Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 (СИ) - Март Артём. Страница 19

— Пришлось. Уйди они живыми, вся наша операция пошла бы коту под хвост. Спалились бы мы.

Потом мы чуть-чуть помолчали. Только дорога шуршала под колесами. За бортом шумел ветер.

— Ты это, извиняй за то, что накинулся на тебя в цеху, — сказал вдруг Егор. — Я как Горца увидел, словно бы пелена на глаза упала. Ниче с собой поделать не смог. А ты все равно, даже несмотря на это, не кинул меня. Не кинул, как Горец когда-то. Хоть и знакомы мы с тобой два дня.

— Люди бывают разными.

— И правда, — вздохнул Егор. — Люди бывают разными. Ладно. Я тебе верю. Если Горец сдох, винторез мне больше не нужен. Можешь взять, если надо.

— Да не, — я покачал головой. — Хватит с меня левых стволов. Надо избавляться от них. Ни то когда-нибудь аукнется. А Винторез и вовсе при себе держать опасно. С пистолетом при ментах еще можно отбрехаться попробовать. А с такой валыной уже не отвертишься.

— И то верно, — Егор кивнул. — Тогда я его, так сказать, утилизирую.

— На здоровье.

— Этого, — Егор кивнул назад, на труп Коряги. — Тоже могу утилизировать. Давай, отвезу тебя к Армавиру. Но высажу где-нибудь на окраине. Дальше уж как-нибудь сам. Сам понимаешь, с трупом по городу кататься как-то неприлично.

— Понимаю, — кивнул я.

Потом я достал пакет, щелкнул лампочку на боковой стойке. Полез в него, стал отсчитывать деньги.

— Че? — Егор хмыкнул. — Не терпится посмотреть, сколько урвал?

— На, — я протянул Егору три косаря зелени.

Даже после этого, казалось, денег в пакете почти не убавилось. Егор нахмурил брови.

— Точно? — Спросил он.

— Бери. Считай, плата за услуги. И утилизационный сбор.

Егор хохотнул, взял купюры и, хрустнув ими, убрал в нагрудный карман своей охотничьей куртки.

— Кажется, в городе меня больше ничего не держит, — улыбнулся он.

— Свалишь?

— Ну да. Надо побыстрей уезжать. А то появятся еще какие-нибудь недоброжелатели, — как-то таинственно проговорил он. — Не хотелось бы иметь с ними дела. А за бабло спасибо. Как раз Светку с собой увезу.

— Светку?

— Ага, — бывший киллер улыбнулся. — Официантка одна. Красивая, как куколка. Зацепил ее в какой-то маленькой кафешке на второй день, как приехал. Да и почти сразу пошел до нее жить. Сама она тоже не местная. Комнату снимает в коммуналке.

Егор устало вздохнул.

— Ну ладно, Витя. Погнали к городу? Только это… Ты дорогу знаешь? А то я че-то в этих краях ориентируюсь не очень.

— Знаю. Разворачивай машину.

Послушавшись, Егор замедлился, принял к обочине, развернулся, и мы погнали в обратную сторону. У города мы были минут через двадцать. Выехали на трассу Дон, и Егор повел машину к въезду в Армавир, сиявший желтоватыми огнями вдали.

Внезапно сквозь шум ветра и гул дороги, я услышал странный звук. Сзади что-то мерзковато запиликало. Егор почему-то начал ковырять в ухе.

— Слышишь? — Спросил я.

— А че, ты тоже? — Удивился Егор. — А то после того, как ты меня по башке огрел, еще долго звон в ушах стоял. Подумал, ну вот, опять началось.

— Тихо, — я прислушался. Обернулся к телу Коряги.

— Видать, вошли в зону покрытия, — догадался Егор.

Звук был не чем иным, как пиликаньем сотового телефона, оставшегося в кармане мертвого бандита.

Глава 11

— Тормозни-ка, — сказал я, оглядываясь на тело Коряги.

Егор молча сбросил скорость, остановил машину на обочине. Я вышел сразу же, он подождал открывать дверь, пока мимо не пронеслась большая синяя фура.

— Видать, потеряли этого, — отметил Егор, подходя ко мне. — Жмурика нашего

— Корягу. У него погоняло, Коряга было.

Я открыл заднюю дверь, полез к трупу, стал хлопать его по карманам. Егор заглянул следом. Задумчиво осмотрел тело. Кратко отметил:

— Похож. Такой же кривой весь. Подходящая кликуха.

