал о смертельном диагнозе. Мы не только прервали их драгоценное время, потребовав встречи, но и испортили его, осыпав оскорблениями жену Амбани и поставив под сомнение происхождение его дочери. К слову о том, как сыпать соль на рану.

Папа отправил цветы и корзины с фруктами членам семьи, как будто это могло смягчить нанесенный нами удар. К его ужасу, подарки были возвращены. Амбани ясно дали понять: они не заинтересованы в том, чтобы уладить конфликт. Папе следовало бы остановиться на этом, вот только его было не переубедить.

— Они поменяют свое мнение после того, как мы отдадим дань уважения.

Папа возился с галстуком перед зеркалом, совершенствуя виндзорский узел. Он стоял, решительно настроенный, в своем траурном наряде – черном костюме с белой рубашкой – уверенный в том, что сможет всё исправить, проявив настойчивость с фруктовой корзиной. Ожидания не могли быть более далеки от реальности.

Джея Амбани на днях кремировали, но я не знал, был ли развеян его прах. Все хранилось в тайне до этого момента. Семья сочла своим долгом организовать публичные поминки в Чикаго, чтобы их обширная сеть могла выразить свое почтение. Несмотря на политику открытых дверей, можно было с уверенностью сказать, что они не хотели, чтобы мой отец присутствовал. К сожалению, папа не умел понимать намеки. Учитывая то, как мы расстались с ними, папино появление на похоронах Джея Амбани было бы унизительным. Я практически последовал за ним в Чикаго, надеясь, что он откажется от этой затеи. По мере того, как шло время, становилось все более очевидным, что у него не было такого намерения. Папа был неспособен следовать социальным нормам или оставлять все как есть. Он был непреклонен в своем желании прийти с еще большим количеством подарочных корзин и цветов.

Убейте меня, убейте меня немедленно.

Упав спиной на папину двуспальную кровать, я раздраженно уставился в потолок гостиничного номера.

— Не делай этого, папа. Они не хотят, чтобы ты там был.

Отец пренебрежительно хмыкнул.

— Это вопрос времени, сынок. Джей Амбани был не единственным способом войти в контакт с этими людьми. Начнется новая эра, когда они увидят, что мы готовы отбросить нашу гордость, чтобы помочь им пережить это трудное время. Кто знает? Возможно, они оставят эту глупую вражду и рассмотрят предыдущее предложение, которое мы обсуждали.

Мне хотелось закричать: «Нет, не оставят», но я уже знал, что спорить с Джо Максвеллом бесполезно. Вместо этого я поднялся с кровати и последовал за отцом, когда он открыл дверь в коридор. Я ни за что не отпустил бы его одного на похороны. После того, что произошло на той встрече, я не планировал заходить в дом Амбани, но мог, по крайней мере, остаться у машины на случай, если папа выкинет какую-нибудь глупость.

Я щелкнул брелоком арендованной машины и открыл ярко-красный Lamborghini, припаркованный у отеля. По словам папы, эта элегантная модель идеально подходила для нашего двухдневного визита в Чикаго. На самом деле она понравилась ему потому что была пафосной, хотя самым пафосным из того, что мы делали до сих пор, была поездка в магазин за новыми корзинами фруктов.

Я включил зажигание, когда папа устроился на пассажирском сиденье. Не смог удержаться и пробормотал:

— Не забывай сохранять спокойствие. Повтори, что ты скажешь, если кто-нибудь спросит, зачем ты приехал.

— Я скажу, что приехал, чтобы передать это.

Он указал большим пальцем на заднее сиденье машины. Ранее я наблюдал, как папа играл в тетрис, чтобы уместить там все цветы и корзины.

— И? – надавил я.

Папа закатил глаза и произнес отрепетированный ответ.

— И чтобы отдать дань уважения.

Заставлять его повторять мантру «сохраняй спокойствие» казалось нелепым. Может, я достаточно зрелый для своего возраста, но он все еще мой отец. Он должен преподавать мне жизненные уроки о том, как переживать неудачи, а не наоборот.

— Помни, если они разозлятся, уходи. Не говори глупостей, хорошо?

Папа пренебрежительно махнул рукой.

— Ты совсем как твоя мать. Она тоже слишком много беспокоилась.