Моя жена – ведьма. Дилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович. Страница 126

– Да, это наводит на размышления.

– Кореша, я где-то читал, будто Кецалькоатль – это всего-навсего вождь викингов. Они ведь мотались в Америку куда раньше Христофора Колумба. А вытеснили его местные касики, не желающие терпеть суперпопулярного чужеземца… Серёга, голову пригни, свод низкий!

– Спасибо, Фармазон… – Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с пустотой. Белого ангела также не было нигде видно. Однако секундой позже в правом ухе заговорщицки раздалось:

– Серёженька, я специально изменил кое-какие детали в своём рассказе, чтобы вы убедились в некомпетентности нашего рогатого безбожника. Раз он меня не поправил – значит, либо не знает, либо…

– Сергунька, имей в виду, – внушительно прошипело в левом, – белобрысый многого недоговаривает. А кое-где так и напрямую врёт! Я его не поправлял, но чтоб ты знал – либо он ни фига не смыслит в проблеме, либо…

Высказавшись таким образом, оба голоса смолкли, оставив меня один на один с реальностью. А реальность выглядела примерно так… Длинный узкий коридор, стены которого выложены из прямоугольных каменных плит. Мягкий сырой полумрак, чисто выметенный пол под ногами. Не очень далеко, метрах в пятидесяти, сияющий прямоугольник выхода. Чем ближе я к нему подходил, тем явственней различал шум деревьев и слаженное многоголосье птиц. Я невольно прибавил шаг, свежий воздух, спешащий мне навстречу, был напоён незнакомыми, но совершенно сногсшибательными ароматами. На выходе мне в лицо ударил брызжущий сквозь зелёные кроны солнечный свет. Девственная Америка оказалась именно такой, какой я себе её представлял. Три основных цвета: жёлтый, зелёный, синий – солнце, листья, небо. Повсюду парили райские птички, мелькали невероятной расцветки бабочки, а цветы… О господи, да я никогда, нигде не видел такого невообразимого великолепия царства Флоры! Добрых десять минут я стоял столбом, не в силах надышаться этим чудом, которое мне уже никогда не доведётся встретить в своём мире. Я имею в виду просто чистый воздух… Вдыхать его было наслаждением, а выдыхать казалось святотатством! Подземный тоннель вывел меня к основанию невысокой пирамиды. Невысокой она казалась в сравнении с огромными тысячелетними кедрами, стоящими вокруг, словно воины на страже. А сама пирамида поднималась вверх примерно на уровне четвёртого этажа современной девятиэтажки. Наверное, это и был храм бога Кецалькоатля, уточнить у кого-либо не представлялось возможности. Впрочем, вру… почти в ту же минуту из-за кустов вышли двое черноволосых смуглых мужчин в набедренных повязках и с перьями на голове. Они уставились на меня изумлёнными немигающими глазами, и я попытался дружески улыбнуться:

– Хорошая погодка, граждане! А у вас тут случайно огненные змеи не пробегали?

В ответ они почему-то схватились за копья…

Я не мог не улыбаться… Может, со стороны это и выглядело по-идиотски, но попробуйте взглянуть на картинку моими глазами: величественный пейзаж сокровенного уголка девственной Америки, молодой, обаятельный – я, в чуть измятом костюме начала двадцать первого века, и двое негостеприимных аборигенов с раскрашенными лицами, угрожающе размахивающих кусками заострённого металла на палках. По-моему, довольно забавно, не находите? А вот мне почему-то всё происходящее казалось забавным, видимо, от недостатка информации. Хотя, скорее всего, дело в излишней самонадеянности… Ну, что они могли сделать своими жалкими копьями самому мужу ведьмы?! Ворлоку и воину Сигурду, Серому Волхву, отчаянному монаху и учителю немецкого Гансу Петрашевскому, победителю Велиара, бравому пулемётчику и вошедшему в анналы Древней Греции певцу Сергиусу Гнидасу! Уже на одно перечисление у меня ушло больше времени, чем у хвастливого индейского вождя, хорошо ещё, что я не стал зачитывать весь список вслух. Короче, главное – страшно мне не было.