Я достал телефон: видавший виды сотовый кирпичик Motorola TeleTac 250. Телефон светил зеленой подсветкой, непрестанно пиликал. К моему удивлению, вместе с ним нашлось разрешение на ношение сотового телефона. Под тусклым светом салонной лампочки я прочел имя: Андрей Васильевич Калякин.

— На, избавься. Есть чем? — протянул я карточку Егору.

Тот молча взял ее, стал жечь зажигалкой.

Телефон не унимался. Даже когда время вызова кончалось, почти тут же звонок возобновляли. Думал я недолго. Просто сбросив вызов, я достал из телефона батарейку, выкинул в кювет. Бросил Моторолу под ноги, растоптал каблуком.

— Надо ехать, — обернулся я к Егору. — Времени уже много, а мне еще домой добираться.

В это время, где-то в Армавире

Горелый повел перевязанным плечом. Вата под бинтами уже пропиталась сукровицей, на поверхности перевязи выступило небольшое красное пятно.

— Дозвонился? — Спросил он у водилы по имени Семен, который с задумчивым лицом приложил к уху телефон.

— Не-а. Отключились. Этот сукин сын вырубил трубу.

Горелый раздражено засопел и встал со стула, пересел на кресло у небольшого, облезшего от лака столика. После стрелки мясуховские разбежались по нескольким пустующим, обычно, квартирам, которыми владели в районе мясокомбината. Как только Горелого привезли на эту, тут же вызвали врача — бывшего военного хирурга, работавшего на главаря мясуховских.

Рана оказалась несерьезной. Пуля прошла навылет, и, вычистив рану, хирург наложил повязку, ввел обезболивающее и ушел в соседнюю комнату, где ждал Логопед.

Старая квартира была полупустой: облезшие обои, сырые от плесени стены, потолок в желтых пятнах. В этой комнате было кресло, пара стульев, да столик.

— Короче, так, — начал авторитет. — Бери пацанов и езжайте обратно на бетонку.

— Обратно? — Удивился Семен.

— Обратно, — передразнил его Горелый. — Трупы убрать, Горца с Вовой привезете на мясокомбинат. Остальных прикопать. А потом будете искать Корягу.

— Эта сука могла уже из города свалить. С тремя десятками зелени-то, — развел руками Сема.

— Ну тогда будем искать в другом городе! — Наорал на него Горелый. — Никакая падла у меня бабло воровать права не имеет. Надо наказать. Понял?

— Понял, босс, — угрюмо покивал Семен.

Тремя часами позже

Егор въехал во двор дома, где жил в комнате у своей подруги Веры. Старый особняк дореволюционной постройки стоял в центральной, низкоэтажной части города. Отсюда до Кубани было рукой подать. Если бы не стены плотно стоящих друг к другу старых домов и жактов, Егор был уверен, что с этого места можно было бы рассмотреть, как Кубань несет свои воды под старостаничный мост.

Егор въехал во двор, поставил машину под зеленевшим от молодых листьев старым орехом. Он втиснулся между двумя другими авто: соседской семеркой, и черной БМВ, которую раньше тут никогда не видел.

Егор чувствовал себя очень усталым и поначалу не придал чужой иномарке особого значения. Когда он высадил Летова в Заветном — небольшом армавирском пригороде, сам поехал прочь из города.

Он выехал на трассу Дон, добрался до первого поворота на промзону. Съехав в небольшой пятачок, Егор выбрался из машины, открыл багажник. Потом, под светом маленького китайского фонарика, он разобрал винторез, проверил, спилены ли серийные номера.

Когда все было готово, киллер поехал дальше. Миновав промзону, он погнал в низину, к реке Кубань. По пути Егор останавливался тут и там, у плотных посадок и глухих оврагов. Выкидывал фрагменты автомата.

Это продолжалось, пока он, проехав несколько маленьких хуторков, не добрался до обширного леса, выросшего на берегах полноводной реки. Там Егор достал труп и, в темноте, при свете садящегося фонарика потащил его в чащу. Найдя подходящее место: яму под двумя поваленными деревьями, упавшими одно на другое, бросил Корягу там. Он вынул из карманов бандоса все содержимое, снял и сжег одежду, а вместе с ней и коврик из своего салона. Труп забросал лесной подстилкой, плотно закидал ветками. Когда закончил, вернулся на свет автомобильной фары.