Моя жена – ведьма. Дилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович. Страница 138
– Да в чём проблема-то? – не выдержав, влез я в их разговор. Близнецы печально вздохнули…
– Мы с любезным Фармазоном решили пока спрятать цепи в наших рюкзаках, а по возвращении в Город достать и, выяснив общий вес, честно поделить всё до грамма. Так вот, он, мой единоутробный брат, оказался честней и порядочней, а я… – Анцифер вновь закрыл лицо руками.
– Циля, не надо! Не выгораживай меня, не то я опять разревусь…
– Но это же правда! Это я, я подвёл и обманул тебя…
– Хватит давить мне на психику! – взвыл бедный чёрт. – Да, я вор, я мерзавец, я подлая скотина, обокравшая своего делового партнёра, более того – единственного брата! И из-за кого?! Из-за голых, скользких, противных крысючат!
– Нет, нет! Из-за маленьких, беззащитных, обречённых детёнышей крысюкинских матерей, уставших от бесконечной войны.
– А… какая теперь разница? Циля, прости меня, гада! Возьми себе мою половину золота, дай мне по морде и… забудем об этом.
– Ах, Фармазон… – проникновенно признал Анцифер. – Наверное, ещё никогда ангел не получал такого урока от чёрта. Не думал, что именно ты будешь учить меня истинному великодушию, но школа смирения есть высшее достижение духовного роста… Прими мою руку, брат мой!
– Не побрезгуй, братишка… – Нечистый и ангел обменялись крепчайшими рукопожатиями. Пока они, переполненные чувствами, стискивали друг другу ладони, я всё-таки попытался понять:
– Так о чём, собственно говоря, речь?
– Серёженька, дело в том, что я, ослеплённый гордыней, отдал ту цепь, что была у меня, в штаб Кошкострахуса. Я сделал это ради детей, но я не имел права единолично распоряжаться общим имуществом. А сейчас Фармазон, этот кристальной честности чёрт, бескорыстно предлагает мне половину своей цепи! Вы понимаете, что это значит? Вы… вы… чувствуете, какая сладостная боль разрывает мою грудь?
Я удивлённо воззрился на нечистого. Тот буквально окаменел на табуреточке, двумя руками держась за отпадающую челюсть. Мы с ангелом даже слегка испугались…
– Что-то не так?
– Ша, Сергуня… дай мне выдохнуть, осознать и проникнуться… – с большим трудом заговорил чёрт. – Так это, значит, запах твоих духов витал в кабинете генерала, аист ты наш белокрылый?! Я, как последний дурак, жертвую этим голохвостым вонючкам всю свою честно заработанную цепь… Полчаса валяюсь у тебя в ногах, вымаливая прощенья, а ты, лебедь недощипанный, уже отдал им всю мою долю?!!
– Но… у тебя… там же… в твоей цепи была и моя часть, я надеялся, что это послужит достаточной компенсацией!
– А сказать мне заранее ты не мог, меценат в перьях?!
– Попрошу без оскорблений! В конце концов, ты первый…
– Ах, это я первый…
Вы не поверите, с каким облегчением я вслушивался в развивающийся скандал. Как всё-таки хорошо, что хоть какие-то вещи остаются незыблемыми и постоянными. На кухне назревала конкретная драка, я вышел, дабы не мешать…
Наутро опять позвонил Семецкий. Наташа была в ванной, так что на все вопросы пришлось отвечать мне. Книготорговец-библиофил говорил резко, отрывисто, дважды в трубке слышались сухие звуки пистолетных выстрелов (мэтру удалось пристрелить очередного убийцу). Собственно, вся суть сводилась к одному: не могу ли я повлиять на собственную супругу, дабы убедить её совершить акт супервыгодной продажи редких карт или оттисков? Ибо такие вещи лучше доверять опытному специалисту, а не хранить дома под матрасом. В случае удачи мне посулили солидные комиссионные… Я обещал попробовать, ведь это меня ни к чему не обязывало. Когда супруга принялась за чай с бутербродами, я честно выложил ей всё о телефонном звонке. Наташа рассеянно покивала, но ничем определённым по этому поводу делиться не захотела.
– Но ты хотя бы можешь объяснить, что намерена с ними делать?