– Господа, откуда такое невежливое отношение к иностранцам? Я стою тут один, без оружия, дружески протягивая к вам руки, а вы мне тычете в нос копья. В бюро по экстремальному туризму нас уверяли, будто культурные индейцы очень гостеприимный народ…

– Замолчи, теуль! – мрачно ответил один и замахнулся, целя мне в грудь. Я невольно отступил на шаг. – Как ты пробрался в тайные катакомбы своего отца?

– Кого?!

– Великого Кецалькоатля, разве не все теули его дети? – так же без тени улыбки пояснил второй.

– Прошу прощения. – Я лихорадочно начал складывать в голове: два плюс два, потом три плюс три, потом вроде бы что-то понял. – Поправьте меня, если я ошибусь… Теуль – это, как помнится, испанец. Испанцев в Мексике и называли «детьми Кецалькоатля». Раз я – теуль, значит, Кортес уже приехал и наши в городе?!

– Теночтитлан захвачен и разрушен, – насупились оба. – Твои братья сровняли город с землёй и на локоть пропитали его кровью нашего народа. Но, пока жив хоть один сын Уицилопочтли, – мы будем сражаться и убивать вас, как бешеных собак! Готовься к смерти, теуль!

– А… э… погодите, вы меня с кем-то спутали! – вовремя опомнился я. Кажется, парни не шутили, и это не радовало. – Произошла чудовищная ошибка, но мы её мгновенно исправим. Во-первых, я – не теуль!

– Почему? У тебя светлая кожа и невиданная одежда…

– Ха, тоже мне умники! Если хотите знать, все теули – испанцы, так Райдер Хаггард написал. А я, между прочим, русский! Да, да – настоящий русский из России, поэт, семьянин, петербуржец!

– Не теуль? – недоверчиво сощурился первый.

– Разумеется, нет! И второе, разве теули разговаривают на вашем языке так же чисто, непринуждённо, без малейшего акцента?

Они снова переглянулись, отрицательно покачав головами.

– Вот именно! – торжествующе заключил я. – Только мы, русские люди, обладаем редкой, в критическое время, способностью к языкам. Причём чем тяжелее ситуация, тем быстрее и легче мы ими овладеваем. Вот Великая Отечественная, к примеру, длилась всего четыре года, а по её окончании во всей стране не было человека, который бы не знал пять-шесть слов по-немецки, вроде «Гитлер – капут» и так далее…

– Мы не будем тебя убивать, – подумав, сообщил второй. – Ты пойдёшь с нами. Пускай твою судьбу решат жрецы Уицилопочтли.

– Ага, так это совсем другое дело! – воскликнул было я, но быстро опомнился: – Стоп, минуточку, а при чём тут, собственно, жрецы? У них своя работа, они диктуют народу волю богов, и нечего их отвлекать на всякие мелочи…

– Ты пойдёшь с нами!

– Не, ребята, давайте в следующий раз… Ей-богу, я и занят, и голова болит, и настроение не то, чтоб в гости набиваться. Просто передавайте от меня горячий привет.

– Ты пойдёшь с нами!

– Отцы-командиры, вы что, из милиции, что ли?! Я ж русским языком говорю – у меня дела. Если вашим жрецам действительно так уж неймётся (а я в этом сомневаюсь) увидеться со мной и поговорить о судьбах мироздания – ладно! Ладно, я готов к ним заглянуть где-нибудь завтра. Скажем, часов в пять вечера, это удобно?