– М-м… не знаю. Можно продать, можно обменять, можно выставить на аукцион, можно попробовать воспользоваться самим…
– В каком это смысле? – Я тоже присел, налил кофе и укоризненно глянул на тарелку с заметно уменьшившимся количеством бутербродов. Моя хозяйственная жена только повела бровью, как кусок сыра и батон обречённо бросились под кухонный нож. Довольно удобно, вынужден признать…
– Спасибо, но ты не ответила.
– Серёжка, давай поговорим откровенно. Ты можешь выслушать меня, не перебивая?
Я кивнул, Наташа некоторое время собиралась с мыслями, а потом начала ровно и неторопливо:
– Вот мы с тобой живём в маленькой двухкомнатной квартире, доставшейся тебе от родителей, а им от бабушек и дедушек. Пусть это центр Питера, но старый фонд есть старый фонд. Только за два последних года мы четыре раза делали косметический ремонт: трубы, окна, вода, пол, протекающий потолок в туалете. Моя зарплата, прямо скажем, маленькая. Твои заработки гораздо больше, но они случайны, и я не могу всерьёз планировать расход этих денег. Здесь, в Городе, всё иначе. У нас шикарные условия жизни, я – практикующая ведьма, ты – известный колдун-стихотворец. Здесь нас уважают, а на что я годна со своей магией в Петербурге? Применять свои способности в мелкокриминальной деятельности? Да, можно открыть салон, предсказывать судьбу, снимать порчу и заряжать амулеты. Да, я, может быть, буду одна истинная колдунья на тысячу банальных воровок, но что это в принципе решает… Милый, мне уже далеко не семнадцать. Я хочу посмотреть мир. Хочу, чтобы мой муж не бегал по выступлениям, как загнанная лошадь. Хочу, чтобы у Фрейи было детство и всё, чего её лишили в том, заброшенном, мире. А для этого надо быть на голову выше остальных. Сверхведьмой! Ведьмой, нашедшей и захватившей великую Книгу Семи Магов!
– Любимая… – Мне резко расхотелось есть, я поставил чашку на стол и взял Наташины руки в свои. – Не подумай, что я тебе не доверяю, но… ты уверена, что других вариантов нет?
– Серёжка. – Она улыбнулась и благодарно потёрлась щекой о мою ладонь. – Я же не зря столько торчала за компьютером. Всё, что было возможно, уже задействовано и работает. Если нам удастся достаточно выгодно продать оттиск печати, я никогда об этом не пожалею.
– Семецкий предлагает слишком мало?
– Он всё-таки торговец, выгадывает на всём и везде, где может. Пока его авансы просто несерьёзны…
Вот примерно на этом и закончился наш разговор. Наташа начала собираться, у неё были намечены две важные встречи. Договорились, что мы встретимся ближе к вечеру в небольшом ресторанчике у набережной. Местечко называлось «Контраст», возможно, потому что, с одной стороны, там превосходно готовили, а с другой – вся обслуга состояла из рослых темнокожих демонов, безумно любезных и говорящих с афро-американским акцентом.
Таким образом, почти весь день для меня оставался свободным.
Проводив жену, я походил туда-сюда по квартире, поиграл в «Сексоник» на компьютере, включил и выключил телевизор, нашёл роскошный трёхтомник Шекли в книжном шкафу… И всё-таки, чем заняться в ближайшие шесть часов, представлялось весьма туманным. Звонок сэра Мэлори в эту минуту прозвучал спасительным гонгом!
– Сергей Александрович? Счастлив приветствовать в добром здравии.
– Спасибо, и я очень рад вас слышать. Наташа говорила, что вы неоднократно звонили, пока я… ну, не болел, а как бы… отсыпался.
– Я переживал за клюссимус люпенс шоук. Липьа нернь по трилиот знакопель валериапуськи и клон, клон, клон… Ибо именно сон излечивает нашу психику лучше любых новомодных лекарств!
– А как ваше здоровье? Нога уже не беспокоит? – в свою очередь вежливо полюбопытствовал я. Старый джентльмен бодро расхохотался, заявив, что настоящему рыцарю не стоит даже обращать внимание на такие мелочи. Хотя, на мой «нерыцарский» взгляд, колотая рана в бедро насквозь длинным стальным прутом с шипами – никак не мелочь…
– Я как раз намеревался распарить свои стариковские кости в самум бур торнандос. Сонслярий, нашнаж, миникюор, а торме порме – ибс пиво! И уж поверьте мне, пиво у них очень приличное. Пусть не питерский «Калинкин», но всё же…