– Ты пойдёшь с нами-и-и!!! – дружно проорали двое покрасневших потрошителей, приставляя мне копья к животу. Отступать было некуда. Читать стихи вроде бы не о чем. Кажется, на этот раз придётся согласиться. Хотя бы из вежливости… Всё равно герой из меня пока ещё только начинающий. Однако не показывать же это недоразвитым дикарям…

Памятуя о «бремени белого человека», я гордо вскинул голову, распрямил спину и, скрестив руки на груди, надменно кивнул:

– Ведите!

Туземцы уважительно хрюкнули при виде моего несгибаемого мужества и даже предложили мне натереться соком каких-то листьев, так как дорога шла через лес и москиты могли сожрать человека с потрохами. Сок быстро впитывался в кожу, и прогулка под вечнозелёными исполинами, по колено в цветах, под птичье пение доставляла огромное удовольствие. Тем не менее я не позволял себе расслабиться и, будучи уже весьма опытным путешественником, пытался ненавязчиво выяснить у своих конвоиров, что тут вообще происходит… Ребятки на поверку оказались простодушнее крысюков, а потому, перекрикивая друг друга, выложили мне все тайны. Хотя ничего такого уж таинственного в происходящем не было. Просто вовсю шла колонизация некогда свободной страны. В принципе классический сценарий истории захвата Мексики и Перу не особенно изменился. Ну разве что император ацтеков не впал в малодушную покорность судьбе, а поднял все племена на священную войну. Которая, кстати сказать, длилась уже третий год, с переменным успехом то в ту, то в другую сторону. Кортес привёл с собой целых восемь кораблей и, разумеется, имел серьёзный перевес в оружии. Испанские пушки и мушкеты косили полуголых ацтеков, как обезьян. Тем не менее местные, сплочённо выступая против иноземного агрессора, успешно «заваливали» врага трупами, то есть брали грубой массой. Как вы, надеюсь, уже поняли, я попал не в реальное историческое прошлое, а в одно из его многочисленных отражений, измерений или сколов. Учитывая тот непреложный факт, что в Тёмных мирах всё складывается чуточку иначе, станет ясно – особых причин для волнения у меня не было. Магия. Да, да, именно магия, дорогие мои… Ключевое понятие, так сказать. Тёмные миры потому и называются «тёмными», что идут совсем по другому пути развития, и научно-технический прогресс не играет в этом развитии никакой роли. Зато всякие там маги, колдуны и волшебники чувствуют себя здесь как дома. Поэтому я без малейшего удивления слушал душещипательные рассказы о том, какие советы даёт жрецам сиятельный Уицилопочтли. Доброго бога Кецалькоатля местные даже перестали уважать, он сидел у себя в главном храме, прозябая в цветах, и затыкал уши, когда к нему обращались по чисто военным вопросам. Иисуса Христа, с именем которого испанцы шли в бой, здесь не видели. Однако его незримое участие всё равно очень чувствовалось и постоянно проявлялось в знамениях. То дым над вулканом примет форму огромного креста, то в алом свете зари в облаках покажется ангел с огненным мечом, то землетрясение так причудливо сдвинет гору, что она примет очертания храма Василия Блаженного в Москве. Ей-богу, не вру! Я это сам видел, пока шли. Простые ацтеки относились к этой битве Добра и Зла с определённой долей фанатизма. С одной стороны, вера отцов, естественно, была понятней и ближе, с другой – постоянные человеческие жертвоприношения и им выходили боком. Ибо жрецам, по существу, начхать, кого укладывать на алтарь – пленника, врага или своего местного. По ночам спокойно не спал никто, так как никто не мог быть уверен, что утром за ним не придут. Хотя испанцам настроение простого люда также было до лампочки, и они без разбору вырезали всех подряд. Тоже не сахар, согласитесь?! А в результате все имели одно – затянувшуюся войну. Я даже попытался немного пофантазировать: вот бы пригласить противоборствующие стороны на территорию нейтральной страны, усадить за стол переговоров и всё решить полюбовно. Не успел… Времени было не так много, оказывается, мы уже пришли.